– Немного ревности мужчине не повредит, – кокетливо заметил Стефан. – Держит в тонусе.

Прежде чем Глен успел возразить, Стефан улыбнулся мне и сказал:

– Хочешь примерить это платье? Мне нужно довести его до ума, а у тебя фигура почти как у Арии. Ты бы нам очень помогла.

Эта идея безумно взволновала меня, но я тут же ужаснулась, представив себя в платье без рукавов и с открытой спиной.

– Обещаю, не уколю! – улыбнулся Стефан.

– Дело не в этом. – Я сглотнула, и мне показалось, будто я проглотила одну из булавок, которыми Стефан обещал не колоть. – Понимаете, я попала в аварию… автокатастрофу… и… я…

– Элла. Здесь никого не интересуют твои шрамы, поверь, – перебила меня Вивиан. Голос ее звучал твердо, но в то же время по-доброму. По взгляду подруги я поняла, что мне не отвертеться.

– Такое красивое платье! Я его просто испорчу своим видом.

– Что за ерунда! – Глен отвлекся от шитья, недовольно нахмурившись. – У тебя ангельское личико. И потрясающие глаза. Если уж на то пошло, это платье не заслуживает того, чтобы ты его носила.

Я покраснела, увидев его улыбку.

– Элла, – мягко сказала Вивиан, – настоящая красота внутри. Если ты чувствуешь себя красивой, то будешь казаться такой окружающим независимо от того, что на поверхности.

Она указала на манекен.

– В этом платье любая почувствует себя красивой. Пожалуйста, примерь его. Ради меня. Если ты не согласишься, мне придется его примерять, а у меня есть дело поважнее.

– Что за дело? – спросила я, отвлекшись от своей паники.

Она взяла несколько цветных лоскутков, что-то похожее на клеевой пистолет и хитро посмотрела на меня.

– Собираюсь сделать твоей трости пластическую операцию.

Через десять минут я вышла из-за ширмы в платье, достойном королевы. Юбка струилась до пола, закрывая ноги, но вся спина, плечи и правая рука были открыты. Я кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание. Потом задержала дыхание, пытаясь унять дрожь, пока три пары глаз оценивающе осматривали меня. Они посмотрели на мои шрамы, и я не могла никого в этом винить, – их невозможно было не заметить. Но никто не задержал на них взгляд.

Глен встал со своего места за обеденно-рабочим столом и замер передо мной, сложив руки на груди. Стефан присоединился к нему, и они закружили вокруг меня, словно львы, подкрадывающиеся к газели.

– О, какие же мы хорошенькие! – наконец произнес Глен, широко улыбаясь, и покрутил пальцем, чтобы я повернулась.

Я увидела свое отражение в огромном зеркале, и у меня перехватило дыхание. Глен собрал мои волосы на макушке и выпустил пару волнистых прядей по бокам.

– Что я тебе говорил? – спросил он. – Настоящий ангел!

Он был прав. Я выглядела великолепно даже без макияжа. В этом платье и под восхищенными взглядами Глена и Стефана, рассматривавшими девушку в зеркале, я впервые после аварии почувствовала себя красивой.

Мои глаза заблестели, и я развернулась к Вивиан, расплывшись в улыбке до ушей:

– Я обожаю твоих пап.

– Посмотрю-ка я на тебя через пару часов. Когда у тебя уже будут болеть ноги и захочется писать, а они тебя не отпустят, потому что ты будешь вся в булавках! – засмеялась она, но по выражению ее лица было видно, как искренне она любит своих родителей и как гордится ими.

– Часов? – переспросила я, когда Стефан помог мне взобраться на табуретку.

Стефан махнул рукой, как будто мы говорили какую-то ерунду.

– Не такая уж большая цена за такое произведение искусства, – фыркнул он и взял в руку горсть булавок.

Они с Гленом опустились передо мной на колени. Пока Глен держал подол платья и натягивал ткань, Стефан разматывал бирюзовые перья, которые висели у него на шее, и доставал булавки. Он тщательно выбирал место и только после этого аккуратно прикалывал перья к подолу платья. Папы Вивиан выглядели, как хирурги, делающие операцию пациенту, и, возможно, мне на самом деле пришлось бы простоять несколько часов.

– А вы точно не знакомы с моим физиотерапевтом? – спросила я. – Он обожает придумывать особо изощренные способы меня мучить.

Все трое расхохотались. Глен посмотрел на меня сияющими глазами и указал на Стефана:

– Я бы на твоем месте старался не смешить нас. Он соврал тебе, что не уколет.

Все снова засмеялись. Но несмотря на предупреждение Глена, Стефан ни разу не сделал мне больно.

Стефан и Глен вернулись к работе над платьем, а Вивиан принялась приклеивать кусочки ткани к моей трости. Постепенно она становилась похожа на лоскутное одеяло или атрибут из фильмов Тима Бертона. Немного помолчав, Вивиан сказала:

– Тут такое дело. Я сижу рядом с Робом Локсли на седьмом уроке.

Я покраснела. Джульетта как-то обмолвилась, что он от меня без ума. Вивиан ничего не заметила, так как все ее внимание было сосредоточено на том, что она делала.

– Очень неплохой парень, – заметила она. – Милый, но тихоня. Он практически не разговаривал со мной весь год, а вчера его вдруг как прорвало.

Мне стало душно.

– Хм, странно.

Вивиан бросила на меня короткий взгляд и вернулась к своей работе.

– Я стала размышлять, что же такого произошло за два аня, что он неожиданно мной заинтересовался. Но ничего ведь не изменилось. Ничего, кроме того, что я подружилась с тобой.

Вивиан наконец закончила свое дело и посмотрела на меня с таким видом, будто мы обе понимали, о чем идет речь. Я не стала этого отрицать.

– Джульетта говорила, я ему нравлюсь. Она предложила дать Робу мой номер. Я ответила, что подумаю.

– Подумаешь?! Почему?

– Не знаю.

– Он приличный парень, Элла. Его не смутят ни твои шрамы, ни твоя трость, особенно после того, как я сделала ее такой клевой.

– Возможно. Но это не единственная проблема. Просто я сейчас не в лучшем эмоциональном состоянии. Не думаю, что отношения в данный момент – хорошая идея.

Вивиан нахмурилась:

– Подозрительно похоже на отмазку. Ты уверена, что это не страх?

– Это ужас, – подтвердила я.

Вивиан призадумалась и покачала головой:

– А зачем сразу вступать в отношения? Можно просто попробовать стать друзьями. Ты же сама говорила, что доктор советовал тебе заводить новых друзей.

– Да, думаю можно.

– Ты можешь пригласить его сюда на ночь кино в эту пятницу. Да и других ребят из твоей танцевальной студии, – предложил Глен.

Я покраснела еще сильнее, когда поняла, что он хочет выступить в роли сводника.

– Может быть, это заставит наконец твоего отца навести здесь порядок.

Вивиан подпрыгнула, как будто пытаясь поймать эту идею в воздухе и осуществить ее.

– О! Отлично!

Я не поняла, что обрадовало ее больше: возможность свести меня с Робом или то, что папы все-таки наведут порядок в квартире.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она.

Я не смогла ответить сразу, хотя понимала: она все равно добьется своего, потому что зазвонил мой телефон.

– Я возьму! – крикнула Вивиан, потянувшись за моим рюкзаком.

– Все нормально, я уверена, это Синдер. Он может оставить сообщение.

– Синдер? Это тот самый парень, который не твой бойфренд, но пишет тебе, как двенадцатилетняя школьница, переживающая первую любовь?

Я засмеялась. Это было справедливое сравнение.

– Я уже много раз советовала ему обратиться за помощью, чтобы победить зависимость от телефона. Но он никогда меня не слушает.

– Слушай, мы не можем не взять трубку, иначе он продолжит названивать, пока ты не ответишь.

– Вивиан! – предупредила я.

– Расслабься. Я поставлю на громкую связь. Ты сможешь прервать меня в любой момент.

Вивиан ответила на звонок, делая вид, что она мой дотошный секретарь.

– Спасибо, что позвонили Элламаре. Боюсь, жрица сейчас занята, ее тело умащивают двое до неприличия красивых мужчин, и она не может взять трубку. Вы не могли бы оставить сообщение ее самому ответственному ассистенту тире лучшему другу?

Я подавила смешок. Ответ Синдера не заставил себя долго ждать:

– Прекрасная постановка голоса и дикция. Но вы допустили две грубые ошибки в вашем коротком спиче. Во-первых: я – лучший друг Элламары. Я, а не ты, кем бы ты ни была! Я, я, я!

Вивиан вопросительно посмотрела на меня. Ее явно позабавило раздражение в голосе Синдера.

Я сделала гримасу, но при этом улыбалась, как дурочка.

– И поскольку я – Синдер, сногсшибательный принц Царства, – продолжил Синдер, – то имею полное право уничтожить любого, кто попытается украсть ее у меня. Предупреждаю заранее, наказание за столь вероломное преступление таково: тебя скормят червям!

Я расхохоталась. Но Синдер меня не услышал, потому что Вивиан рассмеялась еще громче.

– Червям?!

Голос Синдера оставался по-прежнему серьезным:

– Да, червям, чтоб их. Это очень медленный, болезненный и изощренный способ казни. И совершенно бесславный. Я бы не советовал. Если бы я был на твоем месте, то не претендовал бы на большее, чем роль ассистента. Ну, если ты докажешь свою преданность, то можешь рассчитывать на место второго лучшего друга Элламары. – Он остановился и тут же добавил: – Второго, но с большим отрывом от первого.

Вивиан снова рассмеялась.

– Отлично, спасибо. Ты закончил?

– Даже не думаю. Я еще ни словом не обмолвился о двух мужчинах, которые прикасаются сейчас к моей женщине. Их ждет скорая смерть!

Вивиан вскинула брови. На ее лице появилась хитрая улыбка.

– Что случилось, принц Синдер? Ты что, ревнуешь?

– Конечно, да. Принцы не привыкли делиться. И, кроме того, кем бы они ни были, они недостаточно хороши для Эллы.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, не в силах больше сдерживаться.

– А, вот она, моя девочка! – Голос Синдера так заметно потеплел, что Вивиан обернулась ко мне с широко раскрытыми глазами.

Я очень старалась не покраснеть, но знала, что после этого телефонного звонка нас с ней ждет долгая беседа.