— Великолепно, — сказал он, — и я всем этим обязан Оливии Роуленд, — он повернулся и улыбнулся мне.

Репортер перевела на меня взгляд и попыталась не выглядеть растерянной, хотя я уверена, что она такой и была. Она спросила, как произносится моя фамилия и в чем состоит моя работа.

— Р-О-У-Л-Е-Н-Д, — ответил Макс. — А ее работа… Она управляет моей жизнью, — дернув меня за руку, он развернул нас и продолжил шествие прямо к дверям.

Еще больше возгласов и криков исходили с трибун. Они были не для нас, но я должна признаться, — на мгновение, я притворилась, что для нас.

* * *

Когда шоу закончилось, мы прошли прямо к лимузину. Нас пригласили на вечеринку в Беверли Хилтон.

Я забралась первая, Макс последовал за мной, и водитель закрыл дверь.

— Это было невероятно, — сказала я. — Практически нереально.

— Это всего лишь шоу, — сказал он, почти рассеянно.

Я решила, что он был в мрачном настроении, потому что вечер был настолько сосредоточен на успехах в киноиндустрии, и он задумался о том, как новый фильм будет воспринят не только зрителями, а также Академией.

Я устроилась поуютнее рядом с ним, обхватив его руку и положив голову ему на плечо. Он поцеловал меня в макушку.

Мы поговорили несколько минут о победителях, и кто из нас двоих выбрал верного победителя в «Лучшем Фильме». Макс угадал его правильно, в то время как я смогла верно назвать победителей «Лучший Актер» и «Лучшая Актриса».

Лимузин не двигался. Наверняка была пробка, учитывая все те лимузины, и вероятно еще больше из-за тех людей, которые ехали, как им вздумается.

Но вскоре мы снова поехали.

— Как долго добираться? — спросила я.

Макс спросил: — Проголодалась? Я засмеялась.

— Нет. Ну, да, что-то вроде того. Мне просто интересно, — есть ли у нас несколько минут.

— Для? Я не ответила словами. Вместо этого я наклонилась к его коленям и прижалась губами к его члену, чувствуя, как он внезапно сильнее вырос. Я слегка прикусила его эрекцию через штаны.

Приватная шторка была опушена, так что водитель не видел задней части лимузина. Я не была уверена в том, собиралась ли я воспользоваться всеми возможностями этого, и расстегнуть молнию на штанах Макса и освободить его полностью для своего рта.

Так что вместо этого я решила продолжать делать то, что делала. Я сжала рукой ткань штанов вокруг выпуклости и провела по очертанию головки.

Я поцеловала его туда, потом смогла приподнять член вверх немного, достаточно для того, чтобы взять его головку в свой рот и выдохнуть горячий воздух в его штаны.

— Дразнилка, — сказал он.

— Ммм хмм, — ответила я с полным ртом.

По физической реакции Макса, я знала, что он наслаждался моей дразнящей игрой, но внезапно он положил руки на мою голову, слегка повернув ее лицом к себе, и сказал: — Лив, давай припасем это на попозже.

Я подняла голову.

— Что не так? Я почувствовала, что лимузин остановился, а когда я посмотрела в окно, поняла, что мы не перед Беверли Хилтон.

— Ничего, — сказал он, притягивая меня к своему лицу. — Совсем ничего, — он поцеловал меня глубоко, его язык порхнул по моему рту, возбуждая меня больше, чем я уже была. — Пошли со мной.

Макс открыл дверь, вышел и повернулся, чтобы взять мою руку, когда я выходила из лимузина.

— Где мы? Каблуки, которые были на мне, не были удачным выбором, чтобы устоять на гравии, но я сумела, когда повернулась, чтобы узнать, что мы на вершине Горы Ли, на которой расположена надпись «Голливуд».

Вид с вершины горы был невероятным — миллионы сверкающих огней, похожие на созвездия, на больше, чем одно.

Макс обнимал меня сзади, сжимая крепко, целуя мою шею.

— Я не был здесь долгое время.

— Когда был последний раз? Он прикусил мочку моего уха.

— Вскоре после того, как впервые приехал сюда. Я пробрался сюда, конечно, существовал риск быть арестованным, но оно того стоило.

— Пробраться? Тогда ты не мог приехать сюда? — Мог, — ответил он. — но не туда, куда мы собираемся, — когда мы собрались идти, водитель открыл багажник, и Макс полез туда, доставая мои кроссовки. — Тебе будет комфортнее в этом, — сказал он.

Я прислонилась к машине, пока он менял туфли на мне, потом мы прошлись по нескольким ступенькам к воротам, где я увидела табличку, которая гласила: «Доступ ограничен. Никаких пеших прогулок к знаку «Голливуд», за чем следовала угроза уголовного преследования, тюрьмы и штрафа.

Там стоял мужчина, и он поприветствовал Макса.

— Хорошая ночь пока? — Привет, Тодд. Пока великолепная ночь. Может, дашь нам полчаса, — сказал Макс.

— Не торопитесь. Я буду в машине.

Мы прошли через ворота, и я спросила Макса — кто это был.

— Кое-кто, кого я знаю. Пожарный.

— У тебя есть связи в пожарном департаменте? — недоверчиво спросила я.

— Я нанимал его, как технического консультанта на фильм. Сегодня я тоже ему заплатил, и это стоило мне больше, чем штраф, но это спасет нас от лицезрения наших фоток в интернете.

В конце концов, мы сели на краю одной из букв «Л».

— Если ты считаешь, что я собираюсь доделать минет на знаке «Голливуд», — сказала я, — то у тебя намного больше развито воображение, чем я думала.

Макс рассмеялся и притянул меня ближе к себе.

— Я позволю тебе закончить позже.

— Как благородно с твоей стороны, — я посмотрела на его лицо, в поисках его реакции на мой сарказм, но увидела, что он только рассматривает вид города. — Что, тебе не понравилась моя шутка? Он продолжил смотреть прямо на город.

— Понравилась.

— Ты не засмеялся. Даже губы не изогнул. Что такое? Что в твоей голове? — Сейчас все выглядит правильным. Тысячи людей внизу несутся с одной вечеринки на другую, отчаянно пытаясь влиться любым способом в разговор, который, как они думают, изменит их жизни навсегда, волнение победителей, разочарование остальных…Мне все это нравится. Я мечтал, чтобы это стало частью всей моей жизни.

— И вот ты здесь, — сказала я. — Ты сделал это.

Он кивнул.

— Да. В смысле, у меня нет золотой статуэтки… — Еще, — добавила я.

— Правильно, — сказал он. — Еще. Но я занимаюсь тем, чем всегда хотел. Живу мечтой. Но этого не достаточно. Далеко не достаточно. Однажды, я знаю, люди будут помнить кем я был и какую работу проделал.

— Конечно будут, — сказала я, заметив печальные нотки в его голосе. — Знаешь, ты пока еще молод, чтобы беспокоиться о своем наследии.

— Это не то, о чем я беспокоюсь. Вообще-то я ни о чем не беспокоюсь, — он сместился и одновременно передвинул меня так, что мы сидели лицом друг к другу. — Я делаю то, что всегда хотел сделать, и большую часть этого, я уже сделал. Я знаю правила игры. И это именно то, чем является. Игрой. Один я знаю, как играть.

Его глаза метались туда и обратно, в поисках моего взгляда. Куда бы он не клонил, я чувствовала, что смысл ускользал от меня.

— Лив, — сказал он, беря мою руку в свою. — Самое важное для меня… ты, — он вытащил коробочку из кармана и протянул ее мне, открыв, пока продолжал говорить. — Я не могу представить свою оставшуюся жизнь без тебя рядом, и если ты дашь мне шанс, я буду доказывать тебе это каждый день. Выходи за меня.

12

Мы с Максом поехали в дом его матери на следующий день.

— Давай посмотрим, как долго у нее займет времени, чтобы заметить кольцо, — предложил Макс, когда мы ехали.

— Что? Это не хорошо. Что если она не заметит и потом будет чувствовать себя плохо? — Ох, она заметит.

Был великолепный день, поэтому Макс опустил крышу своего Porche. На нем были джинсы и черная рубашка на пуговицах, не заправленная. Иногда я не могла решить — он был сексуальнее в повседневной одежде или в чем-то более официальном, но всегда возвращалась к тому, что чтобы он не надел, было сексуальным, потому что его аппетитное тело ждало меня под одеждой.

Мне пришлось выкинуть сексуальные мысли из своей головы, когда мы подъезжали к дому его матери, и я сделала так, чтобы мои мысли обернулись в восторг о того, чтобы рассказать ей, что мы собираемся пожениться. Конечно, все пройдет лучше, чем с тем, как прозвучали мои родители, когда я звонила.

Она ждала на крыльце, когда Макс припарковался на подъездной дорожке, и спустилась по ступенькам, чтобы встретить нас у машины. Она сначала поцеловала и обняла Макса, потом повернулась ко мне, когда я подошла к водительской стороне машины, увиливая от собак, и сделала так же Когда мы отстранялись друг от друга, ее волосы зацепились за мое кольцо. Это была смешная сцена на мгновение, когда она перешла от удивления и быстрого выкрикивания «Оой!» к большой улыбке и нескольким слезинкам, пока переводила взгляд от кольцу ко мне, потом к Максу, и снова к кольцу.

— Ну, это один из способов удивить ее, — сказал Макс.

— Клянусь, я не планировала этого, Пола.

Она засмеялась и снова обняла меня.

— Я знаю, милая, но меня бы не волновало, если бы ты сделала так.

После обеда, Пола настаивала на том, чтобы узнать все детали предложения, и Макс позволил мне рассказать историю.

— Впечатляюще, — сообщила она ему, когда я закончила.

— Я тоже так думаю, — сказал он.

— Но дальше больше, — сказала я. — Помните, когда Макс уезжал в Мэн, разведать место съемок? Пола кивнула.

— За ночь, перед Оскаром.

— Точно, — сказала я. — Ну, оказалось, что он вовсе не ездил в Мэн. Он ездил в Огайо и разговаривал с моими родителями.

— Вау, Макс, — сказала Пола, повернув голову в его сторону. — Так блюдешь традиции.

— Не совсем, — сказал он. — Родители Оливии не являются моими большими поклонниками, так что это единственная причина, по которой я сделал это.