- Прими свои таблетки. У тебя голос еще хуже, чем вчера.

- От них я становлюсь сонной.

- Меня это не волнует, отдых тебе сейчас нужен. Можешь спать весь чертов день, если хочешь.

Я выпила таблетки вместе с глотком апельсиновой вкуснятины. Он как сумасшедший что-то набирал на своем телефоне и смотрел на него с раздражением. Он поднял взгляд и засунул телефон в свой задний карман.

- Мне покормить кота? Хочешь позавтракать?

Я уставилась на него, как будто он был из другой планеты. Зачем он это делает? Почему он вообще здесь?

- Нет, все хорошо. Тебе действительно стоит идти.

Я услышала, как его телефон подал сигнал, и он вытянул его и посмотрел на экран, нахмурился и запихнул обратно в карман.

- Кажется, ты занят, – сказала я. Мне было любопытно, с кем он переписывается. Наверно, одна из его подружек интересуется, где он.

- Похоже, тебе нужно идти и разобраться, с чем там имеют дело рок-звезды. Вероятно, с блондинкой, у которой большие сиськи.

Он наклонил голову в сторону и сгримасничал.

- В самом деле? Хочешь так далеко заходить? – спросил он. – Не говори мне такое дерьмо, ладно? Я просто хочу быть собой, когда я с тобой. Вот поэтому я не хотел, чтобы ты знала, чем я занимаюсь. Я рок-звезда. Я обычный мудак, который играет на гитаре.

Ой. Кажется, я затронула больное место.

- Шторм, ты не мудак. Не всегда, по крайней мере. Я просто подумала, что у тебя есть дела поважнее, чем торчать рядом с больным и играть в медбрата.

- Если бы так было, я бы этим и занялся.

Я выставила перед собой руки, в знак защиты:

- Ладно, хорошо. Успокойся. И надень рубашку, пожалуйста.

Вместе этого, он сел на диван, возле меня. Одну руку он положил на подушку около моей головы, так он немного наклонился ко мне. Другой рукой он взял меня за руку и прижал мою ладонь к своей груди, моя рука прикасалась к нему. Я чувствовала, как бьется его сердце, пока мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я попыталась забрать свою ладонь, но он удерживал ее своей.

- Прикоснись ко мне, - сказал он. Он не просил это сделать, но говорил, чтобы я это сделала.

Он отпустил мою руку, и я медленно пробежалась пальцами по его груди. Он нежно прикоснулся к моей щеке и наклонился ближе ко мне. Я думала, что он хочет меня поцеловать и тут мой мозг пустился в мысленную гонку. Я кошмарно выглядела. У меня было ужасное дыхание. Я могла заразить его своими микробами. Это просто обман. Я провела рукой к его широкому плечу. Столько мышц. Мне хотелось прикоснуться ко всему его телу и исследовать каждую его прекрасную частичку.

- Ты выглядишь напуганной, - у него был мягкий и спокойный голос. Я слегка кивнула. Да, мне было страшно. Страшно, что он поцелует меня, и страшно, что не поцелует. Я растворилась в его глазах, оказалась в ловушке на диване.

Легкая улыбка коснулась его губ.

- Мне нравится, что тебе страшно. От этого мне много чего хочется с тобой сделать.

Желудок сделал сальто и у меня расширились глаза. Много чего? Что это за «много чего»? И в то же время, это был не тот страх, который испытываешь, когда видишь кого-то жуткого в темном переулке. Это пульсирующий, электрический страх, который включился где-то глубоко во мне, от которого у меня ускорилось сердцебиение, и по спине пробежала мелкая дрожь. Я подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами. Они были такие темные и затуманенные, и смотрели прямо на меня.

- У тебя две руки, - сказал он.

Я положила другую ладонь на его руку и не спеша переместила ее вверх, к его шее, проделав то же самое со второй рукой. Его кожа была теплой и гладкой. Медленно провела руками вверх и вниз по его рукам и груди, которые были покрыты татуировками. Как же завораживает прикасаться к человеку, который покрыт татуировками. Это как ласкать произведение искусства. Он ждал, но я не знала чего. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

- Мне нравится, как ты прикасаешься ко мне, Эви. Все, что ты чувствуешь, проходит через твои пальцы. Я почувствовал это, когда ты касалась моей руки в грузовике. И я чувствую это сейчас.

Я убрала руки. Не следовало прикасаться к нему или позволять ему чувствовать то, что чувствовала я. Он открыл глаза и мгновение смотрел на меня сверху вниз.

- Я разрешу тебе остановиться, потому что ты болеешь.

Разрешит мне? Разрешит?

- Шторм..

Он наклонился еще ближе ко мне, и я приготовилась к поцелую, но он не поцеловал меня.

- Ты прикоснешься ко мне, Эви. Я хочу почувствовать твои руки на всем теле, потому что это как чертов наркотик для меня, и мне это нужно.

Он коснулся своим лбом моего.

- И я заставлю тебя умолять, чтобы я позволил тебе это сделать, потому что это мне тоже необходимо.

Его губы так нежно прикоснулись к моим.. так ненадолго.. что, когда он отодвинулся от меня и вышел из комнаты, я осталась гадать, случилось ли это на самом деле.

Какого хрена?

Весь этот разговор о касаниях и том, что я должна буду умолять, закончился дрожью и влажностью в определенных девичьих частях моего тела. Какого черта только что произошло? Он не может просто так врываться в мой дом, пока я болею – это взлом с проникновением, заметьте – и говорить мне, что я захочу прикасаться к нему и буду умолять об этом. Я услышала, как включился душ. Он собирается принять душ после того, как довел меня до такого возбуждения? Какой же он дубина, псих ненормальный. Нужно заставить его уйти до того, как я окончательно потеряю остатки разума и сделаю какую-то глупость. Особенно, если он думает, что может командовать мной, пока я болею и не могу даже ясно мыслить.

Я написала сообщение Майклу.

Я: «Чувствую себя дерьмово. Буду отдыхать весь день. Скучаю»

Майкл: «Ок. Я на встрече. Поправляйся. Ску4аю»

Я уставилась на ложь на этом маленьком экране. Я не скучала по нему. Осознание этого медленно проникло в меня, а затем пронеслось от головы вниз, к сердцу, и осело в моем животе тяжелым камнем.

Я встала и поднялась на второй этаж, чтобы помыться в своей ванной и переодеться в чистую одежду. Вид у меня был еще тот: красный нос, слезящиеся глаза, липкая кожа. Я спустилась вниз следом за Хейло и наполнила его маленькие тарелочки едой и свежей водой.

- Тебе нужен отдых. Возвращайся на диван, - к моему облегчению и разочарованию, он был полностью одет, в джинсы и футболку.

- Тебе пора уходить, - сказала я ему. – Спасибо за все, но я уже в норме.

Он прислонился к кухонной столешнице и скрестил на груди руки.

- Когда Майкл возвращается?

- В воскресенье.

- Тогда я останусь до вечера субботы.

- Нет. Ты не можешь, - я прошла обратно к дивану, потому что снова почувствовала головокружение, но он последовал за мной, вместе с котом.

- Я не оставлю тебя одну, пока ты болеешь. Это вовсе не круто.

- Шторм, я не маленькая девочка. Я многие годы заботилась о себе сама.

Я прилегла на диван и укрылась одеялом.

- Значит, пришло время позволить сделать это кому-то еще. Слушай, в следующем месяце я уезжаю в тур и начнется гребаный дурдом. Мне нравится проводить с тобой время. Мы можем смотреть фильмы и есть мороженое. Можем даже вздремнуть, как делали это в грузовике.

Клянусь вам, мне кажется, он хотел бы снова застрять в своем грузовике. Может быть, и я этого хочу, в некотором смысле. Как бы мы друг друга не раздражали, мне нравился наш маленький мир, где были только мы.

- Соглашайся... – попросил он, глядя на меня своими грустными щенячьими глазами.

Мне совсем не хотелось, чтобы он уходил. Отчасти потому, что я ненавидела оставаться в одиночестве, когда нехорошо себя чувствовала, отчасти еще и потому, что мне, вроде как, нравится его присутствие, и я не готова к тому, что больше никогда не встречусь с ним или откажусь от «нас», кем бы мы ни были.

В итоге, я сдалась.

- Ладно, но у меня есть несколько правил. Больше никаких касаний или неадекватного поведения. Ясно? У меня есть парень и ты должен это уважать. Я не какая-то шлюха и мне не нравится, что ты пытаешься превратить меня в одну из них.

Он посмотрел на меня так, будто я его оскорбила.

- Эвелин, я бы никогда, никогда не хотел, чтобы ты стала шлюхой. Если только не моей личной шлюхой, - он игриво выгнул брови.

- Хорошо. Я сделаю вид, что не слышала последнюю фразу. И никаких больше взломанных замков. Это, правда, жутко, не говоря уже о незаконности.

- Я беспокоился о тебе.

- Это неважно. Больше так не делай. Ты не можешь делать все, что тебе захочется. Есть определенные границы, ладно? Я бы хотела, чтобы мы были друзьями. Настоящими друзьями. Я не буду одной из твоих игрушек, на случай, если тебе станет скучно. Поэтому, если это и было твоим планом, лучше сразу уходи.

- Мне не станет скучно, - сказал он с невозмутимым видом. – И у меня достаточно игрушек.

- Отлично, тогда проблем возникнуть не должно.

Он приподнял мои ноги над диваном, и сел туда, где они только что лежали. А потом положил их на свои ноги.

- Знаешь, ты мог бы сесть на стул вон там. Или в двухместное кресло.

Я махнула рукой в направлении другой мебели в комнате, которая не была занята заразным человеком.

- Мне и здесь хорошо.

В очередном приступе кашля я не смогла ничего ответить и просто пожала плечами.

- Почему ты меня не хочешь? – выпалил он, будто не мог понять этого сам. Я рассмеялась над абсолютной дерзостью его вопроса, но он не засмеялся и не улыбнулся в ответ. Он ждал, когда я перестану хихикать, как родитель ждет, когда его ребенок прекратит вести себя как идиот, и они смогу поговорить серьезно.