Кивнула и на секунду закрыла глаза…

Очнулась уже… в неизвестной спальне, притом, очевидно, мужской. Огромная кровать, на которой я лежу в чужой длинной футболке, судя по запаху – Литунова (как так получилось?!), темные красивые портьеры, шкаф-купе. Все в шоколадно-молочном цвете. Красиво, строго и холодно. Возможно, потому что все тут как в гостинице, ничего лишнего.

Увидев в стене две двери, направилась туда и, открыв одну, попала в ванную. Значит, за другой дверью, гардеробная, но я не стала проверять.

Так странно. Ничего не понимала и не помнила, что еще больше угнетало. Как только вышла с уборной, направилась на выход из спальни, оказавшись в коридоре. Дальше я все знала, только оказывается, в хозяйской комнате не была.

К губам нельзя было притронуться, опухли до невозможности и ужасно болели, вместе со спиной. Посмотрев на себя в зеркало, когда была в ванной, лицезрела огроменный синяк на спине и черный след на боку. Да уж… хорошо же я вещи забрала. Несомненно, запомню на всю жизнь.

Спустившись вниз, посмотрела по сторонам и, учуяв запах кофе, пошла на запах. Пройдя в огромную бежевую кухню, увидела нашу любимую повариху, Галину Петровну. Жизнерадостная добрая женщина была маленького роста, немного полноватой, и ее ласковая улыбка могла растопить любое черствое сердце. Замечательный друг, хоть и годится мне в матери.

Она стояла у дубового рабочего стола, над которым висели кастрюли на держателях, и месила тесто.

– Здравствуйте, Галина Петровна, – вежливо поздоровалась я и направилась к обитым кожей деревянным стульям на высоких ножках, стоящих в ряд. На их спинках с тыльной стороны были выжжены узоры, которые мне очень нравились.

Села и окинула комнату беглым взглядом. Большую часть помещения занимал громоздкий угловой кухонный гарнитур. Ближе к окну стоял овальный обеденный стол с деревянными стульями.

– Доброе утро, милая! Как ты себя чувствуешь? – взволнованно осведомилась Галина Петровна, окидывая меня придирчивым взглядом.

– Утро… А сколько сейчас? – уточнила я.

– Пять утра… еще совсем рано. Зачем так рано поднялась?

– Не знаю… А вы?

– Мне уже не спится, а вот ты должна отдыхать, – поучительно сообщила женщина.

– А где Кирилл Але…

– Он уснул в гостиной, я там ему расстелила. А тебя положили в спальне. Врач приходил поздно вечером, осматривал.

– А я? Спала?

– Нет. Ты, конечно, была замученная, но показала побои, а потом опять отключилась. В общем, назначил тебе Алексей Сергеевич мази: для губ и для тела. Сказал, что вроде все в норме, но, если вдруг будут ухудшения, немедленно ехать к нему.

– Ничего не помню, – виновато произнесла я, озадачиваясь склерозом и потерей памяти.

– Устала. Стресс. Все накопилось. Я потом тебе успокаивающую настойку дала. Сварила, пока тебя обследовали. И Кириллу дала, когда он детей уложил.

– Сам? – удивленно воскликнула я.

– Так он всегда сам. Зина-то никогда, даже когда они жили вместе, а теперь и подавно…

– Какой молодец. Ой, а моя Ариша! – пораженно выдохнула я, вскакивая со стула, и тут же зашипев от боли.

– Сиди! Не дергайся! Она вместе с мальчиками уснула. На диване ей постелила, рядом с их двуспальной кроватью. Литунов рассказал сказки, и все уснули, естественно, после праздничного ужина. Готовились же вас встречать. Хорошая у тебя сестренка. Добрая и вежливая девочка.

Улыбнулась. Так приятно слышать про мою нежную Ариночку добрые слова, которую я очень люблю. Потом вспомнила про сумки, и только сделала шаг, как услышала:

– Куда? Травяной чай выпей для сил с клубничным пирогом. Вчера готовила. Эх-х-х… как жаль, что все так получилось.

– А что именно Кирилл сказал? – тут же поинтересовалась я, желая знать обстановку в доме.

– Поведал, что напал на тебя отец Арины, когда вы уезжали. А сегодня я хочу праздничный обед приготовить в честь вашего союза.

Стало неудобно, и я тяжело вздохнула, не зная, что ответить на ее слова.

– Я считаю так, независимо от того, что вас ведет к этому браку, он будет настоящим и счастливым. Поверь мне, старой, но очень внимательной женщине.

Улыбнулась, не желая расстраивать Галину Петровну, что все не так, как кажется, а намного реальней и неприятнее.

– Так, все давай наливай себе чай с синего заварничка, и возьми пирог в холодильнике, а то у меня руки в тесте.

– Конечно, не стоит беспокоиться, – выпалила я и осторожно потопала к кухонному гарнитуру, чтобы налить чай. А потом спросила: – Галина Петровна, а как у вас дела?

– Ой, дочка, все потом расскажу, сейчас пока не буду себе лишний раз напоминать, – с грустью в голосе произнесла она, на что я только кивнула, понимая, что у женщины случилась беда.

Через пятнадцать минут я поднималась в детскую комнату. Малыши спали, и я несколько секунд смотрела на них, наслаждаясь маленькими ангелочками.

– Как ты себя чувствуешь? – услышала я над своей головой красивый мужской голос с ноткой хрипотцы, и тут же почувствовала его руку на моей спине, отчего мое сердце замерло, а потом заработало с удвоенной силой.

Прочистила горло и прошептала:

– Лучше. Спасибо, что…

Не договорила, как мужчина повернул меня к себе и осторожно подняв подбородок, придирчиво принялся рассматривать мои разбитые губы.

– Ночью ездил в круглосуточную аптеку и купил необходимые мази.

– Огромное спасибо. Мне Галина Петровна уже рассказала, а то я не помню…

– Серов заверил, что и такое может быть в твоем случае, – серьезно произнес Литунов, поглаживая пальцами по подбородку, отчего у меня пошли мурашки.

«Вот это реакция… Что за черт?!»

Смутилась и выпалила:

– Я тут подумала, что не стоит в таком виде идти в ЗАГС.

Мужчина замер, и рука его стала твердой, что порадовало и одновременно огорчило. Кирилл внимательно вглядывался в мое лицо, как будто пытался что-то понять, и натянуто осведомился:

– Хочешь только отложить?

– Да, пока не пройдет губа. Пусть мы только расписываемся, но я буду чувствовать себя просто ужасно в таком состоянии.

Тишина. Вот что тут думать, но мужчина усердно молчал, что напрягало.

– Хорошо, отложим, пока лучше не станет, – выдал Кирилл нехотя напряженным голосом, а потом добавил. – В остальном ничего не меняется. Ты с сестрой живешь в нашем доме, и для рабочих – моя жена.

Немой вопрос вертелся на губах, но я промолчала. Да и вообще, кому какая разница, кто я для Литунова и почему он женится на няньке. Ну да ладно. Кивнула.

– Вещи я отнес в комнату Арины, – сообщил будущий муж, показав рукой на соседнюю дверь напротив нас.

– Спасибо, – пролепетала я, чувствуя, что нужно уходить, а то его близость меня напрягает… и сама не знаю в какую сторону.

– Скажи, какие из этих сумок твои, чтобы я отнес в нашу спальню?

– Я потом… когда… все разберу… – промямлила я, тихонько направляясь в сторону заветной двери. – Сейчас вещи подготовлю Арине, всех развезу, а потом уже…

– Давай сегодня и завтра я сам, а ты с Колей дома. А после посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, – предложил мужчина и опять встал рядом, почти вплотную ко мне.

– Ты же не знаешь, где находится Аришина школа… – напомнила я ему, пытаясь дышать нормально и не реагировать на мужчину, находящегося так близко, но в тоже время и так далеко.

– Я у Сони спросил, между прочим, она уже несколько раз звонила.

– Соня… – повторила я, пытаясь понять, почему она ему звонила, а не мне.

– Да, мы с ней познакомились, когда я зашел за тобой, заодно помочь с вещами, и встретил ее в коридоре. А потом… ты знаешь. После мы пообщались, когда я заказывал буксир на твою машину, чтобы ты там даже не появлялась.

«Да?! Точно, моя машина… И о чем они говорили? Буду надеяться, что Сонька не ляпнула, что я тут мечтаю и грежу о нем, а то она может неудачно пошутить».

– Мм-м-м понятно, – вежливо проговорила я, и добавила: – Тогда пойду собирать вещи сестре?!

Пропустив меня, Кирилл так и стоял у двери, а я вошла в соседнюю спальню, закрыла дверь и спокойно выдохнула.

«Да-а-а и как с ним жить и не показывать своих чувств, чтобы не выглядеть жалкой амебой, нуждающейся в его нежности?!»

«Глупости… все нормально, как обычно и ничего не изменилось между нами».


ГЛАВА 7


Прошло три дня, но Кирилл до сих пор настаивает на том, чтобы я сидела дома, и сам развозит наших учеников и забирает из школ. Дети счастливы, сдружились и играют вместе. А у нас… с Литуновым все странно и непонятно, а главное – напряжение и недосказанность во всем, что заставляет меня сильно нервничать.

Уложив Колю спать на обеденный сон, думала о словах Кирилла, что малыша вновь стоит водить в частный садик. Ребенок уже ходил несколько месяцев, а потом в семье пошли скандалы, и Коленька наотрез отказался посещать центр развития (хотя раньше радовался и бежал первым), только плакал, пока его не заберут домой. Сейчас он стал более спокойным, и Кирилл решил, что вновь стоит попробовать, хотя бы на несколько часов в день, а дальше видно будет.

Только села на диван, как услышала мелодию своего телефона. Посмотрела на экран – Суриков. Взяла трубку и произнесла:

– Привет, Виталя.

– Привет, Кристи. Как себя чувствуешь? – с веселой нотной в голосе осведомился мужчина.

– Ну-у-у как обычно, только побитая маленько, но уже все проходит. А так все замечательно. Как сам? – выпалила я, приблизившись к огромному окну, выходящему во двор, наблюдая, как валит снег огромными хлопьями.

– Да я как обычно. В мыле и некому меня утешить… – воодушевленно пожаловался он, и вроде как посмеялся… но почему-то я видела тут явный намек. Через паузу мужчина резко отчеканил: – Говори новый адрес, я уже твое заявление везу для подписи.