– Вижу, ты очнулся, – сказал Сиверс. Адам приподнялся и сел.

– Милое местечко.

– Как раз то, что мне надо.

Рванувшись через комнату, Ребекка сплела свои руки на шее Адама. Ее сумочка, которая почему-то весила больше, чем следовало, толкнула его в разбитое плечо. Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза. И черт побери, если она не подмигнула!

В обычных обстоятельствах он бы обеспокоился. В данном случае, вспомнив крошечный пистолет, который она иногда носила, Адам ужаснулся. Один Бог знает, что она задумала. Как ни трудно это было, он прижался к стене и, опираясь на нее, встал на ноги. Когда Ребекка встала рядом с ним, он спросил Сиверса:

– Что ты теперь собираешься делать?

– Убью ли я тебя? Убью ли леди Ребекку? Или, может быть, вас обоих? Тебе хочется узнать, не так ли? – Он рассмеялся своей шутке.

Самоуверенные ублюдки, такие как Сиверс, обычно были предсказуемы, они жаждали похвастаться своими подвигами. Чем дольше Сиверс говорил, тем больше шансов отвлечь его внимание.

Оттягивая время, Адам спросил:

– Скажи мне хотя бы почему?

Привалившись к стене в углу около лестницы, Сиверс сказал сухо:

– Меня почти раскрыли. Ты, мой друг, очень вовремя подвернулся под руку. Думаю, тебе все-таки лучше было пойти на большой бал к герцогине Ричмонд. Когда ты сказал мне, что Осуин в гостинице, я понял, что должен действовать быстро. Я вырубил тебя, оставил под присмотром моего друга, подложил бумаги в твои вещи и вернулся на бал.

– Почему ты не убил меня?

– Закадычный друг все-таки. Честно говоря, я надеялся, что мне не придется. После того как я подложил улики в твою палатку, я считал, что, как только ты появишься, тебя сразу же повесят. Когда французов разбили при Ватерлоо, было сложно найти тебя снова. Моего партнера убили. Я думал, что мне повезло и ты погиб. Это была первая из двух ошибок.

– И какая же вторая?

– Оставить в живых Осуина. – Когда Адам прищурился, Сиверс захихикал: – Вижу, ты удивлен. Видишь ли, Осуин – мой противник. Он агент Короны, и, к моему сожалению, слишком упорный. По иронии судьбы ты подумал, будто это он Леопард.

– Но в таком случае он тоже ищет вас, – злорадно заявила Ребекка.

– Возможно. – Сиверс взглянул на часы. – Леди Ребекка, отойдите от Хоксмора.

– Нет.

– Думаете, я не выстрелю в вас? – Мрачная тень пробежала по лицу Сиверса, заставив Ребекку поежиться. – Я уже однажды убил женщину. Вы красивее, чем она, но, поверьте, я не слишком разборчив.

– Делайте, как он говорит, Ребекка.

Она вдохнула побольше воздуха. Ярость, горящая в глазах Адама, пугала ее больше, чем угрозы Сиверса. Она, конечно, не хотела умирать, но и не хотела, чтобы Адам сделал какую-нибудь глупость. Пока он жив, оставалась надежда. Она неохотно отступила и остановилась на полпути между двумя мужчинами. Дрожащими руками она прижала к груди сумочку, ее пальцы побелели. Она уже несколько раз пыталась дотянуться до своего пистолета, но Сиверс не спускал с нее глаз, и она растерялась. Если бы он действительно отвлекся!

– Но, ради Бога, зачем тебе это? – спросил Адам. – У тебя есть титул, ты наследник нескольких поместий и уважаемого имени.

– Титул? – фыркнул Сиверс. – Моему отцу удалось промотать почти все еще до моего восемнадцатилетия. Мне едва хватило денег, чтобы купить офицерский патент и поддерживать имение на плаву. А имя человека значит мало, если он банкрот.

– Ты предал свою страну ради денег? – Адам с отвращением покачал головой.

– Надменный Хоксмор, лорд и джентльмен. Как ты благороден! Ты не можешь понять, как или почему я бы продал свою душу самому дьяволу, не так ли? Причины недолговечны, и очаровательные золотые кружочки значат так мало во всеобщей системе вещей. Ты не понимаешь? Честь и прочая чушь – это просто ловушки для таких слабаков, как ты.

– Я благодарю небеса, что есть такие люди, как он, – возразила Ребекка.

– Не сомневаюсь. – Сиверс вытащил часы из кармана. – Ну что ж, леди Ребекка, наш корабль ждет.

– Отпустите нас, – взмолилась она. – Мы не будем вам мешать.

– Адам все еще жив только потому, что он нужен мне. Проблема в том, что он сразу же взорвет мой корабль подо мной. Зная же, что вы на борту, он воздержится от мести. Однако он никогда не успокоится, пока не убьет меня.

Адам шагнул вперед:

– Тут ты прав.

– Просто ты чертовски предсказуем. – Сиверс нацелил пистолет в голову Адама.

Ребекка в отчаянии повернулась к Адаму, ее пальцы теребили шнурки сумочки, закручивая шелк в узлы. Она должна что-то сделать.

– Вы, самонадеянный болван!

Поняв ее мольбу, Адам придвинулся ближе к ней и выкрикнул:

– Он украл девять месяцев моей жизни, предал Англию и опорочил мое имя. Он не может просто исчезнуть, сбежать после всего этого.

Сиверс отступил назад, забавляясь, так что Ребекка продолжала:

– Я не позволю проклинать Англию!

– Он ударил тебя!

С угрожающим смехом Сиверс пожал плечами:

– Как это все ни трогательно, но нам пора.

Он взял Ребекку за локоть, но она выдернула руку, надеясь, что он все-таки потеряет бдительность. Это было все, что нужно Адаму. С диким рыком он прыгнул, как бешеный вепрь, и врезался плечом в живот Сиверса. Оба упали на пол.

– Ребекка, беги отсюда, – приказал Адам, изо всех сил пытаясь удержать Сиверса даже связанными руками, не давая ему дотянуться до упавшего пистолета и стараясь дать ей время.

Борясь с завязками на сумочке, Ребекка с ужасом увидела, как Сиверс ударил Адама в челюсть. Голова Адама дернулась в сторону. Он скатился на колени, но сцепил руки вместе и, взмахнув ими как дубинкой, нанес мощный удар в нос Сиверсу. Кровь брызнула на пол. Сиверс навалился на него, но Адам успел сцепить свои ноги вокруг его талии. Оба перекатились вправо, обрушив полку, которая опасно раскачивалась. Сиверс потянулся за пистолетом. Адам двинулся за ним, но недостаточно быстро; раздался выстрел. Адам рухнул на спину, кровь растекалась по его одежде.

Ребекка закричала.

– Заткнись, – огрызнулся Сиверс. Покачиваясь, он дернул Ребекку за руку и потащил ее к лестнице. Она выхватила пистолет из сумочки.

– Нет, – выкрикнула она.

Обернувшись, Сиверс со смехом выбил пистолет у нее из рук.

– Да, дорогая, пора идти.

Упираясь изо всех сил, она царапала его лицо и пинала его ногами. Она не могла оставить Адама, до тех пор пока не знала, жив он или мертв. Ребекка боролась как могла. Сиверс снова ударил ее по лицу, и она упала на землю.

Ребекка услышала странный свистящий звук и бульканье. Подняв голову, она увидела, что нож Адама торчит в горле Сиверса. Кровь била струей. Захлебываясь, он сполз на пол, в его глазах застыло удивление.

Ребекка отвернулась, ее чуть не вырвало. Она упала на колени рядом с Адамом, который неподвижно лежал лицом вниз. Она осторожно перевернула его на спину. Казалось, кровь была везде. Ледяные пальцы страха сжали ее горло. Гладя его лицо, она воскликнула:

– Адам! Пожалуйста, дорогой, открой глаза.

Сорвав свою накидку, она прижала ткань к его ране. Ребекка не могла оставить кровь. Горячие слезы струились по ее щекам, когда она звала на помощь. Судьба не могла быть так жестока, чтобы отобрать мужчину, которого она любила, как раз тогда, когда она нашла его. Ребекка не представляла жизни без Адама.

– Пожалуйста, не умирай, Адам! Если ты выживешь, я никогда больше не буду спорить с тобой. Обещаю! И забуду все, что читала у Мэри Уоллстоункрафт. Я всегда буду послушной, воплощением покорности: приносить тапочки, бренди, подавать тебе кофе в постель каждое утро, без сливок и сахара, конечно.

Она старалась развязать его руки, веревки совсем пропитались кровью.

– Живи, и ты сможешь поучать меня каждый день. Я буду внимательно слушать. – Она всхлипнула. – Если ты умрешь, я никогда тебе этого не прощу.

Сдавленный кашель зарокотал в его груди. Его плечи дернулись, а тело задрожало. Глаза слегка приоткрылись и снова закрылись.

Ребекка проглотила рыдание. Она услышала шаги, грохочущие вниз по деревянным ступеням. Сгрудившись на пороге, с пистолетами наготове появились Мак, ее отец, лорд Осуин и «Бульдог». Она никогда в жизни не была так счастлива видеть компанию взбешенных мужчин.

Да будут прокляты все мужчины! Ребекка сидела у окна в своей спальне и в который раз проклинала их род. Изгнанная отцом в свою комнату, пока доктор занимался Адамом, юна приняла ванну, три раза брала в руки книгу и четыре раза расплела и заплела свои волосы. Она дважды пробиралась к комнате Адама, только чтобы быть отосланной обратно своей матерью. Прошло уже два часа. В расстройстве она прошла к окну и села.

Ребенком она проводила час за часом на этом самом месте, вызывая в воображении образ мужчины своей мечты. Но никогда она не представляла его распростертым на земле в луже крови. Она встала и в сотый раз принялась кружить по комнате, не обращая внимания на разбросанную по полу одежду.

Адам обещал поговорить с ней. Он еще должен сказать, что любит ее. Если он выживет, вдруг он решит, что ничего ей не должен? Она распекала себя за такую глупость. Упав на кровать, Ребекка швырнула оставленную книжку через комнату, как раз когда дверь отворилась. Лицо было скрыто тенью.

– Адам? – спросила она, встав на колени.

– Могу я войти?

Она смогла только кивнуть. Он закрыл дверь ногой и вступил в маленький круг света около кровати. Его волосы были влажными после ванны и аккуратно подстриженными. Белая прядь была смыта, повязка с глаза тоже исчезла. Чисто выбритый в первый раз после своего возвращения, одетый в черные брюки и белую рубашку, с рукой на перевязи, он был само совершенство: кудрявые волосы, выглядывающие из расстегнутой рубашки, природное высокомерие на лице, чувственность рта, грубая сила в каждом движении.

– Вы побрились.

Он прикоснулся рукой к подбородку: