Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. После полуночи

Грейс Брукштайн осталась внутри.

Она очнулась от шума мотора. Машина набирала скорость.

Облегчение охватило ее.

«Я дышу! Я жива!»

Один из охранников случайно ослабил крышку ее ящика!

«Почему меня не нашли? Чудо! Кто-то наверху, должно быть, заботится обо мне. Может, это Ленни вернулся ко мне, став ангелом-хранителем?»

На несколько секунд Грейс даже ослабела от эйфории.

Ей удалось сбежать из Бедфорда. Она это сделала!

Но реальность вскоре охладила пылающую голову. До свободы еще далеко.

Медленно, с трудом, морщась от боли, словно страдающий ревматизмом чертик из табакерки, Грейс подняла крышку и выбралась из своего крошечного укрытия. В кузове было темно, хоть глаз выколи, и ужасно холодно.

Прошло несколько минут, прежде чем кровь стала поступать в онемевшие ноги. Как только смогла двигаться, Грейс принялась пробираться вперед, вытягивая руки, словно зомби, и пытаясь нащупать дверь.

Прошла целая вечность, прежде чем пальцы наткнулись на ручку. Грейс нажала, ручка не шевельнулась.

Когда она уже отчаялась, уверенная, что водитель запер двери снаружи, ручка неожиданно пошла вниз.

Все случилось в одно мгновение. Дверь распахнулась с такой силой, что потянула Грейс за собой. Женщина вылетела наружу, отчаянно цепляясь за ручку. Икры больно бились о бампер, она висела на одной руке в нескольких сантиметрах над землей. Грузовик с невероятной скоростью мчался по пустой неосвещенной дороге.

Пятьдесят миль в час?

Шестьдесят?

Грейс пыталась собраться. Есть ли шанс выжить, если она упадет?

Но прежде чем она успела додумать, машина оказалась на перекрестке. Водитель резко свернул, ручка выскользнула из пальцев Грейс, и в следующий момент она уже летела, беспомощная, как тряпичная кукла. Последнее, что она услышала, – звук удара собственной головы о землю.

Потом – ничего.

– Какого черта вы послали ее обратно в центр? – орал Макинтош на Ханну Дензел. – Кто вам разрешил?

Дэнни обозлилась. Если эта стерва Брукштайн действительно сбежала, будь Дэнни проклята, если позволит свалить все на себя! Это проблемы начальника.

– У меня есть право, сэр, давать заключенным крыла А рабочие задания. Делегация ушла, а работа Брукштайн еще не была закончена. Лучше скажите, кто дал право монахиням командовать погрузкой?!

В офис были вызваны также охранники, дежурившие на контрольно-пропускном пункте. Начальник допросил и их.

– Уверены, что Грейс Брукштайн не было в этом грузовике? Проверили каждый ящик?

Глядя на разгневанного начальника, охранники быстро сообразили, что честность не лучшая политика.

– Каждый ящик. В грузовике никого не было.

В висках Макинтоша пульсировала кровь. Где она, черт побери?!

– Немедленно сюда Кору Баддс и Карен Уиллис! – приказал он Ханне. – И оповестите все полицейские подразделения. Пусть грузовик найдут, остановят и обыщут. – Он зловеще уставился на охранников: – Если вы, парни, проворонили ее, головы снесу!

– Да, сэр.

Но все в этом кабинете знали, что первой полетит голова начальника.

Грейс медленно открыла глаза. Под ней был толстый слой мха. Упругий и мягкий, как старый соломенный тюфяк, он, должно быть, уберег ее от верной гибели. В голове гудело.

«Нет. Не в голове. Это наверху. Вертолеты. Меня ищут».

Она понятия не имела, сколько пролежала без сознания. Минуты? Часы?

Зато она ощущала ледяной холод. Казалось, она примерзла к земле так, что не могла шевельнуться. И знала, что ей грозит смертельная опасность. За то короткое время, что Грейс пробыла в грузовике, он не мог отъехать от тюрьмы больше чем на несколько миль. Нужно уйти как можно дальше.

Грейс попыталась подняться. Оказалось, что каким-то чудом у нее ничего не сломано.

Постепенно глаза привыкли к темноте, стали различать окружающие тени. Она стояла в роще, в нескольких футах от тихой проселочной дороги.

Очень тихой. Каждый треск сучка под ногами отдавался в воздухе пистолетным выстрелом.

Нужно выбираться отсюда.

Вся левая сторона тела была ободрана и онемела, но Грейс обнаружила, что может идти. Справа линия деревьев прерывалась крутым склоном. Сверху до Грейс доносился шум автомобильных моторов.

«Полиция будет патрулировать главное шоссе. Если я поднимусь туда, меня поймают. Если не поднимусь, значит, никогда отсюда не выберусь».

На холме был длинный ряд тополей – видимо, лесополоса служила звуковым барьером. Грейс скорчилась за деревьями, стараясь отдышаться. Подъем ее вымотал. Движение на шоссе было почти как в час пик. Грейс никак не могла сообразить, который может быть час, и не было времени размышлять. Стряхнув с юбки промерзшие листья, она вышла на обочину и подняла большой палец, как делали люди в телевизоре.

«Интересно, долго придется ждать, прежде чем кто-то остановится? Если я немедленно не попаду в тепло, замерзну».

Из темноты вылетела патрульная машина с синей мигалкой и воющими сиренами. Грейс метнулась назад, под прикрытие деревьев, в спешке подвернув ногу на ледяной земле. Боль была адской, но она не смела даже вскрикнуть. Задержала дыхание, каждую минуту ожидая, что машина сбросит скорость или остановится.

Не остановилась.

Через несколько секунд вой сирены замер вдали. Грейс вернулась на обочину.

Притопывая ногами на холоде, она вновь подняла большой палец. Ее шатало. Целый день почти ничего не ела, а падение с грузовика еще больше ее ослабило. Голова пьяно кружилась.

Огни фар стали сливаться в сплошное оранжевое сияние. В спутанном сознании Грейс оно казалось теплым и приветливым. Почти падая в обморок, она поковыляла навстречу огням, но оглушающий рев клаксона быстро привел ее в чувство.

– Вы никак спятили, леди?

Водитель остановил машину у обочины, приоткрыл окошко. Средних лет, с густыми черными усами и невыразительными темными глазами, он походил на уроженца Азии, но в темноте было сложно сказать наверняка. Он вел светло-голубой фургон, на боку которого большими черными буквами было написано: «ТОММИС ЯРД СЕРВИСИЗ».

– И пальто нет?

Грейс покачала головой. Ее все сильнее трясло от холода и усталости.

Мужчина протянул руку и открыл дверцу.

– Садись.

Детектив Митч Коннорс с задумчивым видом направился к столу.

«Хорошо это или плохо?»

Высокий, атлетически сложенный блондин, с трудом помещавшийся в стеклянном кубике своего офиса, Митч больше походил на профессионального футболиста, чем на копа. Усевшись в неудобное кресло (Хелен купила чертову штуку два года назад, чтобы облегчить ему боли в спине. Кресло выиграло кучу премий за дизайн и стоило целое состояние, поэтому Митч не мог его выбросить, но всегда ненавидел), он вытянул ноги и попытался поразмыслить.

«Действительно ли мне нужно это дело?»

С одной стороны, босс только-только поручил ему то, что за несколько коротких часов стало самым крупным, самым важным расследованием в стране. Вчера ночью Грейс Брукштайн совершила головокружительно смелый побег из тюрьмы строгого режима. Теперь задачей Митча Коннорса будет найти ее. Арестовать и доставить ее лживую воровскую задницу обратно в тюрьму.

– Ты лучший, Митч, – сказал босс. – Иначе я не поручил бы тебе это дело.

И Митч ощутил законную гордость.

Но теперь он чувствовал нечто совершенно иное.

Ему было не по себе. И хоть убейте, он никак не мог понять, в чем дело.

Поэтому во всем винил кресло. Настоящее орудие пытки. Неудивительно, что он никак не мог сосредоточиться!

«Эргономика, мать ее! Полагаю, Хелен купила его специально, чтобы меня мучить. Отплатить за все дерьмо, которого она нахлебалась по моей вине… впрочем, это все чушь собачья, Коннорс, и ты сам это знаешь».

Хелен вовсе не такая. Она была ангелом. Святая Елена Питсбургская, олицетворение терпения.

«И ты ее выгнал».

Митч Коннорс вырос в Питсбурге, в зажиточном предместье Монревиль. Его мать была местной королевой красоты. В девятнадцать она вышла за отца Митча, изобретателя. Митч появился на свет годом спустя, и счастье парочки было полным.

Продолжалось оно целых полгода.

Отец Митча был гениальным изобретателем… По ночам. Днем же превращался в коммивояжера, предлагающего энциклопедии. Он часто брал с собой Митча. Малыш зачарованно наблюдал, как па охмуряет очередную домохозяйку:

– Знаете ли вы среднюю стоимость обучения в колледже, мэм?

Пит Коннорс стоял на крыльце убогого домишки в Дженетт, штат Пенсильвания, одетый в костюм, галстук и начищенные черные туфли и почтительно держа в руке шляпу. Пит, вне всякого сомнения, был мужчиной видным. Митчу казалось, что отец похож на Фрэнка Синатру.

Женщина в грязном халате, стоявшая в дверях, была толстой, унылой и побитой жизнью. У ее ног жались голодные ребятишки.

– Нет, сэр. Не могу сказать.

Дверь стала закрываться. Пит выступил вперед.

– Позвольте объяснить вам. Пятнадцать тысяч долларов. Пятнадцать тысяч долларов. Можете представить?

Она явно не могла представить.

– Но если я скажу вам, что всего за доллар в неделю – да, именно так, один доллар – мы можем дать вашему ребенку то же самое образование прямо здесь, на дому?

– Я никогда об этом не думала…

– Конечно, не думали. Вы женщина занятая. У вас полно своих обязанностей. И совсем нет времени сидеть и заниматься, как у вот этого мальчишки.

По сигналу Митч выбегал вперед и вручал отцу стопку заламинированных бумаг с надписью «Образовательная программа» на обложке.

– Здесь у меня исследования, доказывающие, что дети, у которых в доме есть энциклопедия, имеют в шесть раз больше шансов стать «белыми воротничками».

– Да, но я…

– Хотели бы вы, чтобы вот этот парнишка стал адвокатом, когда вырастет?