— Нам нужно посадить на задницу этих сволочей. Это явно заказано конкурентами. На форуме даже есть ссылка на их продукт, вы обратили внимание?

Этой фразой наш коммерческий пытался показать всем свою осведомленность в вопросе, и что он действительно читал форум с кризисными посылами, а не просто так здесь сидел, в конце концов.

Акционеры "Галактики" хмурили брови и переводили взгляды с одного оратора на другого. Им казалось, что суть проблемы вот-вот прояснится, но она все ускользала.

Инвесторы — люди всегда очень занятые, и, как правило, последние узнают обо всех fuck up, происходящих в проектах. Проблема заключалась в следующем: один из недовольных клиентов проекта по малобюджетному коттеджному строительству опубликовал на популярных форумах сайтов недвижимости все замеченные им недочеты в договорах, обнаружив тем самым, ряд серьезных недостатков, существующих в проекте. Сразу после публикации на проект обрушился шквал звонков настоящих и потенциальных клиентов с конкретными вопросами.

Кризис набрал обороты буквально за неделю и принял по-настоящему ужасающие масштабы. Под угрозой оказались результаты миллионной рекламной кампании, начатой полгода назад.

Ванька Воронин, PR-директор нашего РА, как выяснилось в ходе собрания, должен был подготовить стратегию антикризисного PR к сегодняшнему дню. Мне стало кристально ясно, что он этого делать даже не начинал, просто не знал, с чего начать. Слова "кризис" и "Ваня Воронин" всегда шли рука об руку, но чаще кризис ликвидировал Ваню, чем Ваня кризис.

Вместо конкретного предложения по решению проблемы, он честно раздал всем присутствующим цветные графики с какими-то сводками, видимо у маркетологов позаимствовал, и теперь вел запутанный монолог о том "как космические корабли бороздят большой театр". Его неумная физиономия с широкими бровями, маленьким красным ртом и огромным носом, специально обученным для регулярного потребления кокса в необъятных количествах, сегодня утром имела странное и какое-то потерянное выражение.

Ваня явно испытывает страх, понимая, что его квалификации недостаточно даже для рассылки пресс-релизов о приезде Софии Лорен в сельский клуб. Работай Ваня в одиночку, даже такое событие не привлекло бы внимания прессы. В такие моменты зерна от плевел отделяются сами по себе. Папино влияние не распространяется на все сферы жизни и карьеры. Рано или поздно, приходится включать мозги или сваливать в сторону.

Мы с Витькой Карамзиным посылали друг другу понимающие улыбки. Видимо, он мысленно уже поедал пончики с кунжутом или думал о каких-то других приятных вещах, потому что вид у него был самый, что ни на есть довольный. У меня не получалось веселиться. В глубине души начинали зреть опасения, причина которых была близка и понятна только мне. Когда Ванька не справлялся, а так происходило всегда, его работу в приказном порядке вешали на меня, как на руководителя отдела, где, как однажды выразился наш генеральный, "тоже что-то пишут".

Ваня продолжал нести свою ахинею. Лица присутствующих выражали либо скуку, от понимания, что происходящее — полная лажа, либо глубокую озабоченность, скорее всего от непонимания, как же все-таки будет решаться наболевший вопрос, и кто же, все-таки эта Марья Ивановна? (как в известном фильме)

Внезапно, я погрузилась в депрессивные мысли. Мне уже двадцать семь лет, меня до смерти достала моя работа, точнее не сама работа, а туго умные придурки, занимающие в компании руководящие должности. Вообще, если сказать честно, моя работа мне тоже надоела. Чаще всего я выполняла заказы строительных организаций, девелоперских компаний, однажды был даже завод по производству удобрений. Вдруг, со всей отчетливостью, я осознала, что сижу в полном удобрении уже на протяжении нескольких лет. Мне хотелось закричать или заплакать. Неужели я так всю жизнь буду писать всякую ахинею, публиковаться на рекламных площадях и отворачиваться при виде результатов своей работы?

Обычно мысли подобного содержания заставляют менять работу, двигаться вперед, и, по ходу, горы сворачивать. Только не в тот день! Точнее, может и в тот день, но определенно, не меня. Нужно признать очевидное: мое гадкое настроение "произрастало" из опасений личного характера. Слава не звонил уже четыре дня. Я начинала чувствовать неладное, как крыса потопление корабля.

Вдруг я поняла, что мне срочно нужно ему позвонить. Прямо сейчас, не откладывая ни на минуту. Я резко встала, и очень громко извинилась за то, что мне нужно не надолго выйти.

Витька сделал большие глаза, надул щеки и наклонил голову вправо. Это буквально означало следующее: сейчас умру от смеха. Наверное, все подумали, что мне приспичило в туалет. Ну и черт с ними! Перед кем тут держать лицо! Витька меня в любом виде любит, а остальных я мысленно послала куда подальше.

Я вышла из переговорной комнаты и направилась к своему рабочему месту. В моем отделе уже работало несколько компьютеров, но людей на местах, по-прежнему не было. Видимо ребята коллективно пошли пить утренний чай, часика на два, как обычно.

По идее нужно было устроить собрание и разбирательства, но мне было не до нравоучений, не до поучений, и вообще не до каких учений в этот момент мне дела не было. Я с трудом нашла в сумке свой мобильный, выбрала номер Славы из списка и нажала вызов. В трубке зазвучала какая-то идиотская прыгающая мелодия вместо стандартных гудков вызова. Это мне уже не понравилось. Не созванивались четыре дня, а уже такие изменения в сторону деградации!

Слава не брал трубку. Я нажала вызов еще раз. Трубка продолжала напевать Up&Down. Наконец, моя любовь отозвалась сонным голосом.

Она, моя любовь, то есть, редко работала, а когда ей все-таки доводилось снимать документальные фильмы на заказ или работать по найму в художественных картинах, обязательным пунктом в договоре является "свободное передвижение", "без привязки к рабочему месту".

То есть, сонный Славик в десять тридцать утра во вторник был для меня явлением более, чем естественным.

— Алло, эттто ктооо?

Я что, случайно набрала номер службы "секс по телефону"? Слава томно растягивал слова, как заправская проститутка. Мне стало за него как-то стыдно перед самой собой. То есть, если бы я сейчас оказалась на его месте, мне было бы стыдно за свое поведение и тон разговора передо мной. С трудом поняла, что сказала, ну да ладно.

Набрав полную грудь воздуха, я выпалила:

— Але, привет, это я. Ты давно не звонил, решила позвонить сама. У тебя ничего не случилось?

В трубке повисла какая-то пауза, характер которой был мне не известен, но, явно, ничего хорошего не предвещала.

— Ммммм. Кирюша, здравствуй милая. Как твои дела?

Голос сухой, тон сонно-официальный.

— У меня все хорошо, просто я соскучилась, подумала, может, увидимся сегодня вечером.

Снова пауза. На этот раз очень длинная, и, определенно зловещая.

— Ну, хорошо. Можем увидеться. Только ты это… Ну, короче давай, в нашем обычном месте. Только не надолго.

Я замерла. "Недолго" гуляющий Слава не возможен, как снег в июле.

— Почему не надолго?

Я старалась не выдавать беспокойства, но, похоже, у меня ничего не получалось.

— Ну, давай, вечером увидимся, надо поговорить. Мы уже так давно с тобой встречаемся, да Кирюш?

В понимании разных людей понятие "долго", вероятно, подразумевает, разные периоды времени. Мне всегда казалось, что долго — это лет пять — десять, ну, хоть до хрустальной свадьбы дотянуть, то есть, не менее года.

— Короче, заяц, я так спать хочу. Давай до вечера.

С этими словами Слава бросил трубку, не дождавшись моего ответа или хотя бы мычания, означающего согласие.

Я вперлась взглядом в рабочий стол своего компьютера. На фотографии были изображены две модные девицы после шоппинга в Париже на фоне стоящей вдалеке Эйфелевой башни. Я всегда представляла, что одна из них — это я, где-то в прекрасном будущем.

Первый раз за год я с критикой осмотрела свой стол. Почему-то я всегда была неряхой. На моем столе за короткое время успевала накопиться такая гора бумаг, словно целый отдел работал только для того, чтобы захламить мой стол ненужной макулатурой. В обычные дни я не обращала на беспорядок никакого внимания, он меня даже радовал, я в нем чудесно ориентировалась. Но сегодня мое раздражение из-за беспорядка стало нарастать со скоростью и силой цунами. Я приступила к уборке.

Мне не нужно было встречаться со Славой, чтобы знать, о чем он хочет со мной говорить. Конечно же, поверить в то, что такой человек как Слава, мог к кому-то испытывать длительную привязанность, было невероятной глупостью. Он уже встретил другую накрашенную девицу в стильных тряпках и запал на нее. Хотя, почему я говорю "другую", я совсем не склонна злоупотреблять макияжем.

От размышлений меня отвлекло ощущение влаги на лице. Слезы текли как из Ниагарского водопада, только беззвучно, и еще я икала. У меня была идиотская особенность, еще с детства: икать во время слезоизвержения.

В отдел зашел Юра — мой подчиненный, взглянул на меня и сразу вышел. Видимо, выглядела я не очень, ну, то есть, совсем не очень. Наверное, тушь по лицу размазала, она смешалась с тональным кремом, и теперь на моем лице красовался рисунок в духе раннего сюрреализма.

Мне было откровенно плевать на внешний вид, не хотелось приводить себя в порядок. Еще минут пятнадцать я остервенело наводила порядок на столе, распространяя флюиды агрессии на расстоянии десяти метров. После чего сала за компьютер, открыла почту и нажала "доставить".

Одновременно свалилось несколько писем, одно из которых — Алинина рассылка о заказе канцтоваров для офиса. Второе сообщение было от Марины — нашей со Славой общей знакомой. В теме письма "Не злись". В теле послания — всего два предложения: Это все равно произошло бы. Лучше рано, чем поздно.