По дороге домой Женька наступила в большую лужу и промочила ботинки, потом ее обрызгала машина, изрядно залепив, светлую куртку, однако ее мысли витали настолько далеко, что она далее не расстроилась. Конечно, Колю жалко! Как любого ребенка, у которого не все в порядке дома, но ведь это когда-нибудь пройдет!.. То есть должно пройти, ведь она же как-то выросла, хотя и ее мир — было дело — треснул по швам, когда родители разошлись. И все-таки она не сломалась, и теперь пытается помочь другим детям пережить их детские невзгоды и неприятности и научиться с ними… ну, если не бороться, то хотя бы мириться. Разве Женька не справилась со своей проблемой? А если это удалось ей, то удастся и другим детям. И Коле тоже.

Но только она никогда не сидела, забившись в уголок, и не глядела на всех взрослых такими отчаянными глазами, и не рисовала безостановочно непонятные завитушки. Как хорошо она помнит это дурацкое тестирование, когда тетя Вера дала ей, восьмилетней девочке разводящихся родителей, задание нарисовать «семью», то же самое она предложила сделать сегодня своим подопечным… Только в отличие от ее малышей, первоклассница Женька почему-то сразу догадалась, что от нее ждут не рисунок, а что-то другое. Повертев головой, послушав, о чем шепчутся взрослые, приняв к сведению все их многозначительные взгляды, она выдала очень правильную, идиллическую картинку — три фигуры держатся за руки, над их головами яркое солнце, под ногами — травка, наверняка еще и лошадей пририсовала вдали (в детстве Женька обожала их рисовать!). Она так старалась, потому что самым главным для нее было — доставить удовольствие родителям. Показать им, как она их любит, как хочет угодить, как… И все-таки мама тогда почему-то расстроилась, а папа помрачнел и о чем-то долго-долго разговаривал в коридоре с тетей Верой. Женька никак не могла понять, что же она сделала не так, ведь все в ее рисунке было замечательно и радостно!..

Только через много лет, уже, будучи студенткой второго или третьего курса, Женька рылась в старых бумагах и случайно наткнулась на свой «тест». Странное дело, она ведь точно помнила, как и что рисовала, и свое ощущение во время процесса, и даже желание угадать все требования тети Веры, чтобы родителям было хорошо!.. А когда она взглянула взрослым взглядом на свой детский рисунок, она сразу же увидела то, что потрясло психолога тетю Веру. Фигуры и лица родителей были прорисованы четко, с большой любовью и старанием, а у девочки на рисунке лица не было. Совсем. Ни глаз, ни носа, ни рта… Маленькая Женька, пытаясь приспособиться к разваливающемуся миру ее семьи, просто забыла о себе, вычеркнула себя… И мама плакала, а папа курил сигарету за сигаретой именно поэтому. А Женька опять подумала, что виновата!..

На улице стемнело так, что Женька ни за что бы не нашла путь домой, не знай она его наизусть. Скоро наступит зима, и город занесет снегом, и тогда она будет ездить домой на троллейбусе или трамвае, но пока можно и пешком пройтись. Особенно когда тебе некуда торопиться. А у нее на вечер понедельника ничего не запланировано. Как и на все прочие вечера.

…Женька только залезла в горячую ванну, когда ее мобильник радостно заголосил. Отплевываясь от стекающей с мокрых волос воды, девушка ответила на звонок… В первую секунду она не поняла, с кем говорит, но потом сообразила — и почему-то жутко обрадовалась. Так, словно она ждала этого звонка целую вечность! А ведь если на то пошло, она и думать забыла про вечер субботы… может быть, только раз или два вспомнила об этом красивом темноволосом парне, с которым ей понравилось танцевать. Который тоже не сразу узнал ее, как и она его, а, узнав, был рад ей, — как она рада ему.

— Женя? Это Денис… Я хотел тебя пригласить на спектакль… Я завтра не танцую, может, вместе посмотрим? «Тристан и Изольда», очень красивая вещь, я буду рад, если ты пойдешь со мной… Пойдешь? Тогда встретимся без пятнадцати семь возле главного входа? Приходи, я буду ждать!..

Женька выключила телефон и снова забралась в ванну. Вот оно. Дрессировщик щелкнул кнутом, и тигр покорно полетел все в тот же горящий обруч… Почему она думала, что прошлое осталось за поворотом, где-то в туманной дали, до которой ей теперь нет дела?.. Завтра она пойдет в театр русского танца «Классика и современность», и снова увидит знакомую сцену, бархатный занавес, огромную люстру, которая — Женька с ужасом представляет себе эту картину — если упадет, то раздавит половину партера!.. И рядом с ней будет сидеть сказочно красивый парень из ее веселого безоблачного прошлого и говорить ей что-нибудь такое, что заставит ее взглянуть на него по-другому.

Уже ночью, лежа в кровати, Женька подняла глаза на снимок, висящий у нее в изголовье. Света оказалось недостаточно для того, чтобы рассмотреть все в деталях, но ей это и не нужно. Она и так знает эту фотографию наизусть. Человек, застигнутый в невероятном полете, левая рука стремительно выброшена вверх и вперед, как будто он ею указывает себе путь, правая крылом расправлена в сторону. Тело напряжено, как струна, длинные сильные ноги сомкнуты. И все линии — белые и четкие, как росчерк пера великого художника, по крайней мере, если бы Женька умела рисовать, она бы так и запечатлела этого мужчину — одним движением, одним прикосновением кисти к бумаге!..

Может быть, завтра в театре она поймет, что сцена без своего главного актера пуста, как рот без языка, и сколько бы на ней не танцевали другие, утрата все равно ощутима и тяжела… но это будет завтра, а сегодня ночью этот человек здесь, и он снова с ней! Игорь Ворон. Странная волна пробежала по Женькиному телу, когда она прошептала это имя. Но за волнением ничего больше не последовало — ни тоски, ни сожаления, и это настолько ей понравилось, что она закрыла глаза и вспомнила все, что так долго от себя гнала. И жесткие волосы, падающие на упрямый лоб, и насмешливо изогнутые губы, и пронзительные серые глаза, в которых, если подойти совсем близко, отражается она, Женька. И сон, который она увидела в эту ночь, был теплым и приятным, о ней и Вороне, который больше никогда и никуда от нее не уйдет.

Глава 4

— Море волнуется, три! Морская фигура, замри! — Женька хлопнула в ладоши, и малыши разбежались в разные стороны и приняли забавные позы, блестя от удовольствия глазенками и улыбаясь щербатыми ртами.

Эта простая игра почему-то нравится абсолютно всем детям, Женька вспомнила о ней только сегодня, когда в зале собрались все младшие группы и их чем-то надо было занимать. Игра пришлась как нельзя кстати. Когда-то Женька сама, пыхтя от натуги, старалась замереть так замысловато, чтобы никто из подружек во дворе не смог повторить ее позу, а сейчас она стоит и командует другими ребятишками. Море волнуется, в зале постепенно темнеет, потому что в садике свет отключили и неизвестно когда включат, но малышня визжит от восторга и не обращает внимания на сгущающиеся сумерки… Как будто это тоже игра.

Свет включился только в половине шестого, и возвращаться к компьютеру было уже бессмысленно. День прошел не слишком удачно, но, в конце концов, в жизни всякое случается, и если бы прорвало трубы в туалете, было бы куда хуже. Женька усмехнулась. К тому же у нее впереди — поход в театр, так что ей ли расстраиваться!

Утром Женя выдержала массированную атаку со стороны матери. Зная о том, что дочь вечером идет на свидание с молодым человеком, Марина Сергеевна во что бы то ни стало желала ее приодеть и накормить. Женька только морщилась и отнекивалась, и потому — вопреки своему обычному расписанию — выскочила из дома на целых пятнадцать минут раньше… Конечно, мама по-своему права, но что бы она сегодня делала в шикарном вечернем платье? Море волнуется, раз, море волнуется, два… Нет, все-таки как здорово, что у нее в гардеробе всего три нарядных платья, а все остальное — деловые костюмы, преимущественно брючные! До того, как Женька резко похудела, у нее были сплошные юбки с рюшками и блузки с кружевами, маме очень нравилось все это на ней. Зато теперь она покупает себе вещи сама. Ну, может быть, мама с папой иногда что-нибудь дарят ей, а так… Поэтому сегодня вечером Денис увидит ее в черном костюме из мерцающей ткани, в меру строгом, но все-таки нарядном.

В начале седьмого, попрощавшись со всеми — и Ирка с Машей, и Светлана Александровна, все были удивлены, как рано она сегодня уходит — Женька выскочила из садика и устремилась на остановку. Если она хочет вовремя поспеть к театру, ей нужно свернуть на Аткарскую и дойти до Московской, а там уже сесть на троллейбус… Плохо, что под ногами жидкая грязь, надо быть предельно внимательной, чтобы не выпачкаться по уши. Как-никак, она идет на свидание!

Перепрыгивая через лужи и огибая особо грязные участки дороги, Женька вышла на остановку и пристроилась между деревом и афишной тумбой. Как всегда в этот час, народу невпроворот: школьники шумят и хохочут (вторая смена, что ли, закончилась?), взрослые люди едут с работы, забрали из садика своих малышей, и теперь все вместе отправляются домой.

— Мама, но ты же обещала мне!.. — детский голосок прошелестел где-то совсем рядом, и Женька удивилась. Крик, плач, жалобное нытье — все это как-то больше подошло бы к таким словам. Но только не этот голос — какой-то осторожный и безжизненный, как будто ребенок не верит ни в свои слова, ни даже в свое право что-то говорить… Но ведь такого быть не может, не должно!! Женька резко повернула голову и замерла.

В двух шагах от нее, вжав в плечи круглую головенку в вязаной шапочке, стоит и беспомощно моргает Коля Савельев, трогательно маленький на фоне огромной афишной тумбы. Лицо женщины, держащей мальчика за воротник, Женька со своего места не смогла разглядеть, но эта стрижка, нечеткая линия подбородка, даже мочки ушей с золотыми колечками серег, — все это ей знакомо так, словно она уже разговаривала с той, кому все это принадлежит, и это был неприятный разговор.

— Не нужен ты ему, и запомни это хорошенько! Ты только мне одной нужен, и перестань канючить, мы не пойдем сегодня туда, и он не придет к тебе, это я тебе говорю! — полная щека нервно дернулась, и темноволосая женщина привычным коротким жестом пригладила черные пряди модной прически. Ребенок рядом с ней слабо шевельнулся, засунул руки в карман и застыл маленьким столбиком. Когда мимо остановки на дикой скорости пролетела грязная легковушка, малыш слегка качнулся назад, на секунду прислонившись к матери и откинув голову, и именно в эту секунду Женька поняла, что сделает все возможное, чтобы из этих чудесных ясных глаз исчезла безнадежность и тоска!