Когда Джонти убедилась в том, что все в порядке, она глубоко вздохнула и зашла в пивную.

Там было полно народа, и все пропахло едким сигаретным дымом. Джонти сморщила нос. В жаркой большой комнате вонь от грязных тел была невыносимой. В толпящейся массе людей Джонти пыталась отыскать Корда и его напарников. Она увидела их за столом в дальнем углу. У нее заурчало в животе. Четверка была занята уничтожением огромных, толстых бутербродов. Вспомнит ли Корд, что она с самого утра ничего не ела? Джонти, работая локтями, стала пробиваться к столу.

Всего несколько шагов отделяли ее от Корда, когда ее схватили за руку. Она напряглась, сжав кулаки, и повернулась. Подняв глаза на высокого человека, возвышавшегося над ней, ее страх и воинственное настроение сразу же улетучились. «Дядя Джим! — в радостном изумлении воскликнула Джонти.

Симпатичный бандит улыбнулся, глядя на ее счастливое лицо, и взял протянутые ему тонкие руки. Он окинул ее взглядом и нахмурился, увидев ее промокшую насквозь одежду и капли, стекающие с ее кудряшек.

— Почему ты почти на час отстала от «его высочества»? И где твой макинтош?

Джонти ехидно улыбнулась:

— Я отстаю, потому что управляю упряжкой и повозкой, нагруженной вещами бабушки. А что касается плаща, то у меня его нет.

Ла Тор отпустил хрупкие руки Джонти, и, пока он внимательно рассматривал бледное и мокрое лицо, в его глазах сверкнул грозный огонь.

— Будь проклят этот подлый ублюдок! — прорычал он сквозь зубы. — И слепому видно, что он не хочет заниматься тобой, однако тащит за собой. Меня начинает волновать вопрос — почему он это делает?

— Мне в голову тоже приходил этот вопрос, дядя Джим, — сказала Джонти. — И я почти уверена, что это имеет какое-то отношение к моему наследству. Бабушке за многие годы как-то удалось скопить значительную сумму — несколько сотен долларов, я думаю.

— Ха! — фыркнул Ла Тор. — Скорее всего, несколько тысяч.

— Откуда ты знаешь? — изумленно посмотрела на него Джонти.

— А, да, я ничего не знаю, — безразлично пожал плечами Ла Тор. — Кажется, Мэгги как-то говорила мне, когда я предлагал ей деньги.

Понимая, что разговор о деньгах по какой-то причине расстроил ее друга, Джонти попыталась его успокоить.

— Возможно, что все так, как утверждает Корд. Он возится со мной из-за обещания, данного бабушке.

— Черт возьми, — сказал Ла Тор. — Мэгги Рэнд перевернулась бы в гробу, если бы увидела, как подло он с тобой обращается.

Все еще держа свои ладони в руках Ла Тора, Джонти задумчиво посмотрела в его голубые глаза и мягко, но настойчиво попросила:

— Пожалуйста, дядя Джим, не мог бы ты изменить решение и взять меня жить с собой? Корд до того злобный, что я иногда не могу выдержать и минуты рядом с ним.

Не думая о том, как со стороны мог выглядеть его жест, Джим Ла Тор прижал Джонти к своей груди, с одной лишь мыслью — не видеть молящего взгляда своей дочери. Но одному человеку, наблюдавшему за ними горящим взглядом, эта сцена показалась любовной. И, пока Ла Тор пытался объяснить Джонти свое нежелание взять ее с собой, лицо Корда застыло как каменное, и он очень хотел знать, о чем перешептывалась эта парочка.

— Как я говорил тебе, моя милая, еще в Эбилене, сейчас взять тебя с собой я просто не могу, — Ла Тор рассуждал, не подозревая о том, что за ними наблюдают серые грозные глаза.

— Эта жизнь не для тебя. Я не хочу, чтобы ты жила среди моих людей. Они все неудачники, не признающие закона и не имеющие моральных принципов. Я не уверен, что ты будешь в безопасности, даже если они будут думать, что ты мальчик, — он улыбнулся ей и поддразнил. — Ты очень симпатичный малый.

Когда из глаз Джонти покатились слезы разочарования, Ла Тор простонал и стал ее успокаивать:

— Тебе не придется всегда жить с ним, Джонти. Только до тех пор, пока я смогу сделать для тебя приличный дом. Я специально откладывал деньги, но у меня их пока недостаточно.

Он поднял голову и взглянул в заплаканное лицо Джонти.

— Между прочим, я подготовил своего двоюродного брата, чтобы он следил за тем, хорошо ли с тобой обращаются. Я сказал ему, что если когда-нибудь обращение станет невыносимым, он должен прийти и сказать мне. Мы сделаем все возможное, если будет нужно.

У Джонти появилась надежда, и ей стало легче. Затем, покачав головой, она сказала:

— Я не понимаю, как же твой двоюродный брат ухитрится за мной наблюдать? Я даже не знаю, куда мы едем.

Ла Тор утер последнюю слезинку, стекающую по щеке Джонти.

— Не беспокойся, он будет с тобой. Мак Байн наймет его до того, как вы отправитесь в путь.

— Я так не думаю, — Джонти с сомнением нахмурила брови. — Мне кажется, что у Корда уже есть необходимая ему помощь.

— Он наймет Джонни Лайтфута, — твердо сказал Ла Тор. — Мак Байн знает, что когда дело касается охоты за мустангами, то нет никого лучше Джонни. Он будет рад иметь его в помощниках.

Ла Тор говорил с такой уверенностью, что у Джонти не осталось сомнений в том, что это — правда. Она просияла. Неуверенно улыбнувшись, она сказала:

— Я переживу как-нибудь эти ужасные дни, пока не приеду к тебе. Я…

Джонти замолчала, почувствовав какую-то странную дрожь, пробежавшую по спине. Она медленно повернула голову и встретилась глазами с Кордом, смотревшим на нее с отвращением. От смущения ее щеки залились, румянцем, и она быстро отступила от Ла Тора.

Не успела Джонти отойти, как сама на себя за это рассердилась. Что с ней случилось, почему она повела себя так, как будто чего-то стыдилась от одного лишь взгляда этого человека? Она гордо вскинула голову, в ее глазах внезапно появился холодный вызов, когда Корд прошел через всю комнату и остановился перед ней.

— У нас своя беседа, если вы не возражаете, — сказала Джонти с нескрываемой враждебностью. — Я бы был вам очень признателен, если бы вы пошли своей дорогой и не мешали нам.

Корд вспыхнул от гнева и окинул ее презрительным взглядом.

— Ты бы был очень признателен, — насмешливо сказал он. — Кому, черт побери, есть дело до того, был бы ты признателен или нет, ты, маленький тощий уродец, — он впился рукой в ее плечо. — Ты, тупой коротышка, немедленно иди к моему столику.

Ла Тор, едва сдерживая свою злость, ударил его по руке, пытаясь высвободить плечо Джонти, но краем глаза заметил, что его люди отделились от стойки бара, опуская руки на кобуру. Бросив быстрый взгляд на столик в углу, Ла Тор понял, что люди Мак Байна тоже уже были на ногах, отстегивая оружие. Если обе стороны начнут применять огнестрельное оружие, то начнется кровавое побоище, в центре которого окажется Джонти.

— Послушай, Мак Байн, — Ла Тор заставил себя говорить спокойно. — Ребенок промок, устал и проголодался. Тебе следовало бы принять это во внимание, — в его голосе появились стальные нотки. — Не мог бы ты обеспечить его плащом? Он промок до нитки.

Ла Тор указал пальцем на столик Мак Байна:

— Ты хоть подумал о том, чтобы дать ему поесть?

Корд застыл от резкой критики и разозлился на себя и на бандита, потому что все, что сказал Ла Тор было правдой. Корд должен был заметить, что у ребенка нет никакой защиты от дождя. Но, черт возьми, он пытался придумать себе оправдание; как только дело касалось этого маленького чертенка он ни минуты не мог нормально мыслить.

Корд почувствовал облегчение, когда вспомнил, что уже приготовил для Джонти бутерброд. Сердито сверкая глазами, он сказал, обращаясь к Ла Тору:

— Я, черт побери, хорошо помнил о том, что ему надо поужинать. У Джонса есть для него бутерброд с куском говядины, завернутый в бумагу.

Без дальнейших слов Корд пальцем указал Джонти на место рядом с собой. Затем, пронзая преступника холодным взглядом, он резко сказал:

— Я не хочу больше видеть тебя рядом с этим ребенком. Я попытаюсь выбить из него тебя и твои противоестественные привычки. И всякий раз, когда ты будешь появляться, я буду с ним обращаться все жестче. Поэтому сделай мальчишке одолжение, отстань от него.

Ла Тор угрожающе шагнул к Корду, забыв о двух группах людей, которые в любой момент готовы были послать друг в друга пулю.

— Интересно, в чем будет проявляться твое жесткое обращение с ним? Ты собираешься его бить?

— То, как я с ним буду обращаться, не имеет к тебе никакого отношения, бандит, — процедил Корд сквозь сжатые зубы.

Подойдя к Корду с горящими от ярости глазами, Ла Тор многообещающе пригрозил:

— Если ты когда-нибудь ударишь мальчишку, я натравлю на тебя индейцев. И обещаю, что ты умрешь медленной, мучительной смертью.

В глазах Корда зажегся ответный злой огонек, он и не заметил, что больно стиснул руку Джонти.

— Я не боюсь твоих друзей-индейцев, бандит, но хочу, чтобы ты четко усвоил, что я не бью таких подонков, во всяком случае, еще не сделал этого, — Корд холодным взглядом окинул мрачное лицо Джонти. — Хотя очень трудно удержаться и не побить его.

Ла Тор с минуту помолчал. Потом, подняв руку, он взъерошил шелковистые кудряшки Джонти.

— Ошибаешься, Мак Байн, — с нежностью в голосе сказал Ла Тор. — Побить Джонти будет для тебя самой трудной задачей в твоей жизни.

Ла Тор опустил руку на плечо Джонти и слегка погладил ее, затем двинулся к выходу, жестом указав своим людям следовать за ним.

— Ни черта подобного, — Корд резко дернул хрупкую руку и выпустил ее. — Мне доставит великое удовольствие выбить сидящего в тебе черта прямо сейчас.

Джонти пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не потереть ушибленную руку. Ни при каких обстоятельствах она не предоставит этому дьяволу возможность насладиться мыслью о том, что он причинил ей боль. Джонти вздрогнула, когда он снова заговорил, и вся съежилась от его голоса, полного презрения.

— Я честно предупреждаю тебя, Джонти Рэнд, если я когда-нибудь увижу, как ты виснешь на Ла Торе или другом мужике, я изобью тебя. Это я обещаю.

Компаньоны Корда подошли, услышав последние слова его угрозы.