Он смотрел на меня с такой надеждой, что я не могла не согласиться. И называл меня Эви. Никто не назвал меня так с тех пор, как я была маленькой.

- Наверное, я подумаю об этом. Если обещаешь ехать очень-очень медленно.

- Договорились.

Интересно, а что, если наша маленькая поездка действительно когда-то произойдет? А что, если буря только усилится, и мы застрянем тут на несколько дней? Что будет, если никто нас так и не найдет, и мы умрем с голоду или из-за холода? Станет ли тогда страховая компания платить компенсацию за мою машину? Не забудет ли Майкл кормить Хейло?

Я начала дрожать и тяжело дышать, а мои руки инстинктивно схватились за дверную ручку. Я сильно зажмурила глаза, пытаясь остановить порыв страха. «Пожалуйста, прекрати» - просила я себя. Не здесь, не сейчас, не рядом с ним. Но было слишком поздно. Дрожь уже началась.

- Эй, ты в порядке, Эвелин? – его сарказм сменился беспокойством.

Я кивнула, не в силах совладать с голосом. Я еще крепче сжала руки вокруг ручки двери, борясь с желанием открыть ее и убежать. Мне нужно выбраться из этого грузовика. Убраться отсюда и остановить нахлынувший страх.

Он положил свою руку мне на плечо:

- Что не так? Тебе плохо? Ты побледнела. Говори со мной.

Меня накрыло волной головокружения, начало подташнивать и появилась отдышка.

- Паническая атака... у меня такое с самого детства. – Мое сердце билось так сильно, что я чувствовала его в ушах, и мне стало жарко, будто сижу в духовке, но продолжаю дрожать. Я в беде.

- Вот, блядь. - Он развернулся ко мне боком, так, что сейчас его спина упиралась в другую дверь. – Иди сюда.

Он положил руки мне на плечи и потянул к себе, спиной к его груди. Он накрыл нас одеялом и обнял меня в медвежьих объятиях.

- Просто обопрись на меня, - сказал он тихо. – Закрой глаза и слушай мой голос.

Я положила свои руки поверх его. У меня тряслось все тело, а мозг работал со скоростью тысяча миль в минуту: сотни страхов и плохих мыслей мчались сквозь меня. Как я ненавидела это чувство. Мне хотелось остановить его.

Шторм заговорил мягким и спокойным голосом, почти шепотом:

- Когда я был маленький, каждые входные я проводил в доме моих бабушки и дедушки. У них была своя земля в двести акров, на которой они жили, практически на горе. Раньше там была ферма и старый сарай, и еще несколько зданий, которые до сих пор находятся в распоряжении моего деда, он использует их как склад. У них красивый дом полностью из кирпича, с множеством окон. Довольно большой, в нем четыре спальни, огромная столовая, но нереально уютная. Моя бабуля любит украшения. Она из тех людей, которые каждый сезон украшают дом и на каждые праздники. Вроде тех маленьких живых статуй на Рождество и прочий бред. В гостиной огромный камин, я любил спать напротив него, у окна. Когда вся ребятня собиралась вместе, некоторые из нас спали на полу в гостиной.

Он говорил и нежно поглаживал мою руку и пальцы на ней. Звук его голоса и нежные прикосновения убаюкивали меня. Я закрыла глаза и позволила телу расслабиться в его руках.

- Бабушка любила печь и готовила нам это вкуснецкое печенье «Ленивец*», с реально горячим шоколадом, из настоящего шоколада и теплого молока, с домашними взбитыми сливками. Это было чертовски вкусно. Мой брат, сестра и я бродили по их владениям и видели оленей и лисиц. А если шел снег, дед выходил на улицу и лепил вместе с нами огромного снежного человека. В какой-то год он построил нам иглу.** Потом всем нам пришлось возвращаться в дом на половину замороженным, и бабуля кормила нас домашним супом или тушёным мясом, которое приготовила. Это были отличные условия для взросления. Я всегда там чувствовал себя счастливым и в безопасности. Даже сейчас, когда у меня отстойные времена, я приезжаю в их дом на несколько дней, а бабуля относится ко мне так, будто мне все еще десять, и знаешь что? Меня это даже, блядь, не волнует, потому что иногда всем нам необходимо, чтобы о нас позаботился кто-то. Согласна?

Я кивнула:

- Спасибо тебе, Шторм, - прошептала я.

Моя паническая атака прошла. Даже не знаю, откуда он узнал, что это сработает, но сработало. Мне не нужно было принимать успокоительные или бежать домой, чтобы спрятаться, или несколько часов сидеть, как пропущенное через мясорубку месиво, как я обычно поступаю при такой атаке. Все, что мне было нужно, это объятия этого мужчины и звук его голоса, который делился своими сладкими воспоминаниями. Я попыталась сесть обратно на свою сторону, но он мягко меня удерживал на месте:

- Оставайся так, я буду согревать тебя.

Так и есть, мне было намного теплее, свернувшись в его объятиях. Мой мозг пытался принять, что вполне нормально обниматься с кем-то в сложившихся обстоятельствах, пусть он и странный, и пугающий, и подводит глаза как какой-то чудак.

Мы немного посидели в тишине, единственным источником шума в грузовике было спокойное дыхание спящей собаки. Нико, кажется, было все равно на наше испытание, он довольствовался тем, что Шторм был рядом с ним.

- Нико выглядит так умиротворенно. А у меня есть кот, - вырвалось у меня.

Шторм слегка засмеялся, будто я его развлекала.

- Правда? Ладно. Расскажи мне о своем коте.

Несколько прядей волос Шторма лежали на моем плече, смешиваясь с моими собственными. Так странно видеть, как мужские длинные волосы переплетаются с моими. Его темные, практически черные, с моими цвета вишни. Думаю, это даже немного эротично. Я сразу же выбросила эту мысль из головы.

- Его зовут Хейло. Он чисто-белый и родился глухим. Моя мама подарила его мне на восьмой день рождения. Сейчас ему уже восемнадцать.

- Восемнадцать? Ты что, шутишь? – спросил он, явно в шоке.

Я кивнула и улыбнулась, хотя он и не видел моего лица:

- Ага. Он потрясающий. Хотя он ничего не слышит, но очень милый. Он следует за мной по всему дому и спит со мной каждую ночь. И у него красивые синие глаза. Настолько синие, что в них можно утонуть.

- Не думаю, что когда-то встречал глухих котов или собак, раз уж об этом заговорили. Я люблю животных. Нико здесь мой лучший друг. Ему восемь.

- Хейло живет со мной так долго, что я не могу уже представить жизнь без него. Тяжело думать о том, что он так стар. Я все время волнуюсь, что с ним что-то случится. Вот и сейчас, надеюсь, он в порядке. И надеюсь, Майкл его покормит и даст свежей воды.

- Майкл?

- Мой парень. Мы встречаемся еще со старшей школы.

- Не женаты?

- Все об этом спрашивают, и да, меня это беспокоит. Двенадцать лет вместе, а предложения так и не было. – Я тяжело выдохнула.

- Нет, пока не было, - продолжила я. – Он хочет добиться более устойчивого финансового положения прежде, чем жениться и заводить семью.

- Я больше не завожу отношений. Не могу беспокоиться обо всем этом дерьме.

- Так ты все время одинок? Звучит довольно уныло.

- Холостяк – возможно, но не одинок. У меня целая толпа подруг, с которыми я сплю и хожу на тусовки. Ну, знаешь, друзья с привилегиями. Мы тусуемся, развлекаемся, иногда трахаемся, а потом они едут домой.

Я резко отодвинулась от него, возвращаясь на свое место, и уставилась на него.

- Ты не думаешь, что это немного грубо, Шторм? Просто так спать с толпой девушек?

В ответ он пожал плечами:

- Нет, совсем нет. Они знают, на что соглашаются. Я не ввожу их в заблуждение, и не даю основания думать, что из этого выйдет что-то большее. Мы просто получаем удовольствие без всей этой фигни. Я много путешествую. Когда приезжаю в город, то звоню им. Мы развлекаемся и это все. Я занимаюсь только безопасным сексом, так что в этом такого?

- Мне это кажется таким противным: просто заниматься сексом без любви и обязательств.

Я даже представить себе не могла жизнь, где нет ничего, кроме толпы девушек на одну ночь.

Он закатил глаза.

- Эвелин, секс без любви существует. Они не всегда идут вместе, знаешь ли.

Я хмуро на него посмотрела и потянула на себя одеяло:

- Ну, они должны идти вместе. Мне кажется, что просто трахаться, как кучка животных, без чувств, слишком грязно.

Он закурил сигарету и смотрел на меня в течение нескольких минут. Похоже, я его немного оскорбила, но мне наплевать. Он просто свинья.

- Эвелин, любовь – это нечто неуловимое. Не все люди, которые говорят или утверждают, что любят, чувствуют это на самом деле. Я думаю, многие повязли в других чувствах, например, они чувствуют возбуждение, хотят отношений, переполнены страстью и другим дерьмом. Они просто навешивают на эти чувства ярлык «любовь». Но настоящая ли это любовь? Та любовь, когда готов умереть за другого человека? Сделала бы ты что угодно, чтобы быть рядом с тем человеком? Не думаю, что у многих людей есть это. Знаю, что у родителей было. Знаю, что так было у бабули с дедом. Но я это еще не нашел. Так что, да, я просто трахаю цыпочек, присутствие которых могу выдержать несколько часов.

Он приоткрыл дверь грузовика, совсем немного, чтобы сбросить пепел.

- Позволь спросить тебя кое-что, Эви. Ты на самом деле любишь Майкла? Или у вас, ребята, одни из тех отношений по привычке? Вы вместе так чертовски долго, что ты даже не знаешь, что уже чувствуешь, потому что он фактически стал как один из старых предметов мебели, которые у тебя были всегда. Ты боишься попробовать что-то новое, потому что с ним чувствуешь себя в безопасности. Чувствовать безопасность - не значит любить.

Бум!

Может в чем-то он и прав, но я не собираюсь признаваться ему в этом. Искорка исчезла из наших с Майклом отношений довольно давно, но в длительных отношениях это нормальное явление, правда? Нам все еще весело вместе. Мы занимаемся сексом. Да, он бывает и занят, и часто растерян, но я знаю, что он любит меня, а я люблю его.