— Да, Катя, я поняла! Выезжаю прямо сейчас!

Полина вскочила с дивана и стала лихорадочно собираться.

— Что там произошло? Да не молчи же! Что с Алешей?! — спросил Самойлов, глядя на мечущуюся жену.

— Не знаю!!! — закричала Полина. — А я ведь говорила тебе! Предупреждала! Нет: «Все будет хорошо! Надо верить!»

— Подожди, сейчас не время выяснять, кто прав, кто виноват!

Маша хорошо чувствовала все, что происходит с Алешей. Она чувствовала его даже на расстоянии. В какой-то момент она поняла, что происходит неладное, и ноги сами понесли ее в больницу. Уже в коридоре она столкнулась с Катей.

— Тебя еще здесь не хватало! — заорала Катя, преграждая ей дорогу. — Ты человеческого языка не понимаешь? Мне что, сюда милицейский наряд приставить?

— Пусти меня! — тихо сказала Маша. — Я должна помочь!

Хватит! Ты уже помогла! Поэтому Алеше и плохо! — продолжала кричать Катя.

— Ты не права… Пожалуйста, пропусти меня! — Маша почти молила ее.

— Не пущу!!! — Катя стояла насмерть.

Из палаты выглянула медсестра и сказала:

— Девушка, вы с ума сошли?! Вы что здесь разорались? Это же больница, а не балаган!

Тут уже медсестре досталось от разъяренной Кати:

— ЧТО?!! Да как вы смеете?!

В этот момент Маша, воспользовавшись моментом, проскользнула в палату. Катя хотела сделать то же, но медсестра ее не пустила.

— Ну, ничего… — закричала Катя. — Я и на вас управу найду!

— Посторонним не положено! — сухо сказала медсестра и закрыла дверь.

— Да что же это творится, в самом деле?! — возмутилась Катя. Все всё делали не так, как она хочет!

Маша забежала в палату с вопросом:

— Он жив, Павел Федорович?!

Врач поднял голову:

— Да, жив. Спасибо, что пришли.

— Вы укололи обезболивающее? — догадалась Маша.

— Я должен был пойти на это, потому что возникла угроза его жизни. Просто не могу понять, как вам удавалось с ним справляться? Как только вы ушли, все вышло из-под контроля.

— Я больше не уйду. Хорошо? Ничего, мы все вернем на место и продолжим лечение.

— Нет, теперь о продолжении лечения не может быть и речи. Нам снова приходится бороться за его жизнь.

— Тогда давайте, я помогу.

Маша положила ладонь на лоб Алеше, и он тихо застонал.

— Сейчас мы все поправим, вернем на место проводки, все подключим… А доктор сейчас немного отдохнет — и снова продолжит лечение, — приговаривала Маша.

Доктор смотрел на нее с удивлением.

— Теперь справимся, Павел Федорович?! — спросила Маша.

— Не сомневаюсь! — ответил врач.

В это время чета Самойловых быстро шла по больничному коридору, но остановилась, потому что оба увидели выходящую из туалета Катю. Она была заплаканной, косметику с лица она смыла.

— Что с Алешей, Катюша?! — спросила Полина.

— Не знаю, Полина Андреевна! Меня к нему не пустили!

— Но почему ты звонила? — удивился Самойлов.

— Доктор позвал на помощь, и к нему побежала медсестра.

— Ты плакала? Тебя кто-то обидел? — участливо спросила Полина.

Катя показала пальцем в направлении палаты и обиженно сказала:

— Мало того, что в палату не пустили, так еще и насмехаются, сволочи…

— А кто не пустил тебя в палату, Катя? Доктор? — спросил Самойлов.

— Все они там заодно. Вы думаете, кто там сейчас? Эта шарлатанка Маша! — возмущенно сообщила Катя.

— Почему шарлатанка?! — ахнула Полина.

— Да у нее ведь образования нет, чтобы помогать Алешу лечить. Я ее уже выгоняла, а она снова лезет!

— Подожди, мы сейчас во всем разберемся, — деловито сказал Самойлов.

— Как бы не поздно было разбираться! Замучат ведь они Алешку своими опытами дурацкими!

Катя всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

Самойловы смотрели на нее с недоумением, но в это время вышел врач.

— Доктор, что произошло?! Катя нас вызвала… — стала объяснять Полина причину прихода.

— У нас возникли осложнения, поэтому я вынужден был прекратить лечение.

— Что не удивительно, — подчеркнула Катя. — Учитывая, что занимаются моим женихом сплошные дилетанты…

Катя с вызовом посмотрела на врача.

— Нет, — мягко возразил врач, — кризис случился потому, что вы настояли на отстранении моей ассистентки, лишив меня тем самым отличного помощника!

— Но жизнь Алеши вне опасности? — спросила Полина.

— Да. Однако все достигнутое ранее пошло насмарку! А ведь он уже начал чувствовать ноги! Еще бы немного…

— А есть какие-нибудь шансы продолжить лечение? — с надеждой спросил Самойлов.

— Я пытаюсь это сделать, но для этого необходимо, по крайней мере, чтобы никто мне не мешал.

— А конкретнее? Чем мы можем вам помочь? — Самойлов был готов на все.

— Я хочу, чтобы Маша помогала мне до конца лечения.

Полина с мольбой посмотрела на Катю, но та отвернулась.

— Но ведь у этой девушки нет нужной квалификации, — напомнила Полина.

— Поймите, сейчас от нее не требуется каких-то запредельных знаний. А то, о чем я прошу, она выполняет великолепно! Она чудесная помощница.

— Послушайте, да хватит о чудесах! — возмутилась Катя. — Вы же просто хотите прикрыть ими свои промахи!

— Думайте, как хотите, но мне нужна ее помощь! — настаивал на своем врач.

— Я думаю, что страшного ничего в этом нет. Полина, на твой взгляд…

Но Катя перебила Самойлова:

— А мое мнение, вижу, тут никого не интересует! Так вот, знайте: пока эта «чудесная помощница» будет крутиться возле Алеши, ноги моей в этой больнице не будет!

Буравин был из тех людей, которых называют трудоголиками. Он был дома, но работал, разложив бумаги на диване и даже на полу.

— Устал? — нежно спросила его жена.

— Да.

— Тогда отложи работу. В офисе целый день трудишься, теперь еще и дома будешь? Ты ведь уже почти утонул в этом бумажном море.

— Да… Как же хорошо мне было, когда я ходил в море! — мечтательно сказал Буравин. — Денег получал гораздо меньше, но зато душа отдыхала!

— Ты был неотразим в своей парадной капитанской форме, — вспомнила Таисия. — Я ведь как увидела тебя, сразу влюбилась и поняла, что только за тебя выйду и никому тебя не отдам.

— Я был хорошим капитаном… Но теперь, похоже, с бумажной мели мне уже не сойти.

Таисия стала собирать бумаги:

— Я тебе помогу. Давай отложим все эти договоры и проведем вечер вместе. Посидим, вспомним молодость. У нас уже очень давно не было таких вечеров.

— Тая, прости, я не могу, — отказался муж. — У. Алешки начался курс лечения, и Борис поехал поддержать Полину. Так что мне надо отработать за двоих.

При упоминании о Полине Таисия поморщилась.

— Завтра всё вместе сделаете. Прошу тебя, отложи свои дела, — стала настаивать она.

— Прости, я не могу. Понимаешь, на лечение Алеши могут потребоваться деньги, причем немалые. Так что лучше я все-таки поработаю.

— Но ведь о нем есть кому позаботиться! Пусть об Алеше думают его родители.

— Но он ведь уже и к нашей семье имеет отношение!

— Какой семье?! — удивленно спросила Таисия. — Той, где у моего мужа совсем не находится для меня времени?!

— Слушай, ты можешь меня понять или нет? — возмутился Буравин.

— Нет, не могу! Я уже не в первый раз замечаю такую холодность ко мне с твоей стороны. И я знаю, откуда она!

— Знаешь?! — сурово сказал Буравин. — Тогда скажи, не тяни резину!

— Да потому, что я — не Полина! — выдохнула Таисия.

— Ну при чем здесь Полина?! Что ты опять начинаешь все наизнанку выворачивать?

— Я начинаю? Так это у меня с ней в молодости бурный роман приключился? Чуть до колец дело не дошло!

— Я этого никогда не скрывал. И ты прекрасно знаешь, что, когда мы разошлись, между нами все закончилось.

— Ой ли? И сердечко не екает, когда случайно встречаетесь? Или — не случайно?

— Послушай, чего ты от меня добиваешься?

— Правды! Вы ведь все давно обдумали, да? Свести детей хотите чтобы был лишний повод встречаться, не вызывая ни у кого подозрений.

— Ну и бред! Прошу тебя, не впутывай Катю в свои дикие фантазии!

— Это я ее впутываю? — возмутилась Таисия. — Да ты же ее так запугал, что девчонка слово боится тебе поперек сказать!

Буравин подошел к жене и потряс ее за плечи:

— Да ты что такое говоришь? Кого я запугал?!

— А ты думаешь, ей так хочется за Алешку Самойлова идти?

— Конечно! Она сама говорит об этом!

— А что же ей остается делать?! На моем ведь примере видит, что с тобой спорить бесполезно. А еще квартира эта… на, мол, Катенька, и не вздумай теперь отказаться от свадьбы!

— Все, хватит! Я сам поговорю с Катей. Она ничего не будет делать по принуждению. Но учти, если я окажусь прав и Катя хочет выйти за Алешу, все разговоры на подобные темы прекращаются раз и навсегда!

* * *

Навстречу уходящей из больницы Кате шел Костя.

— Катя, ты плакала? Кто посмел тебя обидеть?! — спросил он взволнованно.

— Твоя Маша с доктором на пару.

— Маша? Никитенко? А она тут при чем?!

— Как же! Она теперь тут главный ассистент! На операциях без нее никуда.

— Но у нее же нет для этого нужного образования, — удивился Костя.

— Я попыталась об этом сказать, и видишь, что получилось? Ладно, ты иди, тебя они прогнать не посмеют. Брату привет от меня передавай.

Катя собралась уходить, но Костя ее не отпустил.

— Брат подождет! Меня гораздо больше волнует сейчас твое состояние. Катя, тебе надо успокоиться и отдохнуть. И я знаю, что для этого нужно сделать.

Катя с удивлением посмотрела на Костю:

— Да? И что же?

— Ну, для начала уйти отсюда! Затем мы зайдем в кафе, ты выпьешь чашечку кофе, успокоишься. А потом…

— А потом видно будет! — прервала его Катя. — На кофе я согласна, пошли!