V

Поздно вечером, когда дети уже легли спать, Росс спросил Джейн, где ее хозяйка.

— Куда-то вышла, сэр. На свиней взглянуть, наверное. Но вроде она через задний вход вышла. Может, посмотреть на море.

Росс надел плащ и пошел искать Демельзу. Два часа назад он с трудом мог устоять на ногах, но теперь лишь сильные порывы ветра вынуждали иногда спотыкаться. В тучах образовалась прореха, через которую светила почти полная луна.

Демельза стояла у старой стены, под выступом скалы. Именно там Росс стал искать в первую очередь, ведь это было ее любимое место — оттуда открывался вид на пляж Хендрона.

Росс подошел к ней со спины, стараясь топать сапогами погромче, чтобы не испугать. Но Демельза всё равно вздрогнула.

— Я прямо подпрыгнула от неожиданности!

— Так я и думал, что ты здесь.

— Да, пришла на несколько минут. Я часто сюда прихожу, когда тебя нет дома.

— А я-то думал, что тебе на сегодня уже хватило свежего воздуха.

— Я просто хотела взглянуть.

Море отступило уже на половину отлива, и в лунном свете открылась неровная линия пляжа, покрытая пеной, как будто молоко выкипело из кастрюли.

— Слава Богу, я не поехал морем, — сказал Росс.

— Слава Богу.

Некоторое время они стояли молча.

— В Лондоне ничего не произошло? Правда ничего? — спросила Демельза.

— Ничего.

— Это... хорошо.

— Миссис Паркинс расстроилась, когда ты так внезапно уехала. Решила, что тебе не понравилась комната.

— Надеюсь, ты объяснил ей, что это не так.

— Я объяснил ей, что тебе не понравился я.

— И это не совсем так.

Они опять замолчали.

— Дрейк женится завтра? — спросил Росс.

— Собирается. Если мистер Оджерс согласится.

— Скорее всего согласится. Ради нас.

— Он на что-то надеется? Я про мистера Оджерса.

— Кажется, мне уже удалось этого добиться. Но разумеется, это должно исходить от моего патрона, так что он должен узнать об этом из официальных источников.

— Я так рада! В особенности за миссис Оджерс и детей. Сколько они получат?

— Две сотни в год. То есть в четыре раза больше нынешнего жалованья.

— Я рада, — повторила Демельза.

На несколько минут ветер вынудил их замолчать.

— Но куда больше я рада за Дрейка, — продолжила Демельза. — Намного, намного больше. Ты даже представить не можешь, как он изменился. Всю дорогу домой он пел.

— Думаешь, у них получится?

— Теперь уверена. Я с ней познакомилась. Но мне кажется, Росс, что в любом случае, когда люди так друг друга любят, им лучше пожениться, что бы ни готовило будущее. Даже если через несколько лет всё испортится, у них останутся эти годы. Любовь составляет разницу между бытием и небытием.

— Да.

Через минуту Демельза продолжила:

— Дрейк очень... правильный. Сегодня, раз уж мы оказались в Бодмине, он отправился к матери Морвенны, чтобы попросить руки дочери. Я пыталась его отговорить, но без толку. Вот почему мы так поздно вернулись.

— И она согласилась?

— Не могу найти правильного слова, чтобы ее описать. Претенциозная?

— Похоже на то.

— Разумеется, поначалу всё было ужасно. «Моя милая Морвенна губит свою жизнь...» Но ради Дрейка мне тоже пришлось надуть щеки. Я заявила, что Дрейк, пусть одевается и говорит просто, но не обычный кузнец. Когда я сказала, что его зять — владелец шахты, член парламента и совладелец нового Банка Корнуолла в Труро, она переменила мнение.

— Надувать щеки — вот верное слово, — хмыкнул Росс.

— Нет, Росс, не совсем. Но всё завершилось вполне приятным образом — она смахнула слезы и сказала, что слишком обессилела и не может проводить нас до двери, а Дрейк нахально ее поцеловал, а потом расцеловал обеих хорошеньких сестер Морвенны, и они с нами распрощались. Так что, наверное, в результате всё закончилось хорошо.

— Кстати, о ее сестрах, — вставил Росс. — Одну я кажется видел сегодня в Труро. Странное создание. Неряшливое платье, неряшливая походка, но... всё равно притягивает взгляд.

— Морвенна тоже притягивает взгляд, — сказала Демельза. — Взгляд Оззи она точно притянула.

— И окончилось это полным крахом... Но при этом она такая скромница... Не то что другая сестра. Ты замерзла?

— Нет.

— Демельза... Я привез тебе маленький подарок.

— Да? И где же он?

— Отдам его завтра... в общем, на свадьбе.

— И с какой стати мне ждать?

— Я хотел подарить его на Рождество. А потом решил подарить сегодня. Но затем вспомнил, что когда я раньше делал тебе подарки, это было способом получить обратно твою благосклонность...

— А ты считаешь, в этом есть нужда?

— Ну... В Лондоне вышло не очень хорошо.

— Может, тебе стоит заслужить собственную благосклонность?

— Может быть. Может, это одно и то же. Но в любом случае это слишком легкий способ улаживать проблемы. Сделать подарок, потратить немного денег — и вот уже всё прощено и забыто. Так нельзя.

Пейзаж на краткий миг залил лунный свет, и Демельза посмотрела на грозовое небо.

— Я тебя покинула. Покинула, когда не следовало это делать, когда ты еще находился в опасности.

— Возможно, только так ты и могла поступить.

— Тогда мне именно так и казалось. Но потом, уже дома, я передумала. Это тоже вышло нехорошо.

— В прошлом, когда у нас были серьезные разногласия, бывало, что мы улаживали их в разговоре. Мы говорили и спорили, и под конец приходили к приемлемому решению. Но иногда вообще не разговаривали, не считая пары слов сожалений или понимания. И это тоже работало. Не знаю, как лучше сейчас. Временами мне кажется, что разговоры и объяснения создадут только больше недопонимания. Но мы не сможем двигаться дальше, как будто ничего не произошло.

— Да, Росс, мне тоже так кажется.

— Что мне сказать, чтобы всё исправить?

— Пожалуй, не много. Пожалуй, так было бы мудрее. А что сказать мне?

— Ну, я не знаю. Мы оба раньше давали друг другу поводы для обиды. И эта не серьезнее прочих, даже в какой-то мере менее опасная. Но всё равно больно ранит.

— Да, больно ранит.

Они добрались до самой сути.

— На сей раз главный обидчик — я, — признал Росс. — Возможно, и единственный. По крайней мере, у меня нет оправданий.

— Ох, Росс, это не...

— Возможно, в конечном счете прощение зависит от силы любви. Иногда мне не хватает любви. Как и тебе сейчас?

— Нет. Никогда. Дело не в любви, Росс, а в непонимании.

— Непонимание исходит от рассудка, а любовь — от сердца. Что тебе кажется главным?

— Не всё так просто.

— Да, я знаю, — медленно выговорил Росс. — Обязан знать.

Облака бежали так стремительно, что луна как будто металась по небу.

— Возможно, — сказала Демельза, — мы оба слишком об этом беспокоимся.

— Это знак для тех, кто прожил в браке четырнадцать лет. Но думаю, если мы с этим согласимся, то начнем долгий путь к пониманию.

— Но разве беспокойство не означает думать о другом человеке? — спросила Демельза. — Может, мы слишком мало друг о друге беспокоимся?

— Другими словами, наша любовь слишком эгоистична.

— Ну, не настолько. Но иногда...

— Так что нам стоит быть терпимее друг к другу... Но как стать терпимее без разногласий? Воистину, злой рок.

— Да, — согласилась Демельза через минуту.

— Так каков же твой ответ?

— Мой ответ?

— Твое решение.

— Наверное, просто жить... и учиться, Росс.

— И любить.

— Это прежде всего.


Глава четырнадцатая

I

Дрейк был в Нампаре уже в семь часов. Он сообщил время свадьбы и отправился к Сэму. Демельза поскакала к Кэролайн и спросила, не может ли она одолжить Морвенне платье, поскольку рост у них совпадал. Взяв платье, она поехала в мастерскую Пэлли.

Здесь возникла проблема — Морвенна хоть и выглядела худой, но в нужных местах была полнее, чем казалась, в точности как ее сестра Ровелла, и платье Кэролайн не застегивалось. Такое случалось и прежде, но знала об этом только Морвенна. Четыре года назад она вовсю поработала иголкой, перешивая платье Элизабет для своей свадьбы. И вот новый брак, еще в большей спешке, в той же церкви, с тем же священником — лишь жених другой. Нужно взять себя в руки и успокоить расшалившиеся нервы. Но ссора с Джорджем Уорлегганом вчера вечером, страшные обвинения и намеки в адрес Дрейка каким-то образом сломили плотину мысленного сопротивления — совсем не тот результат, на который рассчитывал мистер Уорлегган. Морвенна стала защищать Дрейка, готова была защитить его ценой жизни, и это прояснило и разум, и чувства. Этот брак — ее убежище, где она будет жить в мире. Вчерашний конфликт освободил сердце от сомнений.

Дрейк с куда большей душевной тонкостью, чем могла ожидать от него Демельза, старался не суетиться над Морвенной и не надоедать ей. Он не спросил о том, что произошло в Тренвите. Всё утро он работал в мастерской, в десять приготовил легкий завтрак, посмотрел на громоздящиеся в небе облака и решил, что к ночи пойдет дождь. Потихоньку кремовое шелковое платье с алыми лентами кое-как удалось застегнуть, а Дрейк переоделся в новый сюртук, и вскоре после одиннадцати они поехали к церкви. Там уже дожидался Росс с двумя детьми и миссис Кемп, которая пыталась держать их в узде, Сэм и его напарник Питер Хоскин, Джуд и Пруди (хотя их никто не приглашал), а также неожиданно приехала Кэролайн и еще несколько человек, прослышавших о свадьбе.