Марьяна Романова - Симпатичная москвичка желает познакомиться

– А вы уверены, что действительно желаете украсить свою… ммммм… ягодицу изображением ангелочка? – спросил меня тот тип, когда я вкратце изложила ему идею своего мгновенного преображения из усталой измученной работой женщины в девчонку сорви-голова.

Дело было в тату-салоне, куда я, движимая невинным любопытством, заглянула после напряженного рабочего дня. Нет, я не собиралась украшать себя угрожающими татуировками и стать похожей на спятившую от ежедневного потребления пива байкершу. Помилуйте, мне тридцать один год, я заместитель главного редактора газеты и выгляжу так, как и положено деловой, но склонной к затейливому кокетству москвичке. То есть кроссовкам предпочитаю шпильки, стрижке – тщательно уложенные кудри, а размеренной семейной жизни – нескончаемую вереницу головокружительных страстных романов.

Так что в заведение, где жаждущие независимости подростки украшают свои телеса орнаментами и драконами, я попала по чистой случайности.

И сразу же была атакована не в меру активной администраторшей, на лице которой было столько колечек (в бровях, в носу, в губе и даже, кажется, в языке), что она могла бы нехило подзаработать, сдав свои серьги в металлолом.

– Добро пожаловать в салон татуировок «Красный дракон»! – улыбка у нее была щербатая, зато приветливая и дружелюбная, – наш салон лучший в городе. Вы сделали правильный выбор.

– Если честно, я просто погреться зашла, – застеснялась я. И это была чистая правда. Моя тончайшая шубейка из искусственной норки явно проигрывала в схватке с ядреным московским февралем. А машине, новоприобретенной «Шкоде-Фелиции» и душным пробкам я часто предпочитаю старый добрый метрополитен.

– Ничего страшного! – еще шире улыбнулась красавица, – вы погрейтесь, а я вам пока расскажу про наши услуги.

Сопротивляться ее гостеприимству было как-то неудобно, так что я позволила угостить себя кофе и потрясти передо мной каталогом с татуировками и прейскурантом.

– В наш салон ходят звезды! – выпучив глаза и разбрызгивая вокруг себя слюну, вещала энтузиастка модных веяний, – топ-модели! Актрисы! Кстати, вы похожи на актрису.

– Да? – с сомнением переспросила я, поправив челку, – ну может быть… Но на самом деле я журналистка.

– Ой, как здорово! Если вы про нас напишете, я устрою вам пятидесятипроцентную скидку!

– Спасибо большое, но если честно… Вы уж меня простите, но я вовсе не собиралась делать татуировку. Это как-то… неженственно. Наверное, я зря ваше время отняла.

– Вовсе нет. Многие сначала не хотят, но потом так загораются! Я же не говорю, что вы должны наколоть череп в половину спины. Вам бы пошло что-то нежное и стильное типа бабочки или ангелочка…

Не знаю, то ли у администраторши был талант к цыганскому гипнозу, то ли я в своем вполне зрелом возрасте осталась натурой инфантильной и легко увлекающейся… В общем, кофе давно кончился, а я все листала и листала каталог и вскоре неожиданно поймала себя на мысли, что в целом идея с татуировкой больше не кажется мне такой уж шокирующей. Подумаешь, вот у меня есть подруга, Жанна, ей уже тридцать шесть, и ее спину гордо украшает кельтский орнамент. Выглядит это вовсе не вульгарно, а очень даже мило и сексуально.

А я как раз давно хотела встряхнуться. Может быть, виновата работа, может быть, зимняя депрессия, а может быть – хотя об этом даже подумать страшно – и мой возраст, да вот только в последнее время я отчего-то уже не чувствовала себя юной и готовой на любые подвиги. Я стала раньше ложиться спать, реже встречаться с подругами и уже не могла перечислить десять самых рейтинговых ночных клубов столицы, поскольку шуму и сигаретному смраду дискотек предпочитала домашние посиделки с вином и пиццей. И вроде бы я была своим образом жизни довольна, но иногда все же ловила себя на мысли, что было бы здорово вырваться из густого кокона лени и с головой окунуться в шальную бесшабашность молодости.

– Татуировка сделает вас свежее и моложе, – старалась моя искусительница, – у нас лучшие мастера в городе, новейшая аппаратура. Все стерильно. И как раз сегодня работает Егор, наша звезда. И у него «окно».

И вот, попавшись на довольно бесхитростный коммерческий трюк, я оказалась в кабинете татуировщика Егора, который больше смахивал не на служителя культа красоты, а на осужденного за групповое изнасилование с элементами садизма. Был он высок, мрачен, а телосложением напоминал шкаф, в котором я храню шубы и пальто. Его руки от кистей до плеч украшали татуировки тюремного фасона – обнаженные русалки, витиеватые надписи и купола церквей. Увидев такое чудо, исподлобья на меня смотрящее и тихим голосом изрекшее: «Заходите!», я попятилась и нервно сглотнула.

Но поздно – Егор уже надел белоснежный халат (который сделал его похожим на повара-убийцу).

– Что будем делать? Пупок прокалываем?

– Н-нет, – тоненько пискнула я, – я вот тут спонтанно решила татушку сделать… Но это еще не точно.

– А чего тут сомневаться? – хмыкнул он. – У меня как раз сегодня вдохновение. Могу предложить великолепные варианты.

Стараясь не смотреть на синие татуированные купола, я промямлила:

– Мне бы что-нибудь попроще… Цветочек какой-нибудь… Или веточку сакуры. Или даже ангелочка. Да, идея с ангелочком мне импонирует больше всего. Можно сделать его, например, на попе. Тогда его почти никто не увидит, а я буду знать, что он есть.

Вот тогда это чудище в белом халате, странно хохотнув и молвило:

– А вы уверены, что действительно желаете украсить свою ягодицу ангелочком? Это для совсем молоденьких девчонок. Я бы предложил что-нибудь поспокойнее, ведь вам уже за тридцать!

Из салона я убегала так быстро, как будто бы за мной гналось целое стадо вооруженных окровавленными топорами серийных убийц.

Лучше уж я собственноручно выдавлю на чьей-нибудь отвратительной заднице огромный красный прыщ, чем еще раз по доброй воле позвоню своей приятельнице Жанне.

Вот уж кто умеет испортить настроение с непринужденным изяществом фокусника. Даже не знаю, зачем меня вообще угораздило набрать ее номер. Когда-то мы дружили довольно близко, но потом как-то незаметно отдалились друг от друга. Слишком уж мало у нас точек соприкосновения. Я пытаюсь делать карьеру, занимаясь журналистикой, а она – убежденный адепт роскоши – опустошает кошельки своих любовников и мечтает, чтобы кто-нибудь из них навсегда взял ее под свое теплое крыло. Но никто не берет (и я их, честно говоря, понимаю, кому же нужна такая ветреная женушка, как Жанка), и вот она целыми днями только тем и занимается, что выискивает в толпе холеных мужиков следующую жертву. Жанка считает меня клушей и неудачницей. В последнее время она дружит только с такими же богатенькими кокетками, как и она сама.

Но иногда, по инерции, мы все-таки встречаемся, чтобы обменяться новостями.

То, что в поиске моральной поддержки я обратилась куда-то не туда, я поняла, как только услышала Жанкин голос – высокий, нервный и надменный. Меня она приветствовала так:

– А, это ты!

Хотя до этого мы не виделись почти полгода.

– Я, – потухшим голосом пришлось подтвердить мне. Просто бросить трубку я не могла, потому что знала, что у Жанны определитель номера.

– Я тебя не отвлекаю? – спросила я в смутной надежде на положительный ответ, который станет вежливой причиной для того, чтобы еще полгода с нею не общаться.

Но Жанна ответила:

– Нет, я как раз думаю, чем бы заняться. К косметологу что ли отправиться. Или наведаться к своему тату-мастеру.

У меня подпрыгнуло сердце – надо же какое совпадение.

– А я тоже вчера была в тату-салоне! – оживилась я, – и вот там мне сказали, что…

И я вкратце поведала ей историю своего позорного выхода в свет, сдуру не умолчав и про самое сокровенное, то есть про то, что меня негласно записали почти в старухи. Шестым чувством я понимала, что не стоит давать Жанне такую пищу для моего морального унижения. С другой стороны, мне было пока неясно, каким же образом она сможет использовать этот факт против меня – ведь я на пять лет ее моложе, а у нее несколько татуировок и, судя по всему, останавливаться на них она не собирается.

– Вот урод, да? – такими словами я закончила свое печальное повествование, – надо было рассказать ему о тебе. У тебя столько татуировок и ничего.

– Сань, но вообще-то он прав… – вздохнув, мягко сказала Жанна.

Я насторожилась:

– В смысле?

– Я тоже считаю, что стареющее тело и татуировки – понятия несовместимые, – выдала она.

– Именно поэтому ты и сделала первую в тридцать три года, да? – фыркнула я.

– Саш, но я – это совсем другое дело.

– Это еще почему?

– Но я объективно не выгляжу на свой возраст. Потому что внешность – моя работа.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Интересное кино! Спятила ты что ли? Да в наше время возраст вообще ничего не значит.

– Не значит, – промурлыкала она, – если ты выглядишь моложе. Как я.

– А я, по-твоему, выгляжу старше что ли?!

Ох, лучше бы я этого вообще не говорила. Тем более с вопросительной интонацией.

Естественно, Жанна не упустила шанс самоутвердиться:

– Ну, если ты хочешь, чтобы я сказала правду… Если честно, да.

– Я выгляжу старше тридцати??? – с телефонной трубкой в руке я помчалась к зеркалу.

Рожа как рожа. Даже симпатичная.

Лично мне возрастные изменения не бросаются в глаза. По-моему, примерно так же я выглядела и в восемнадцать лет, разве что была немного тоньше, не красила волосы и не пользовалась корректором морщинок вокруг глаз. Но в целом… Хороша!

– Да не обижайся ты так, – хмыкнула Жанка, – не выглядишь ты старше тридцати. Ты выглядишь, как стандартная женщина твоего возраста, которая почти не уделяет внимания своей внешности.