Гала Григ - Синдром одиночества

Телефон надрывался еще долго. Но они уже не поднимали трубку…

* * *

У Али было одно страшное предположение, о котором она не могла рассказать никому, тем более Даше. Она подозревала, что это Дмитрий ударил котенка, когда она отвлеклась на звонок соседки. Другой причины болезни Маськи не было. Верить самой в это не хотелось. Но она снова и снова вспоминала виноватость в его голосе, когда он отвечал на вопрос о том, что случилось. И еще: зачем это Димыч, не особенно любивший котенка, попытался растормошить его под столом. Быть может, проверял, не сломал ли ему что-то, когда сбросил его с табуретки взмахом тяжелой мужской руки…

Мрачная обстановка повисла в доме Аэлиты. Даша вынуждена была уехать — сессия. Дмитрий появлялся редко. Отношения были натянутые. В воздухе пахло полынью. Горечь потери любимого существа усугублялась недоверием к Димычу.

Лита сменила привычное место работы. Вместо заботы о детях она решила посвятить себя обездоленным одиноким старикам. Быть может, понимала их состояние как никто другой. Погружаясь в заботы о них, она забывала о своих проблемах.

С особой чуткостью она относилась к сухонькой женщине. Она была молчалива, ни на что не жаловалась. Но всегда встречала Литу с печальной улыбкой.

— Как Вы сегодня себя чувствуете? — спросила у нее Лита.

— Лучше всех, — пошутила та. Шутка вышла грустная. На лице была неизбывная печаль, граничащая с почти физическим страданием. Печально опущенные уголки губ подчеркивали ее возраст. Волосы, туго собранные в пучок, тоже добавляли ей лет. Хотя по документам ей не было и шестидесяти, выглядела она на все 70.

Лита присела рядом:

— У Вас ничего не болит?

— Ничего, только душа, если она есть.

— Как Вы оказались здесь?

— От отчаяния.

— Расскажите, что у Вас случилось. Вам станет легче. Проблему надо озвучить, и она исчезнет.

— Если бы все было так просто, — проговорила та, и по щеке тихо покатились слезы.

— Дать Вам успокоительное?

— Нет. Сейчас пройдет.

— Скажите, у Вас что совсем никого нет?

Клавдия Петровна (так звали женщину) опустила блестевшие слезами глаза и прошептала:

— Уже никого, — и громко разрыдалась.

Лита уже пожалела, что завела этот разговор. Только расстроила Клавдию Петровну. Она обняла женщину за плечи, пытаясь успокоить ее. Та прильнула к ней щупленьким тельцем и прошептала:

— Никак не могу прийти в себя после смерти мужа. Перебралась сюда из-за того, что дома стены давят… Все напоминает о нем. Думала, здесь будет легче. Но ошиблась. Дома я одна несчастная, а здесь почти все такие. Несчастье, помноженное на несчастье, становится невыносимым.

Аля не знала, что ей ответить. Только подумала о том, что сама пыталась найти утешение именно здесь. А оно вот как оказывается. Но в своей решимости облегчать участь одиноких стариков она не собиралась отступать.

— Послушайте, Вам не стоит сидеть одной в сторонке. Пойдемте, я познакомлю Вас с Ксенией Владимировной. Это удивительная женщина. Всегда бодрая, неунывающая и активная. Она здесь заводила самых невероятных занятий. Вот сегодня решила провести конкурс на самую смешную историю из жизни. Слышите, как там весело.

Клавдия Петровна недоверчиво взглянула на Аэлиту:

— Я им только настроение буду портить своим видом.

— Да нет же, пойдемте, — Лита увлекла за собой Клавдию Петровну, подвела ее к веселой компании и представила:

— Вот, принимайте новенькую. Она у нас уже месяц, а так ни с кем еще не подружилась.

— Милости просим к старушенциям! — бодро приветствовала Ксения Владимировна. — Мы никого не обижаем. — И подвинула Клавдии Петровне стул.

Лита успокоилась. Она знала, что Ксения не оставит без внимания новенькую. На душе полегчало. Направляясь в кабинет, оглянулась, чтобы убедиться, что все в порядке. Клавдия Петровна, оказавшись в центре внимания, слегка порозовела, заулыбалась и уже отвечала на вопросы любопытных старушек.

— Так-то лучше, — подумала Лита и стала раскладывать препараты для пациентов.

Домой возвращаться не хотелось. Лита созвонилась с Тамарой:

— Ты одна?

— А с кем же еще? Сына служит. Муж плавает, — и расхохоталась. Смех был с горчинкой, но без особых ноток уныния.

— К тебе можно?

— Поспрашивай еще! Уже жду, ставлю чайник.

Подруги тепло обнялись, затем внимательно осмотрели друг друга:

— Ты, мать что-то совсем никакущая, — отчитывала Тамара Алю.

— Зато ты все цветешь и пахнешь!

— А то! Кстати, как дома?

— Вроде все по-прежнему. Только надоело все. Чужие мы с Димой, понимаешь. Теперь это ощущается острее.

— Вечно ты с заморочками. Все так живут. Терпят друг друга — и все!

— Вот у вас же по-другому.

— Это потому что редко видимся.

— Мы тоже теперь не часто бываем вместе.

— Сама виновата, все тебе не так. Котенка, видите ли он, наверное, зашиб!

— Тома, помолчи…

— Молчу, молчу, извини.

Настроение от болтовни с подругой не улучшилось. Аля засобиралась домой. Грустно подошла к двери, нехотя вставила ключ и вздрогнула. Дверь была не заперта. Тихонько вошла в прихожую, заглянула в комнату и с облегчением выдохнула воздух. В кресле сидел Аркадий.

— Что-то случилось? — спросила с тревогой.

— Так просто зашел, проведать.

— Как дома?

— Все нормально. Только Ирина…

— Поссорились что ли? С тебя ведь будет.

— Да нет.

— А что с Ириной?

— Измучилась она и меня измучила. Изводит себя в надежде найти дочку. Понимаешь, мы уже все испробовали, никаких зацепок. Столько лет прошло.

Аля с сочувствием смотрела на Аркадия. Не стали они счастливее. По первости все еще надеялись найти следы девочки. И сейчас не находят успокоения.

— Беспокоит она меня, — продолжал Аркадий, — мучается бессонницей. А если и спит, то всегда с кошмарами. Бледная какая-то стала. На головные боли жалуется. Совсем худо ей бывает, особенно когда Настя уезжает.

— Провериться бы надо.

— Да я уж уговаривал, настаивал — ни в какую. Одно твердит — все нормально, а сама втихомолку плачет.

— Обязательно сходите к доктору. А пришел-то зачем?

— Тяжело. Вот решил навестить тебя. У вас все нормально? Давно я Дашу не видел. Выросли девчонки. Пусто без них.

— Даша недавно приезжала, хотела к тебе зайти, но не успела.

— Настя тоже все бегом. Друзья, подружки… Молодежь…

— Аркадий, ты бы домой шел. Там Ирина совсем одна. Худо ей, поддержи ее. И надо обязательно обследоваться. Уговори, настаивай. У нее затяжная депрессия, нельзя оставлять без внимания.

— Да, я пойду… Извини, что побеспокоил.

— Ничего. Держитесь.

Как ни пыталась Аля провести четкую грань между своей жизнью и новой семьей Аркадия, ничего не получалось. И с этим приходилось мириться. В школьные годы Даша и Настя общались не часто, и в этом была существенная доля Алиных стараний. Но затем они обе поступили в медицинский. Аэлита прекрасно понимала, что ограничить их общение на данном этапе уже не получится. В принципе, она уже оставила попытки разобщить девочек.

К тому же, теперь это было даже удобно. Они часто вместе приезжали, вместе уезжали. Особой привязанности друг к другу девочки не испытывали. У каждой из них появился свой круг знакомых. И все же было спокойнее знать, что вдали от семьи они могут поддерживать одна другую хотя бы потому, что были знакомы с детства.

Да и причин вмешиваться не было. Девочки выросли в разных семьях и не были посвящены в тонкости взаимоотношений их родителей. Аля всячески избегала разговоров с дочерью о том, почему папа у них с Настей один. А Даша в силу своего характера не особенно вдавалась в эти подробности. Правда, когда ей было лет двенадцать, она задала матери вопрос, который Аля старалась обходить стороной:

— Мам, а почему папа живет с тетей Ирой, а не с тобой, ну, то есть не с нами?

— Девочка моя, так бывает. Просто иногда люди вдруг понимают, что не могут жить вместе.

— Это значит, что он не любит нас?

— Нет, донюшка, это не так. Он тебя очень любит.

— Ну да, но почему-то никогда не остается у нас. Он любит тетю Иру?

— Золотце мое, ну разве нам плохо вдвоем? — попыталась перевести разговор Аля. Только этот номер с Дашей не проходил.

— Если бы он любил нас, мы жили бы вместе! — резюмировала она.

— Давай поговорим об этом в другой раз. Только ты должна запомнить, что папа очень любит тебя. А у взрослых так иногда получается. К тому же, у нас есть дядя Дима.

— Но он ведь мне не папа, — обиженно проговорила Даша.

— Нет, конечно, но у нас есть защитник. И вообще, нам с тобой так хорошо вместе. Я так тебя люблю.

— Мамочка, я тоже тебя люблю, — а в голосе еще слышалась обида.

— Дашутка, давай сходим к тете Томе. Что-то давненько мы не были у нее в гостях. — Это был крутой поворот, и Аля знала, что только этим может отвлечь дочку. Дальше продолжать этот трудный разговор не было никаких сил.

Взрослея, Даша иногда пыталась вызвать на откровение Алю, но каждый раз натыкалась на один ответ:

— Так иногда бывает.

Что творилось в ее голове и как Даша сопоставляла все странности, Аля себе не представляла и со страхом ожидала вопроса об одной дате рождения с Настей. Заготовка у нее была простая и довольно примитивная — мало ли людей, рождающихся в один день. И с ужасом сама же себе возражала, но почему и папа один? Пока же все было спокойно. Надолго ли?…

* * *

Из духовки исходили дурманящие ароматы. Аля готовилась к приезду дочери. Позади сессия, надо порадовать ее вкусняшками. Золотистый окунь с овощами уже зарумянился и щекотал обоняние целым букетом запахов.