— Врёшь! Этого просто не может быть.

— Мало того, девочка, ты мучительно долго решала вопрос, чего я такого нашёл в тебе. Вот я решил помочь отыскать ответ.

Я заорала и подпрыгнула на кровати.

— О, при свете дня ты выглядишь очень аппетитно.

Сообразив, что сама предоставила нахалу верхнюю часть туловища для обзора, я вновь нырнула под одеяло, стараясь держаться от мужчины подальше.

— Немедленно покинь спальню и дай мне одеться.

Эдик расхохотался и встал с кровати. Я хотела зажмуриться, чтобы не ослепнуть от такой красоты, но не смогла. Огромный, мускулистый, с гордо торчащим достоинством, он стоял, как греческая статуя, и улыбался во все тридцать два.

— А теперь повернись задом, и марш отсюда.

Мужчина и не думал пререкаться. Он медленно покинул спальню, сверкая загорелыми ягодицами.

Моё сердце билось где-то в горле. Чёрт! Не так я себе представляла начало романа. Всё было неправильно. Если бы я не запаниковала, атлет запросто мог продолжить знакомство с моим невинным телом. Я принялась лихорадочно натягивать вещи. Хотела ли я продолжения? Да. Боялась ли? Очень. Мне всегда казалось, что близкие отношения должны быть апогеем каких-то великих чувств, а не наоборот. Что будет, если получив своё, Эдик отвернётся от меня, оставит с разбитым сердцем и кровоточащей душой?

Застегнув куртку спортивного костюма, я решила, что спешить с сексом не стоит. Мама могла бы мной гордиться!


Василий не сидел, он лежал у миски, продолжая лениво жевать. Я получила порцию яичницы и два бутерброда.

— Пока не съешь ― из-за стола не выйдешь.

— Спасибо, мамочка.

Эдик поставил на подставку сковородку со своей частью завтрака, решив не заморачиваться с тарелками.

— Итак. Ты переезжаешь жить ко мне.

Кусок сыра слетел на пол и был тут же схвачен Васькой.

— Ещё чего! У меня есть своё жизненное пространство, и я не собираюсь долго засиживаться в твоих хоромах.

— Это не обсуждается, детка. Боюсь, ты попала в очень неприятную историю, правда ещё не знаю, в какую.

— Вот когда узнаешь…

— Когда узнаю, может быть поздно. У меня всего неделя. Первого мая я улетаю в Штаты.

— Надолго?

— В смысле? Я там живу.

На радость Васе я выронила и кусок хлеба.

— А эта квартира?

Эдик пожал плечами.

— Родителей решил перевести из Нового Уренгоя. Пусть на старости лет на солнышке погреются.

— Вот как!

С одной стороны мне стало грустно. Сказка заканчивалась слишком быстро. С другой, из глубины души поднималась волна злости. Молодец! Хорошо придумал. Попользуется дурочкой и бросит.

— Я домой. Нужно навести порядок. Пакуй Ваську!

Эдик даже не пошевелился.

— Никуда ты не пойдёшь. Считай, что находишься под арестом.

— Ах так?

Добежав до входной двери, я повторила подвиг кота с небольшой вариацией. Щелкнула замком и через минуту оказалась на свободе. Меня даже не смутило то, что я шлёпала босиком, а ключи от двушки оставила у несносного нахала. Ничего. Запасная связка была у Татьяны. А Ваську можно было забрать позже, когда успокоюсь. Я успела отбежать от подъезда метров на пятнадцать, как кто-то догнал меня и, приложив к носу тряпку с вонючим химикатом, потащил в другую сторону.

Сначала я подумала, что это Эдик решил развлечься. От материи пахло ацетоном, дихлофосом и, Бог знает, чем ещё. Словом, я унюхала, что ткань провалялась в квартире, где затянулся ремонт, не меньше недели. Но потом боковым зрением я заметила Эдика. Он выбил противомоскитную сетку и спрыгнул на асфальт. Секунда, и мой новый друг оказался рядом. Я попыталась собрать мысли в кучу. Если Эдик не затыкал сейчас мне нос, то кто это делал? Наконец, обретя стараньями атлета свободу, я развернулась. На мою жизнь, а, возможно, и на девичью честь, покушался какой-то совершенно незнакомый парень, который, отлетев в сторону от пудового кулака моего спасителя, тут же вскочил и нырнул в салон подоспевших «Жигулей».

Эдик выглядел дико. Глаза горели, мышцы напряглись. Он попытался догнать авто, но оно, несмотря на свой неказистый вид, видимо, обладало нереально мощным двигателем. С визгом прокрутив колёсами, машина рванула с места и скрылась за соседним домом.

Теперь в моих глазах Эдуард выглядел героем, рыцарем, принцем, хотя и без коня. Но Раймона всегда говорила, что лучше так, чем наоборот. Я сидела на асфальте, облокотившись о стену, и с обожанием смотрела на мужчину.

— Идём домой. ― Он протянул мне широкую ладонь, помогая подняться.

— Ой, что это? Кровь?

Видимо, негодяй случайно или преднамеренно задел моего рыцаря. Машинально я провела тряпкой, которую всё ещё держала в руке, по рассечённой губе принца.

Эдик повёл ноздрями и стал медленно оседать на газон.


― Что это было? Ты припадочный?

Я меняла холодные компрессы на лбу своего героя. Герой приподнялся на локтях.

— Только не говори, что ты сама затащила меня в квартиру и уложила на кровать.

— Нет. Махнула волшебной палочкой.

Я деликатно промолчала, что тушу в полтора центнера волокли три мужика-грузчика, которые за пятнадцать минут до этого происшествия доставили в соседний подъезд новый холодильник.

— Нажрался паренёк? Бывает. На какой этаж грузить будем?

— На первый,― пискнула я.

Дело было пяти минут.

Я не знала, что произошло с внешне здоровым мужчиной, поэтому решила вызвать скорую. Но ни адреса принца, ни его фамилии, ни есть ли у него полис обязательного медицинского страхования, не знала. В момент моих тягостных раздумий Эдик начал приходить в себя.

— Я принесу телефон, а ты сам вызови врача. Ладно?

— Не надо врача.

Я снова взяла злополучную тряпку, которая выглядела на удивление мягкой и чистой, и промокнула влажный лоб героя. Принц подкатил глаза во второй раз. Теперь его обморок длился лишь пару минут. Я даже испугаться, как следует, не успела.

— Убери эту дрянь. Она же пропитана хлороформом.

Я понюхала ветошь, которая уже практически не пахла.

— А он для чего?

Герой сел на кровати.

— Ничего не понимаю. С твоим весом ты должна была отключиться за секунду.

Тут до меня дошло. Злоумышленники хотели меня усыпить, а уже потом воспользоваться невинным телом.

— У меня в организме нет ферментов, расщепляющих алкоголь, зато есть те, которые нейтрализуют хлороформ. Теперь буду знать.

Эдик поднялся и, шатаясь, прошёлся по спальне.

— У тебя два выхода, девочка. Первый. Ты переезжаешь ко мне. Второй. Я переезжаю к тебе.

Думала я недолго.

— У меня будет удобнее. Во всяком случае, в зале стоит диван. Разместимся.

— Я не помещусь на твоём диване. Это же «Северок». Да и кроватка у тебя какая-то кукольная, для Дюймовочки. Давай так. Мои хоромы только отмыть осталось, да мебель недостающую завезти. В понедельник тут будет работать целая бригада, думаю, к вечеру сможем вернуться. Да, мои родители прилетят во вторник. Поэтому, за свою честь можешь не переживать.

Мне не хотелось жить вместе с родителями принца. Да и за свою честь я не сильно переживала. Просто… Я запуталась.

— Так мы ко мне?

— Нет. В гостиницу. Вот Марфу твою заберём… и в номера.

Марфа металась по аквариуму, уворачиваясь от сачка, как от акулы. Выловив резвую рыбку, мы разместили её в банке вместе с парой водорослей, для красоты. Кот выл в переноске, чувствуя, что подруга нервничает.

Нас заселили только в третий отель. Два первых отказали. Даже искреннее желание Эдика оплатить пребывание кота по полному тарифу, а Марфы по цене ребёнка, не сработало. Но вот наши мытарства закончились. Прекрасный полулюкс с видом на море. Принц выгрузил удобства для кота, самого Василия, и тут мы поняли, что надо было брать номер побольше.

— Слушай, Аль! Ты заметила у ресепшна аквариум? Может, отпустим туда Марфу?

Обнимая банку руками, я наблюдала за Васькой, который в это самое время наблюдал за скалярией. Кошмарик нервничал и клацал зубами. Он тоже хотел познакомиться с дамой поближе. Эту ночь Марфа могла и не пережить. С тяжёлым сердцем я отдала емкость с рыбой Эдуарду.

— Не печалься, ― съязвил он, ― я договорюсь, и ты сможешь навещать её каждый день.

Я заскрежетала зубами.

Вечер мы провели в номере, любуясь закатом. Самые смелые отдыхающие уже обживали пляж. Мне тоже захотелось окунуться, но Эдик покрутил у виска и приказал собираться на ужин. Мой плюшевый спортивный костюм с длинными заячьими ушами на капюшоне подходил для похода в ресторан идеально.

Осмотрев меня со всех сторон, Эдик тяжело вздохнул и повёл вниз. Мы прошли мимо дверей зала, где играла музыка, проигнорировав умопомрачительные запахи еды, и оказались на улице.

— Куда?

Рыцарь, позвякивая доспехами, перетащил меня через дорогу.

— Это магазин, если ты читать не умеешь, женской одежды. Ехать к тебе через весь город за вещами что-то не хочется. Купи всё необходимое на два дня.

Я даже не знала, что на два дня мне просто позарез были необходимы три новых платья, длинная пляжная юбка, куча топиков, ворох нижнего белья и шляпа с широкими полями. Это знал Эдуард. Спорить было бессмысленно. Слушать мужчина не умел, зато я умела. И, когда сумма была озвучена, чуть в обморок не упала. Три мои месячных зарплаты плюс квартальная премия.

— Не знаю, когда смогу отдать деньги.

— Деньги? ― Эдик обнял меня за талию. В новом платье и туфлях на шпильке я чувствовала себя несколько неуверенно. ― Для меня это копейки. Не бойся, ты не разоришь меня. Расслабься.

Ага! Теперь до меня дошло. Эдуард решил пустить мне пыль в глаза, задобрить дорогими подарками, а ночью… При мысли о голом принце рядом, меня кинуло в жар. Но разум и пуританское воспитание требовали усилить бастионы.