Эдик завыл.

— Достали уже твои шуточки. Я тебе душу открываю, совета прошу, а ты…

Матвей склонился над другом.

— У тебя язык есть? Если поговорить толком не можешь, поработай им в другом направлении.

Змей подскочил на ноги и моментально протрезвел.

— Слушай, а это идея! Я пойду к ней прямо сейчас. Нужно просто возбудить её, разбудить женское начало.

— Давай. А я спать. Скоро светать будет.

Эдик уже сделал пару шагов в сторону домика, как вдруг остановился и хлопнул себя по лбу.

— Идиот! Я же Альку в бункере забыл. Твою дивизию!

Матвей хохотнул.

— Плохи твои дела, гад ползучий. Такого я бы тебе не простил, даже если бы ты улёгся рядом, голый и возбуждённый.

Эдик сплюнул в сторону друга и пошёл вдоль забора, хищно посматривая на аккуратно подстриженные кусты едва распустившейся гортензии.

Я проснулась рано или поздно? Так как время в бункере шло по-другому, включила комп. Боже! Пять утра, а я всё ещё в бомбоубежище! Что случилось с Эдиком? Для того, чтобы доехать до города, встретить друга и вернуться назад, достаточно было трёх часов с лихвой, а его не было двенадцать. Осторожно выйдя в коридор, я прокралась к наблюдательному пункту и тихонько постучала в стеклянную дверь. Кеша сидел у мониторов с двумя охранниками, пил кофе и чему-то улыбался.

— Алёна? Заходи.

Я вошла в просторную комнату, с работающими на всю мощь кондиционерами, и поёжилась.

— Кофе будешь?

— Какой кофе? Эдик пропал!

— Да тфу на тебя. Вон твой Эдик, гортензию обдирает. ― Кеша указал рукой на один из мониторов.

Приглядевшись, я действительно увидела у забора мужской силуэт. Прекрасно! Я тут чуть с ума не сошла, а принц переквалифицировался в садовника.

— Утешил. Ладно, я досыпать.

Но спать уже не хотелось. Порывшись в своём рюкзачке, я нашла огромный пластмассовый флакон с витаминками и проглотила сразу две штуки. Вялость как рукой сняло. Нет, ну что за человек? Оставил меня в этих катакомбах на всю ночь. Я даже ужин проспала. Вот так умру с голоду, никто и не хватится. Сделав несколько шагов к холодильнику, я замерла. В бункер кто-то спускался. Переместившись на диван, я укрылась с головой и отвернулась к стенке.

— Я же говорил, она спит, Змей. А ты: «Убьёт! Убьёт!»

— Да уж. Если спит, то пушкой не разбудишь. Держи цветы.

— Змеюшка, ты так мил. Двадцать лет знакомы, а цветы от тебя получаю впервые!

Пантера жеманно принял огромный куст, вырванный с корнем.

— Заткнись. Ты берёшь цветы, а я Алёну. Скажем, что перенесли её вчера.

Я затихла, когда сильные руки подняли меня над диваном, а тело, овеянное запахом перегара, пошатываясь, понесло наверх моё, закутанное в плед. Возмущение боролось с ехидным смехом. Вот хитрец, обманщик, негодяй! Я вела себя тихо, но когда почувствовала, что меня уложили на кровать и начали раздевать, мысль о том, что невидимый друг Эдика находился поблизости, вывела меня из состояния вынужденной спячки. Подскочив на третьей расстёгнутой пуговице, я обвела комнату бешеным взглядом. Пантеры, или как его там, нигде не было. Зато в углу стоял выдранный с корнем куст полураспустившейся гортензии.

— Что это?

Эдик, раскачиваясь, пожал плечами.

— Цветы.

— И это ты называешь цветами? Ещё бы кипарис в комнату притащил.

— Ну… ты не говорила, что любишь кипарисы.

— Ты пьяный.

— Совсем чуть-чуть.

— Ты бросил меня на всю ночь одну.

— С охраной.

— Задыхаться и голодать, пока ты…

— Ревнуешь?

— К кому?

Эдик повалился рядом и закрыл мне рот поцелуем. Его язык раздвинул мои губы и проник внутрь. Я хотела вырваться, но он крепко держал меня огромными лапами, не давая ни малейшей возможности даже пошевелиться. Гнев ушёл очень быстро, уступив место сначала испугу, потом удивлению, и, наконец, в голове уже не осталось ни одной мысли. Я даже не поняла, как моё бельё оказалось на полу поверх брюк и блузки. Эдик стонал, лаская моё тело, не отрываясь от губ. Тёплая волна накрыла меня с головой, а, когда широкие ладони, которые вдруг оказались такими нежными, коснулись моей груди, совсем лишила рассудка. Ни одна благочестивая мысль даже не попыталась явить себя на свет, чтобы остановить то, что я не могла, да и не хотела останавливать. Когда мои пальцы прошлись по широкой спине, пытаясь снять с мужчины майку, он приподнялся, скинул её в кучу вещей, валявшихся у кровати, и продолжил начатое. Теперь его губы и его язык спускались ниже, вырисовывая влажные дорожки. Моё сердце сильно стучало, пропуская один удар за другим. Я уже не задавалась вопросом, что будет, если он меня бросит. Если это и случится, я смогу хотя бы вспоминать ощущения безграничного счастья и нереальной радости. Тело выгибалось навстречу поцелуям. Оно пыталось получить ещё и ещё больше. Мои пальцы умудрились запутаться в густых коротких волосах цвета морской пены. Но в тот момент, когда голова мужчины оказалась между моими бёдрами, я словно пришла в себя.

— Нет, не надо.

Мне было стыдно. Я не была готова к таким ласкам.

— Я не трону тебя, пока те трону, если ты этого боишься. Просто расслабься.

Когда язык моего принца проник в самые сокровенные глубины, изучая, дразня, лаская, мой стыд, моя застенчивость и моя паника исчезли вместе со страхом. Я смяла руками простынь, выгибаясь навстречу нереальным ласкам мужчины, в которого я, кажется, влюбилась. Внутри меня всё начало сжиматься и вибрировать, даря несравнимые ощущения, а потом тело обмякло и расслабилось.

Когда я открыла глаза, Эдик склонился надо мной, лукаво улыбаясь.

— Тебе было хорошо, принцесса?

Я постаралась выровнять дыхание.

— А ты? Ты ведь ничего не почувствовал.

— Не говори так, девочка. Настоящий мужчина чувствует радость и удовлетворение, когда его любимая женщина довольна.

Любимая женщина! Звучит неплохо.

— У тебя ещё будет время позаботиться обо мне. А пока вставай. Мы идём завтракать.

Он первым вошёл в душ, а, когда вновь появился в спальне, от последствий ночных возлияний не осталось и следа. Бодрый, весёлый, трезвый. Он присел на краешек кровати, где я всё ещё куталась в тонкое покрывало.

— Иди, мойся. А вечером мы будем принимать душ вместе.

Я покраснела, представив, что последует за водными процедурами. Впрочем, отступать было поздно. Именно того, что последует, я хотела больше всего на свете. Постояв под струями воды, я быстро почистила зубы, натянула на себя тонкий сарафан и спустилась в столовую. За барной стойкой напротив Эдика сидел высокий темноволосый мужчина с удивительно правильными чертами лица. Ярко-голубые глаза и белоснежная улыбка, на фоне смуглой кожи, предавали его образу хищные нотки. Он поднялся со стула и протянул руку.

— Матвей. Друг Эдварда.

— Алёна.

— Очень приятно. ― Брюнет склонился и галантно поцеловал мои пальчики.

— Эй, плотоядный, держись подальше от этой девочки. Не пялься. А то кое-что откушу тебе.

Матвей рассмеялся.

— Ты лишишь удовольствия многих женщин. И потом, ты забыл, что я никогда не пялился на девушек своих друзей, даже на таких хорошеньких.

Эдик пододвинул свой стул ближе к моему и по-хозяйски обнял за плечи.

— Кстати, о девушках друзей. Как там Анька?

Матвей расплылся в широкой улыбке.

— Прекрасно. Она с Алексом прилетала ко мне на острова, а потом я был у них. Беременность протекает без осложнений. Льва трясёт, будто это ему предстоит рожать. Ромка с бабулей на седьмом небе. Ждут девочку.

— Кто бы мог подумать. Анька же считала, что не сможет родить.

Матвей пожал плечами.

— То ли врачи ошиблись, то ли свершилось чудо… Но лично мне кажется, что это Лёва сильно постарался.

— Ладно. Теперь нам нужно решить, что делать с этой пигалицей. Брать её в команду или держать, как гражданское лицо.

— У гражданского лица больше шансов выжить. Тем более, это лицо такое очаровательное.

Эдик зарычал.

— Придержи язык, Пантера. Тут полуправдой не обойдёшься. Пигалица слишком подозрительная. Представляешь, она решила, что я к ней клеюсь, чтобы выведать секреты отца.

Мне надоело, что меня обзывали пигалицей и упоминали в третьем лице.

— Господа! Давайте по порядку, а то дел много. Эдику ещё куст вкапывать предстоит. Итак. Пункт первый. Вы вообще кто?

Я посмотрела сначала на Эдика, а потом на Матвея.

— Я бы на твоём месте всё рассказал, Змей. Девчонка дотошная. А нам самодеятельность не нужна.

Эдик кивнул.

— Сразу хочу предупредить, милая, что эта история находится под грифом секретно. Но ты, не желая того, стала не пешкой, а ферзём в новой игре Совета. Так что некоторая информация тебе будет полезна. Итак, трое молодых людей из России встретились в Америке. Подружившись, они возомнили себя силой. Теперь таких называют золотой молодёжью. Кутилы и забияки, они бездарно тратили деньги своих родителей, пока не влипли по самые… ― Он кашлянул. ― Папы были далеко. Пришлось выпутываться самим. Им предложили сделку. Внедрить русскоязычных парней в шайку бандитов, торговавших наркотиками, промышлявших грабежами и сутенёрством, не составило труда. Банда была арестована, главарь застрелен при попытке, так сказать, а ребятам предложили работать дальше. ― Эдик помолчал. ― Нет, нам предложили работать не на Америку, а на тайную международную организацию Совет Справедливости. Не знаю, кто стоит во главе. Мы общались только с координатором. Особый отдел выслеживал террористов и боевиков, а мы их уничтожали. Случайные аварии, инфаркты и пьяные драки со смертельным исходом были результатом тщательно спланированных операций. При этом мы учились в Университете, а потом даже организовали свой бизнес. Никто не знал о нашей тайной жизни, внезапных командировках и боевых заданиях. Пять лет назад Чайка, наш координатор, погиб, а группу распустили. Мы не думали, что нас вновь созовут.