– Ну, у тебя явно получается, ты очень талантлив. Твои тексты проницательны, хоть ты давно не писал, но я не поверю, что ты не сможешь сейчас сочинить так же.

– Сейчас это было бы глубже, но мир не был бы готов к таким откровениям, и я не готов. Это как выйти на улицу нагишом, мало кто хотел бы это лицезреть.

– Повезло же тебе, я бы хотела, чтоб и я могла излагать так свои мысли.

– Повезло? Да я бы, не задумываясь, обменял свой так называемый талант на простое человеческое счастье. Прожить жизнь бесталанным человеком куда лучше, чем скитаться в одиночестве, но быть каким-то особенным. Сидеть тигром в цирке, чтоб люди посмотрели на тебя и забыли – не самое лучшее, что могло со мной произойти.

– Да ну, перестань, ты перепил просто.

– Вовсе нет, это всё на поверхности, но никому не хочется знать больше, чем нужно. Обратную сторону, где одна боль и разочарование, неспроста все гениальные поэты и музыканты уходят из жизни по своей воле, – сказал я, осушив ещё стакан.

Меня понесло и я начал рассказывать все свои переживания, я заставил увидеть её, что одинок, что всё это не образ и не прикрытие, а правда. Тяжело жить тому, кто всё знает и охуевает от того, как люди додумываются всё делать не правильно. Сняв фартук, она обошла барную стойку и подошла ко мне, обняла и стояла так больше минуты. Мне стало неловко, все пялились. Потом она поцеловала меня и сказала ждать здесь. Этот поцелуй был больше дружеским, ну такой как мама целует сына. Да и я не рассчитывал ни на что, это же девушка моего старого друга. Она накинула куртку и вынесла мне мою. Мы вышли на улицу покурить. В её словах я чувствовал жалость к себе, это меня напрягало и я вернулся внутрь, сказав, что мне нужно в туалет. Я умылся, посмотрел на свою пьяную морду и понял, что ещё одной кружки будет достаточно. Когда я вернулся, она уже была за барной стойкой. Я сел на своё место и допил остатки пива, заказал ещё одно и сказал, что это последнее. Она протянула мне стакан и кончиками пальцев прикоснулась к руке, а потом наклонилась ко мне и сказала, что хочет, чтобы я трахнул её, сегодня после смены. Я хотел ответить, но она пальцем прижала мне губы. Секса из жалости мне ещё не хватало, почему-то стало обидно за неё. Да я знаю, что может быть у неё не всё так, как раньше в отношениях, но намеренно идти на измену – это вне моего понимания. Тем более, я друг её парня, хоть и старый. Но в глубине души закрался этот чертёнок, который хотел пригреться, и я всячески его подавлял.

Я допил своё пиво и протянул карту, чтобы оплатить чек. Свободный бармен был только один, паренёк, который весь вечер косился на нас и чем-то был не доволен. Платёж не проходил, хотя у меня были деньги на счету. Тот начал повышать голос, мол, раз нет денег, нечего бухать на халяву. Я распетушился, пьяный полез на стойку и снова, и снова карта не считывалась. Вот так удача, именно сегодня она решила размагнититься. Налички у меня не было, и началась такая шумиха, что все вокруг начали пялиться. Вскоре подбежала моя подруга и сказала, чтоб записали на её счёт, а я отдам ей позже. Меня это так взбесило, что за день такой, всё через задницу. Я со злости поцеловал подругу в губы и смотрел в глаза тому бармену, мне показалось, она ему нравилась и я просто хотел, чтоб он взорвался.

– Тихо, тихо, ещё увидимся, – сказала она, приобняв.


А я одной рукой держал её за талию, а второй показал средний палец засранцу и вышел из бара. Я шёл очень медленно, всё, что не происходило сегодня, было паршивым. Ну почему именно она, почему это не была абсолютно любая молодая девушка, которая заинтересовалась бы мной по настоящему, я был бы рад. А сейчас я думал сделать это день ещё паршивее или нет. На улице было очень темно и неподалёку от моего дома не горели фонари, я достал телефон и начал светить им под ноги. И тут сзади я чувствую толчок в спину, я был не в состоянии ровно стоять на ногах, поэтому я упал и ударился головой об асфальт, но встать мне всё таки удалось.

– Гони телефон и деньги, – доносился голос из темноты.


Кто-то подставил мне нож к горлу, лица не разглядеть, лишь лезвие, которое блестело от света экрана телефона.

– Пошёл нахер! У меня и без тебя паршивый день. Хочешь – режь, а потом отсидишь свой срок, – кричал я ему прямо в лицо.

– Парень, я не шучу.

– А я по-твоему шучу? Я много думал о том, как бы выпилиться. Утопиться, выпрыгнуть из окна или перерезать вены, но каждый раз дальше мыслей это никуда не заходило. Давай! Сегодня идеальный день, чтобы умереть! У мужика задрожали руки и он выронил нож. Он бежал в темноте так быстро, что при одном неверном шаге мог расшибить себе голову.

Я пришёл домой, решил, что нужно освежиться и ждать, когда этот день закончится. Я стоял в душе под струёй прохладной воды и представлял официантку. Спустил в сливное отверстие, обтёрся полотенцем и одел халат. В нём же и завалился в постель, выключил свет и лежал в полной темноте. Я думал, что сказать официантке, как правильно сформулировать предложение, чтобы она поняла, почему я не могу с ней так поступить. Сейчас. Я написал ей смс:

«Всё получилось бы при других обстоятельствах. Но, я всё равно передёрнул на тебя. Спасибо и спокойной ночи».

Глава 11


Я много думал о том, что со мной происходит и почему. Может быть, мне уготовлена такая судьба – быть спасательным кругом для тонущих баб. Вечно мне попадаются мученицы, но в их защиту могу сказать, что они точно знают, чего хотят. Разбитые и нуждающиеся в любви милашки, выкладываются на полную лишь раз, и я тот, кому выпадает честь узреть этот похотливый комок энергии. Со своими парнями и мужьями, попади волос в рот во время оральных утех – она тратит время на поимку незваного гостя в ротовой полости. Но сейчас, она давилась им, и ей было бы абсолютно наплевать хоть на комок шерсти за щекой. Может быть, именно поэтому у меня такое представление о женщинах, что они почти все безумны и горячи. И когда они отпускают свои грехи, а с эякуляцией уходят все печали, то вновь полны решимости найти очередного подонка, которому отдадут своё сердце. Кому сердце, а кому пизда. Многие на моём месте и не жаловались бы, да вот только были бы они мной – человеком, который привязывается ко всему, и верит во всю эту дрянь про любовь, то они бы давно уже свели счёты с жизнью. Я не жалуюсь, и каждую женщину, в которой я побывал – вспоминаю. Если бы не они, меня бы уже давно тут не было. Наверняка лежал бы с поехавшей кукухой в палате. Или опускался на сингуматоре в холодную землю, забрав с собой все стихи и песни, воспоминания и вложенные силы в дело, которым жил. Мне захотелось побыть нормальным человеком, устроиться на работу каким-нибудь официантом и своим задумчивым видом привлечь внимание милой девушки, и вновь попытать удачу. Мне хотелось чувствовать руку на спине, и тёплое дыхание той, которая примет меня. Но я был бы не против и исполнить свой долг, вернув к жизни одно из разбитых суден, засадив в корму при желании, добавив перчика так сказать, чтобы жизнь мёдом не казалась. И уже подготовленная, она бы отправилась на поиски того, кому будет выносить мозги до конца жизни, и вспоминать хорошего парня, который проводил её в этот мир. По крайней мере, мне хотелось бы так думать. Одна тонущая даже поблагодарила меня через пару лет, я привил ей любовь к поэзии, мы переспали и она уехала. Была проездом и случайно мы столкнулись взглядом, а сейчас она жената, на юноше, который обожает любого рода поэзию. Так вышло, что она нашла себе родственную душу, и поблагодарила в письме. Если бы заявилась здесь лично и мы как в старые добрые надрались бы, то я бы дал фору её женишку, тут к гадалке не ходи. Я почувствовал уверенность в себе и пошёл в душ, а после на собеседование в бар. К сожалению, место официанта уже успели урвать прямо передо мной, но предложили работу поваром в пиццерии, что работала при баре. Я заполнил какие-то бумаги, прошёл медосмотр, и вот я уже стою в белом фартуке и весь в муке. Я раскатывал тесто для пиццы и следил за печью. Когда-то я этим уже занимался, поэтому мне это давалось легко. Со мной работали ещё три повара, молодой паренёк и девочка чуть моложе его, видимо только закончили школу. А третья была мадам за тридцать в хорошей форме, но с блядским взглядом. Коллектив оказался неплохим, мы даже оттягивались в ночные смены. Когда оператор и кассир уходили и один из поваров сидел за компьютером. Ночью редко поступали заказы, особенно в будни, но в выходные наоборот всю ночь напролёт люди хотят пиццы и пива. Однажды я оставался в ночную смену с той, что постарше, она показала слепые зоны камер и мы там пили какой-то коньяк, что она принесла из дома. Коллега сразу же заявила, что сегодня будет бухать, середина недели, ночью не будет заказов. Она была права, но всё же пару пицц нам пришлось сделать, пока мы были в состоянии. После четырёх утра она просто отключила телефон. До конца смены оставалась два часа, а у нас ещё одна бутылка, но мы успели добить коньяк и прибраться. А после я, как истинный джентльмен, пошёл провожать пьяную леди домой. Но она этого и ждала, мамочка будто захотела молодого мясца.

Все окна в её доме были открыты, и в глаза сразу бросилась стая вьющихся комаров возле балкона. Я если что, всей душой ненавижу этих тварей. Кровопийцы мешающие ночью спать, они просто загоняют в угол, ты либо спишь под плотным одеялом, которое они не в силах проткнуть своими носами, но лежишь и потеешь, либо открываешься для них как на королевском фуршете. Моя подвыпившая коллега явно не ждала гостей, ведь зайдя в спальню, на прикроватной тумбочке лежал внушительных размеров фаллоимитатор. Она хотела незаметно скинуть его в верхнюю полку, но была поймана с поличным, ведь он с характерным шлепком упал на пол. Видать дорожила этой игрушкой, либо не хотела сгореть от стыда, и тут же встала на колени и начала ползти под кровать за ним. Я стоял, опираясь о стену и наблюдал за ней. Было сложно удерживать смех, и я как старый автомобиль кряхтел при запуске. Осмотревшись по сторонам, понял, что она та ещё барахольщица, вроде и прибрано, но много вещей и журналов лежали явно не на своём месте. Я продолжал наблюдать за тем, как она махает тапочкой в руках, пытаясь выбить игрушку из под широченной кровати. Фаллос пролетел рядом со мной. Она немного не рассчитала силы, и он буквально вылетел и врезался дверной косяк. Я поднял его и протянул хозяйке, как букет цветов, но до сих пор не мог сдерживать улыбки. Мы стали целоваться и вся эта несуразица тут же прекратилась. В её решительных действиях чувствовался этот многолетний опыт, но исследовав её тело руками, я так и не нашёл изъянов, видно она плотно заседает в спортзале. Я почувствовал второй приход, видимо пока мы шли, бухло растряслось во мне. Я повалился на кровать и пытался стянуть штаны, но ремень, зараза, не поддавался. Я мучился с застёжкой как первый раз с бюстгальтером хорошего размера. У моей коллеги наоборот, будто наступило второе дыхание – игривое, и она так легко и почти не шатаясь, шла ко мне, скидывая с себя одежду на пол. Я примерил бледно-розовый цвет помады на члене, она поглощала его как эскимо в жаркий день, жадно и не боясь испачкать лицо. Отвечать взаимностью я не стал, да и уснул бы на ляжках в таком-то состоянии. Тем более, никакого желания и не было. Задницу можно подкачать, тело подтянуть, кожу омолодить всякими кремами, но вагина выдавала её истинный возраст. Костюм из кожи, жира и костей двадцатилетней студентки, а пизда тридцатипятилетней нимфоманки – затёртая фаллосом. Я вошёл в неё как в бар в будний день, тут так уютно и много свободных мест. От фрикционных движений я особого удовольствия не получал, но вот от того, как она извивалась и тёрлась клитором о короткий ёжик на моем лобке, я заводился. Она быстро вошла во вкус и начала херачить меня по груди, что становилось горячо от этих шлепков. Кровать уже еле выдерживала натиск врага. Она просто трахала меня, не позволяя сделать что-либо самому. Я немного встревожился, но меня всё устраивало, особенно вид её сочной груди, колыхающейся перед моим носом. Красивые и загорелые сиськи отключали моё сознание, и я не пытался взять контроль в постели, смотрел как на маятник и успокаивался. Но вскоре она устала, и вылизав начисто мошонку, снова зажгла во мне интерес. Я был сверху, облокотившись на подушку.