Гала Григ - Синдром одиночества

Но в каждом из нас часто уживаются два человека. Нет, это не раздвоение личности. Скорее — стремление найти единственно правильное решение и выйти победителем в сложных жизненных испытаниях. Вот и Ирина с присущей ей добротой мечтала вернуть дочь, понимая, сколько боли это принесет женщине, ставшей матерью для ее кровиночки.

Она осторожно тронула за плечо безмятежно дремавшего Аркадия:

— Аркадий, когда будут результаты?

— Ир, ну что ты переживаешь? Нам обещали позвонить. Все будет хорошо. Спи.

— А как ты думаешь, — не унималась Ирина, — Даша захочет жить с нами?

— Ты странная. Она еще маленькая, чтобы самостоятельно делать выбор.

— А как же Аэлита? Что будет с ней?

— Знаешь, она сама виновата, что у нас нет своих детей. Думать надо было.

Вот оно, прорвалось мужское! Да что же ты за человек! Ведь львиная доля в этом твоя. Даже не так — ты и только ты виновник случившегося…

* * *

За результатами пришли одновременно. Аля и Ирина украдкой посматривали друг на друга. Обе были на грани.

Аркадий тоже был взволнован. Он не ожидал, что так сложатся обстоятельства. Надеялся, что Але в принципе незачем было приходить. И так все ясно. Для него был важен один только результат — является ли он отцом Насти. А тогда уж, как само собой разумеющееся, — и Даши. Впереди, конечно, суд. Ведь жена, наверняка, не согласится просто так расстаться с дочкой.

Их пригласили пройти в кабинет. Представительная женщина, исполненная важности доверенной ей ответственности, долго перечисляла все нюансы документа и наконец огласила:

— Дымов Аркадий Степанович с точностью до 99,9 % является отцом Селивановской Анастасии.

Аркадий облегченно вздохнул. Ирина стояла спокойная. Аля вздрогнула. Это был приговор.

Аркадий торжественно взял результаты экспертизы и уверенно потянулся за другими двумя пакетами. Эксперт отстранила его руку и принялась подробно читать второй документ:

— Дымов Аркадий Степанович и Дымова Дарья Аркадьева не являются кровными родственниками.

Аркадий застыл.

Она открыла третий пакет и продолжала:

— Селивановская Ирина Владимировна и Дымова Дарья Аркадьевна — совпадений не обнаружено.

Ирина разразилась рыданиями. Аэлита стояла, растерянная, ничего не понимая. Но счастливая тихая улыбка робко появлялась на ее лице.

Женщина отдала все результаты Аркадию — он подавал материалы и заявление на проведение тестов ДНК…

Не это ли Божья кара, не это ли наказание за содеянный грех?

Но Бог милостив к раскаявшимся грешникам. Он справедлив к милосердным и мудрым.

Аркадий успокаивал Иру. С ней буквально приключилась истерика. Вокруг забегали с водой, таблетками…

Никто не заметил, как ушла Аэлита. Женщина шла уверенной походкой по оживленной улице и улыбалась встречным. Ей вслед оглядывались прохожие, с белой завистью созерцавшие ее минуту счастья…

Природа не терпит пустоты

Жизнь потихоньку расставляла все по местам. Аркадий поначалу еще проявлял попытки определить место постоянного проживания Даши в их с Ирой семье. Однако видя, что девочка чувствует себя у них не совсем комфортно, смирился и больше не тревожил Литу, изредка нанося дружеские визиты.

Надо отдать ему должное, он не стал настаивать на разделе совместно нажитого. Оставил все Але с дочкой. Извинившись, забрал только подписное издание Всемирной Литературы.

В новой семье у него вроде все складывалось. В Настеньке Аркадий души не чаял. Ирина была покладистой женой. Она по-прежнему мечтала найти вторую дочку. Они предпринимали несколько попыток, пока не увенчавшихся успехом. Закон о тайне усыновления соблюдался строго.

* * *

Аэлита, освободившись от зависимости к Дымову, буквально ожила. Она была счастлива. И счастье было ей к лицу. Она была восхитительно хороша собой. А рядом с Дашкой, которой скоро исполнится 7 лет, Аля выглядела совсем молодой.

Глядя на нее, трудно было представить, что рядом с такой восхитительной женщиной нет любящего мужчины. Но сама Аля не задумывалась об этом. Счастье ее было всегда рядом с ней. Дочка была для нее смыслом жизни, ее радостью, ее любовью. Тихая и размеренная жизнь вполне устраивала молодую женщину. Она упивалась счастьем быть рядом с Дашенькой, и только с ней.

Приближался волнительный день — 1 сентября. Даша — первоклассница. Завтра она поведет дочку в школу. Аэлите немного взгрустнулось. Даша спросила, пойдет ли папа с ними.

— Дашенька, ты ведь понимаешь, что папе надо пойти с Настей. Она тоже идет в первый класс. А мама ее лежит в больнице. Поэтому с ней пойдет ваш папа.

Дашка надула губки, но ее печали надолго не хватило:

— Мамулечка, у меня ведь самые красивые бантики, да?

— Конечно, моя хорошая. Только это не самое главное.

— А что самое главное?

— Самое главное, что ты теперь взрослая.

— А мы с Настей будем в одном классе?

— Нет. Она пойдет в другую школу.

— Почему?

— Просто к ним ближе школа № 3. Даша, проверь, все ли ты сложила в портфель, — сменила тему Аля, — утром некогда будет этим заниматься.

Она скрыла от дочки, что сама настояла на том, чтобы девочки не учились в одной школе. Душевная рана еще не совсем зарубцевалась. Шрам частенько напоминал о себе ноющей болью. Причина этой боли — у Дашки фактически не стало отца. Ей надо привыкать к этому.

Взволнованные и веселые, они подходили к воротам школы.

— Аэлита? — Аля вздрогнула. Мужской голос был очень знакомый. Но она никак не могла вспомнить, кто этот мужчина, окликнувший ее? Рядом с ним важно шагал мальчуган с ранцем и цветами. Явно — первоклассник.

— Не узнаете?

— Извините, нет.

— Дмитрий, — представился он. — Аля вспыхнула, вспомнив новогоднюю вечеринку и свою дурацкую выходку.

— Теперь вспомнила. Тоже первый раз?

— Да. Вот поручили отвести внука.

Аля удивленно вскинула брови:

— Внука?

— Ну да. Мой старший, Валерка, рано женился. И вот осчастливил меня. Я — самый молодой дедушка. А младшего, Сергея, недавно в армию проводили. Вырастил своих сорванцов, а теперь вот — Пашка на мне. Молодежь на работе, а у меня выходной.

Он говорил быстро и много. Але это было кстати — они уже подходили к крыльцу, и она надеялась, что ей не придется объяснять старому знакомому, почему рядом с ними нет Аркадия.

Перед школой было шумно. Гремела музыка. Сновали озабоченные учителя. Бегал организатор. Все готовились к праздничной линейке.

Аля с облегчением вздохнула, когда директор школы объявила открытие праздника…

Аэлита отпросилась с работы, чтобы встретить Дашу из школы. Она по-прежнему работала в детском саду, хотя уже не было надобности ежедневно опекать дочку. Ей нравилась эта работа, и она не раз отказывалась от выгодных предложений перейти на прием в поликлинику или в отделение, хотя зарплата в детском саду была мизерная.

Здесь ее окружали дети, и она с радостью заботилась об их здоровье. Быть может, старалась таким образом заглушить муки совести за содеянный в молодости грех.

Подходя к школе, Лита издали увидела старого нового знакомого. Общаться с ним не было никакого желания. Но он уже заметил ее и направлялся навстречу. Отступать было некуда. Она приготовилась осадить его холодностью, чтобы сразу расставить акценты. Дмитрий опередил ее:

— Привет! — его фамильярность возмутила.

— Здравствуйте, — холодно парировала она.

— Как здорово, что мой внук и твоя дочка будут учиться вместе!

— Что же здесь такого? — продолжать беседу не хотелось. Она намеренно достала телефон и позвонила единственной близкой подруге:

— Привет, Томочка. Как со временем?

— А что, есть предложение?

— У Дашеньки сегодня праздник — первый школьный день. Предлагаю отметить в кафе. Встретимся в «Изабелле» через полчасика. А?

— О, кей. Договорились.

Дмитрий, радостно сияя, сообщил:

— А мы с Пашкой тоже хотели после школы «гульнуть». Можно к вам присоединиться? Веселее будет. Да и дети, думаю, тоже будут в восторге?

— Знаете, Дмитрий, я давно не виделась с подругой, да и дочке обещала…

Она не договорила, потому что из дверей школы уже неслась Дашка, радостно размахивающая бантиками, оказавшимися не в косичках, а у нее в руке. Ярко-рыжая копна волос разметалась по ее плечам, и казалось, будто солнце, вдруг решившее опуститься на землю, стремительно приближается к Але.

Рыжеволосое чудо — Алькина радость и умиление. Ведь естественный цвет ее волос — тоже был когда-то рыжий. В угоду модным тенденциям она давно стала блондинкой. А огненный цвет пышной шевелюры ее золотца как бы подчеркивал их кровное родство, демонстрируемое Литой при каждом удобном случае. Кроме нее и Аркадия никто не был посвящен в тайну удочерения.

За мчащимся огненным сокровищем едва поспевал мальчишка с двумя рюкзаками, в одном из которых Аля узнала Дашкин. А мальчик, с трудом тащивший свой и Дашкин рюкзачки, оказался не кем иным, как внуком Дмитрия. Тот поспешил на помощь внуку.

Дашка уже повисла на руках у матери:

— Мамусик, я так устала. Ты обещала кафешку, тортик, мороженое. Все в силе? — это был не вопрос, а скорее утверждение, не терпящее возражений. Характер у Дашки с младенчества был тот еще.

— Да, конечно, малыш.

— Мам, — губки уже надулись, и дальше шепотом: — какой я тебе малыш! Я уже школьница. — И безо всяких переходов:

— А можно Пашка тоже с нами?

— Дарья, — строго пыталась урезонить ее Аля, но не тут-то было.