Ивонн Линдсей - Сила притяжения

– Она настоящее чудо, – сказал Вэн дрогнувшим голосом.

Вэн с трудом сглотнул комок, подступивший к горлу. Он никогда не проявляет слабости, всегда стараясь оставаться в безопасной зоне. Но когда глаза Сиенны начали закрываться и ее маленькое тельце отяжелело в его руках, Вэн понял, что до безумия любит собственную дочь. И ненавидит то, каким уязвимым делает его это чувство.

– Может, переложить ее в коляску, чтобы она поспала?

– Конечно, если ты больше не хочешь держать ее.

– Дело не в этом… Я просто подумал, что в коляске ей будет удобнее.

Кайла посмотрела на Вэна так, словно видела его насквозь. Он взглянул на нее в ответ, не говоря ни слова. Тихонько вздохнув, Кайла повернулась к коляске и разложила ее в лежачее положение.

– Просто переложи ее. Ты не спешишь обратно? Мы ведь можем немного прогуляться?

– Конечно. Я специально взял отгул на целый день, чтобы провести его с Сиенной.

Весь следующий час они ходили от одного аквариума к другому. Сиенна проснулась, только когда они подошли к выдрам, которых она совершенно не испугалась, к облегчению Вэна. Он посмотрел на Сиенну и заметил, что у нее заметно порозовели щечки.

– С ней все в порядке? – с беспокойством спросил он.

– Просто еще один симптом прорезывания зубов, ничего страшного.

Еще одна вещь, о которой он понятия не имел. Чувство сожаления оттого, что он так много всего пропустил, становилось все больше. Ни одна из книг и статей о родительстве, которые он прочитал, не смогла подготовить его к реальности. Он задался вопросом, почему Кайла, никогда не любившая обязательства, взяла на себя такую огромную ответственность.

– Почему ты решила родить детей Сиенны, вместо того чтобы кому-то пожертвовать эмбрионы? – спросил он, подумав, что должен был задать этот вопрос с самого начала.

– Я долго обдумывала свое решение, и поверь, оно было непростым. Ты видел, в каких условиях мы с Сиенной жили в последнее время, – сказала Кайла, и Вэн вспомнил маленькую убогую квартирку, в которую привела его Кайла после похорон. – Я решила, что ее дети заслуживают того, чтобы родиться у людей, которые смогут рассказать, каким прекрасным и удивительным человеком была их мама. А моя сестра заслужила, чтобы сбылась главная ее мечта, даже после смерти. Как-то так…

– Но к этому прикладывались большие обязательства. Разве тебя они не пугали?

– Ты имеешь в виду финансовую сторону вопроса? – уточнила Кайла. – Мне это далось нелегко. Я училась, работала на нескольких работах и откладывала каждый цент, чтобы сделать первую подсадку. У меня был долгосрочный план, который позволил бы мне родить всех детей с интервалом в три года, в идеале – два. Я вынуждена была предпринять другие действия только потому, что хранилище закрывалось и все эмбрионы были бы уничтожены.

– И тогда ты пришла ко мне…

– Да, – признала Кайла. – Если честно, я понятия не имела, чего ожидать от нашей встречи, но я надеялась, что ты будешь более открыт.

– А если бы тебе не понадобилась моя финансовая помощь, ты бы когда-нибудь рассказала мне о детях?

– Нет. Скорее всего, нет.

– Что ж, – выдохнул он. – По крайней мере, спасибо за откровенность.

Некоторое время они продолжали идти в тишине, а потом Кайла откашлялась.

– Ты бы предпочел, чтобы у меня не было Сиенны? И этого ребенка? – Она погладила себя по животу. – Тебя бы устроило уничтожение эмбрионов после закрытия клиники?

Его сердце бешено застучало в груди. Еще пару месяцев назад он без колебаний ответил бы «да», но сейчас он даже не мог допустить эту мысль, после того как он играл с Сиенной, кормил ее, читал ей, любил ее. Любил?

Он не может любить, он не хочет никого любить! Он не хотел становиться уязвимым, не хотел, чтобы ему снова кто-то мог причинить боль. Но он не мог признаться в этом Кайле и продолжать сохранять эмоциональную дистанцию, которая была ему так необходима.

– Сейчас это уже не имеет значения, – проговорил Вэн. – Сиенна уже есть, а через несколько месяцев родится еще один ребенок. Я просто рад, что больше детей не будет.

Он повернулся к ним спиной, не обращая внимания на то, как резко выдохнула Кайла, и сосредоточился на вольере с выдрами. Вэн никак не мог до конца осознать, что любит Сиенну. А что, если он полюбит и второго ребенка? Любовь делает его слабым и беззащитным, а он лучше, чем кто бы то ни было, знал, как опасно обнажать перед кем-то свою душу.

Насладиться дальнейшей прогулкой Кайле мешали слова Вэна. Конечно, в первую очередь это была ее собственная ошибка – не стоило задавать ему этот вопрос, но она все равно не ожидала такого жестокого ответа. Кайла была абсолютно уверена, что Вэн начал получать настоящее удовольствие от общества Сиенны, его отцовский инстинкт защитить своего ребенка был более чем очевиден. И все же он ясно дал понять, что не хочет больше детей. Почему? Потому что Кайла была их матерью?

Кайле тяжело было смотреть на Вэна с Сиенной и не думать, как сильно он, должно быть, ненавидит ее за то, что в его жизни появился ребенок. Когда после ланча Кайлу вновь стало мучить недомогание, она была лишь рада поскорее вернуться домой. Там она, по крайней мере, могла запереться у себя в комнате, чтобы пережить эту боль и разочарование. И проанализировать, в каком месте взаимоотношений с Вэном допустила фатальную ошибку.

Должна ли она была рассказать ему о детях с самого начала? Что ж, как сказал Вэн, сейчас это уже не важно. Сделанного все равно не вернуть, даже если бы она этого хотела.

Ночью Кайла никак не могла уснуть, что неудивительно – ведь она проспала почти весь вечер после возвращения из океанариума. Она вышла на балкон и задумчиво посмотрела вдаль. Как ее жизнь стала такой сложной? Кайла всегда жила легко: ни дома, ни связей, ни обязательств – ровно до тех пор, пока она не осознала, что мечта ее сестры умрет вместе с ней.

Кайла всегда говорила себе, что она сделала все это ради сестры, но была ли она до конца откровенна с самой собой? Может быть, ей было просто удобно родить детей своей сестры? Тогда у нее появилась бы семья без необходимости выстроить для начала прочные любовные отношения.

Конечно, у нее были отношения, но Кайла всегда гордилась тем, что ни одному мужчине не удавалось надолго привязать ее к себе. Оглядываясь назад на свою жизнь, она вдруг осознала, какой поверхностной она была. Она так гордилась своей спонтанностью и способностью жить здесь и сейчас, что не отдавала себе отчета в том, что это лишь бегство от собственного взросления.

Рождение Сиенны открыло ей глаза на многие вещи. И не в последнюю очередь на то, что решения, основанные на эмоциях, не всегда являются правильным выбором. Например, как вся эта история с Вэном. Как могло прийти ей в голову, что обратиться к Вэну за финансовой помощью – хорошая мысль, в то время как она даже не удосужилась сообщить ему, что он стал отцом.

И теперь она расплачивалась за это. И не только она – Вэн с Сиенной тоже. Возможно, как и ее будущий ребенок. Осознание того, что она сделала с жизнью Вэна и его планами на будущее, свинцовой тяжестью легло на ее плечи, но Кайла сказала себе, что должна во всем этом быть и положительная сторона. Или она чересчур оптимистична?

Горячие слезы потекли по щекам Кайлы. Неужели она разрушила счастье Вэна, вмешавшись в его привычную жизнь? Она готова была поклясться, что он уже любит Сиенну, но его сегодняшний ответ заставил ее сомневаться в этом. Возможно, было уже слишком поздно, чтобы он почувствовал связь со своей дочерью, и если так, то в этом лишь ее вина.

Неужели все это было ошибкой? Нет! Нельзя называть детей, которых она любит больше жизни, ошибкой. Они заслуживают того, чтобы у них было двое любящих родителей, и желательно, чтобы они одинаково смотрели на их будущее.

Может, будет проще, если она предоставит Вэну полную опеку над детьми? Нет, нет и нет! Это и ее дети тоже. Она изменила свою жизнь, привнесла в нее стабильность, которой никогда не было, и стала человеком, достойным воспитывать своих детей. Все это она сделала ради них. Она должна верить, что поступила правильно, может, тогда и Вэн поверит в это.

Кайла вернулась в комнату и закрыла французские окна, прежде чем лечь в постель. Все как-нибудь уладится. В конце концов, они с Вэном из абсолютно чужих людей смогли стать людьми, которые могут прийти к разумному компромиссу. Да, это было непросто, и ей пришлось наступить на горло своей гордости и независимости. Она ушла с работы, оставила свою квартиру, даже машину. Но надо признать, она многое получила взамен, и самым главным были возможности, которые появятся у ее детей. Вэн мог дать им то, чего Кайла никогда не смогла бы дать им в одиночку. И он тоже шел на жертвы. Разве не он расторг помолвку для того, чтобы стать отцом?

Кайла не могла перестать думать о том, как приняла изменения в жизни Вэна та женщина, Дэни или как ее там. Должно быть, она всей душой ненавидит Кайлу. У нее были планы на совместное будущее с Вэном, а теперь этим планам не суждено сбыться, и все из-за Кайлы.

Она должна найти способ как-то все исправить. Не только ради своих детей, но и ради Вэна.

Кайла заметила, что Вэн старался проводить хоть немного времени с Сиенной каждый день, либо утром, либо по возвращении с работы, пока малышка не ложилась спать. Когда девочка засыпала, Вэн тут же скрывался в своем кабинете и безвылазно сидел там до тех пор, пока Кайла не уходила в свою комнату. Она утешала себя тем, что он стремится проводить больше времени с дочерью, хотя отношения между Вэном и Кайлой были напряженными, как никогда.

Поэтому две недели спустя, спустившись к завтраку на кухню и обнаружив там Вэна, Кайла очень удивилась. Он сидел за кухонным столом и читал какой-то отчет, попивая кофе. Кайла, как загипнотизированная, смотрела на его руки. Кайла отвела взгляд, отогнав от себя воспоминание о том, какое наслаждение могут дарить эти руки.