Уверена, что сие драматическое повествование было придумано Жанкой на ходу. Надо бы посоветовать ей поступить на Высшие сценарные курсы.

– Я, конечно, понимаю, что сейчас в Москве с приличными мужчинами сложно, – она уже почти кричала, намеренно привлекая внимание окружающих к моей якобы непопулярности, – но может быть, вместо этих дурацких знакомств тебе просто найти себе кого-нибудь попроще? Простого парня, пусть не красавца и не богача, зато…

Я резко отдернула руки, опрокинув ванночку с мыльной водой.

– Эй, куда же вы? – кричала мне вслед обескураженная маникюрша.

Но я ее не слушала.

Да наплевать мне на всех, а особенно на таких самодовольных противных дур, как Жанна. Пусть подавится и своими великолепными ногтями (только, боюсь, они вылеплены из акрила, потому что в таких людях нет ничего натурального), и своим дизайнерским платьем (ага, из позапрошлой коллекции), и своими богатыми, красивыми и умными мужчинами (только вот в чем вопрос: почему никто из них до сих пор не возжелал на Жанке жениться?), а я уж буду жить, как умею. И вот еще что: хотелось бы мне взглянуть, как вытянется ее лицо, когда очередное интернет-свидание преподнесет мне мужчину-мечту, по сравнению с которым ее пузатые деньгодаватели будут выглядеть убогими дворняжками.

И еще один утешительный факт.

Я знаю, что у Жанны этой губы коллагеновые. Или силиконовые – впрочем, какая, к черту, разница.

* * *

«Дорогой Алан! С удовольствием высылаю вам свою фотографию. Вы мне тоже очень даже приглянулись. Интересно, а как вы планируете со мной встретиться? Вы собираетесь в ближайшее время приехать в Москву? Кстати, в Лондоне я бывала, в туристической поездке. И там в данный момент живет моя лучшая подруга. Наверное, моя записка слишком сумбурна. Но я просто не знаю, что еще можно в таком случае написать, ведь мы даже не знакомы. Что ж, надеюсь, вас не разочаруют ни моя физиономия, ни полное отсутствие логики в этом письме. Буду ждать ответ, Саша».

При первом прочтении записка показалась мне непосредственной и милой, так что я спокойно нажала на окошко «отправить». Однако, когда я взглянула на текст через пару часов, то в ужас пришла – ну как я могла выдать такие легкомысленные бредни и со спокойной совестью отправить их такому замечательному мужчине? Я же профессиональный редактор, мне прекрасно известно, что любому тексту желательно дать вылежаться, чтобы потом посмотреть на него свежим взглядом и внести необходимые исправления.

Приступ досады был острым, зато недолгим. Оптимистичное настроение вернул мне купленный в редакционной столовой апельсиновый круассан.

«Ну и ладно», – подумала я, смакуя невозможно вкусное кондитерское изделие. Во-первых, я ведь даже его ни разу не видела. Кому, как не мне, известно, что фотография не всегда совпадает с оригиналом. Может быть, он мне единственный удачный снимок прислал (во всяком случае, я с ним именно так и поступила). А во вторых, если уж он моя судьба – то никуда он от меня не денется. Русским людям свойственно становиться фаталистами именно в переломные моменты. Вот и я бодро сказала себе – от судьбы не уйдешь.

И решительно доела круассан.

* * *

А вечером я, как обычно, дежурила возле памятника Пушкину, вертя головой по сторонам, точно хищная птица, высматривающая свою добычу. Каким он будет, мой сегодняшний кандидат на роль рокового мужчины и будущий герой обличительной саркастической статьи? Кривоногим, заумным, слишком худым, слишком толстым, слишком скучным, слишком нервным?

Как всегда, я не знала о потенциальном герое моего романа ничего, кроме имени, а звали его Егором. В его анкете было написано примерно следующее: «Я высок, как викинг, с отличным чувством юмора, ищу женщину, которая устала от банальности». Не могу сказать, что в этом скудном описании мне померещился проблеск интеллекта, но все же это было лучше, чем бесконечные типовые анкеты: рост – вес – длина пениса. Поэтому я и предложила этому «викингу» встретиться, отправив в качестве аргумента одну из самых удачных своих фотографий.

И вот, зябко ежась в не по погоде легкой искусственной шубке, я высматривала мужчину, похожего на героя скандинавского эпоса, блондинистая голова которого возвышалась бы над унылой московской толпой.

И когда я уже подумала, что у бравого викинга, судя по всему, изменились планы, чья-то тяжелая ладонь опустилась мне на плечо. От неожиданности я вздрогнула – почему-то нападения сзади я никак не ожидала.

– Саша?

Подошедший ко мне мужчина был невероятно высок и пугающе широкоплеч; если бы я встретила такого персонажа в темном подъезде, то сама на всякий случай предложила бы ему кошелек. Его полуспрятанное за черной бейсболкой лицо показалось мне смутно знакомым – хотя, может быть, я просто когда-то видела его в ночном кошмарном сне. У него были темные брови, грозно сросшиеся на переносице, тонкие сурово сжатые губы и тяжелый взгляд.

Я хотела надменно сказать: «Вы ошиблись!», но любопытство взяло верх. В конце концов, мне статью о нем писать, аудитория не простит, если я позволю уйти такому колоритному индивиду.

– Да.

– А я Егор, – он потрудился растянуть губы в подобие улыбки, – а мне кажется, что мы уже где-то встречались. У вас такое знакомое лицо…

– Вообще-то тоже самое могу сказать и о вас, – нахмурилась я, – определенно где-то виделись.

– Причем совсем недавно, – принялся вспоминать «викинг», – постойте… Вы же та самая девушка! Вы от нас сбежали!

– От кого это от вас? – насторожилась я, на всякий случай напружинив ноги и приготовившись к вторичному бегству. Маньяк какой-то, а не викинг.

– Я Егор, – он снял бейсболку, и я отшатнулась; почему-то бритоголовые мужчины с детства внушают мне суеверный страх, а если на их бугристом черепе еще и вытатуирована огнедышащая змея… – Егор, тату-мастер из салона «Красный дракон»! Вы к нам приходили и хотели сделать ангелочка на заднице, а я пытался вас отговорить.

Тогда я его, конечно, вспомнила. Только мне было непонятно, почему он так выжидательно улыбается – как будто бы ждет, что я с возгласом: «Эх, а все-таки тесен мир!» брошусь ему на шею, а потом мы пойдем обмывать неожиданную встречу в ближайший пивной бар. Я же не почувствовала ничего, кроме невероятного раздражения. Ведь передо мной стоял тот самый тип, который посмел, глядя в глаза, сказать, что татуированный ангелочек – это, мол, для молоденьких девочек, а мне уже за тридцать.

– Я сам испугался, когда вы сбежали, – не унимался верзила, – все думал, что я сделал не так?

– Вам сказать что? – мрачно предложила я.

– Было бы любопытно!

– Я решила сделать эту чертову татуировку, чтобы выглядеть моложе, а вы сказали, что я уже не первой свежести! – зло выпалила я. – И испортили мне настроение на много дней вперед!

– Но откуда мне было знать, что у такой красивой женщины такие страшные комплексы? – пожал плечами «викинг» Егор. – И потом, я всего лишь сказал, что ангелочек вам не пойдет. Поймите, я профессионал, у меня чутье на такие вещи!

– А что же мне, по-вашему, подошло бы, череп и кости?

– Ну зачем же так радикально, – рассмеялся великан, – вижу, вам не хватает уверенности в себе. А татуировка – это волшебная вещь, с помощью нее можно корректировать такие вещи. Я бы, например, предложил вам сделать дракона или змея.

– Как у вас на черепе? – не выдержала я. – Надо же, а вы кажетесь вполне уверенным, даже наглым!

– Не обязательно, – невозмутимо пожал плечами Егор, – можно поменьше, можно нецветного. И опять-таки, не на ягодице. Я всегда отговариваю женщин делать татушки на мягком месте.

– А это еще почему?

– Неужели сама не понимаешь? – выпучил глаза Егор. – Вы же постоянно то толстеете, то худеете, то боретесь с целлюлитом. Кожа деформируется, представь, что случится с твоей татуировкой через пару десятков лет?! Она же просто превратится в размытое пятно.

– Ладно, – вздохнула я, – что ж, была рада повидаться…

– И это все? – изумился Егор. – А я-то думал, что мы сходим в театр или в боулинг… На худой конец, пожрать.

– Извини, конечно, но ты не в моем вкусе. Пусть звучит жестоко, зато ты должен быть мне благодарным за правду.

– Саш, слушай, у меня идея! – вдруг воскликнул он. – А пошли в наш салон!

– Это еще зачем? – нахмурилась я.

– Хочу сделать тебе небольшой подарок. В качестве компенсации за испорченное настроение.

– Мне ничего не нужно, – я неожиданно почувствовала себя уставшей и какой-то опустошенной. Мне отчаянно хотелось поскорее избавиться от горе-викинга, нырнуть в пахнущий кокосовой отдушкой салон «Фелиции» и медленно порулить в сторону дома.

– Ты не поняла! Я хочу подарить тебе татуировку, – Егор сиял, как полированный рояль, – небольшую, конечно. Пойдем, здесь же совсем недалеко.

– Татуировку? – с сомнением переспросила я. – К черту татуировки! Я передумала. Для такого я и правда старовата.

– Шутишь, что ли? – он схватил меня под руку. – Да я даже своей бабушке сделал розочку на плече, а ей семьдесят два!

– Вот уж утешил, – слабо улыбнулась я, – интересно, и зачем же бабуле татуировка?

– А она тут же закрутила роман с сантехником, – невпопад ответил Егор, – Саша, татуировка – это волшебство. Один крошечный рисунок может изменить всю твою жизнь.

– Я в эти бредни не верю, – скептически ухмыльнулась я. Однако руку из его цепких пальцев не выдернула и продолжала послушно стоять напротив татуировщика. А ведь если бы у меня и впрямь не оставалось сомнений, что его предложение и гроша ломаного не стоит, я бы, честное слово, давно наплевала на правила приличия и, метнувшись в сторону, скрылась бы в толпе.

– Пойдем хотя бы посмотрим рисунки, – уговаривал он, – Саш, да не нервничай ты так, ты тоже не в моем вкусе.

– Что? – немного обиделась я. – А это еще почему?

– Если бы любовь поддавалась логике, – философски протянул этот придурок, – но ты забавная. Мне правда будет приятно тебе помочь.