– Хорошо, – с улыбкой проговорила, подымаясь на лифте.

– Сама не нарадуюсь. Потом тогда созвонимся!

– Обязательно! Пока, а то уже не могу говорить. Береги себя!

– Взаимно, – ответила и нажала отбой, открывая дверь в свой кабинет.

Как только села в кресло, еще несколько секунд размышляла о нашем разговоре, а потом принялась за работу, рассчитывая к положенному времени управиться, чтобы пойти домой. И не потому, что Грызлов чем-то недоволен, а потому что меня ждут трое детей.

Обалдеть, вроде как один раз рожала, а получилось, что забочусь обо всех.

Терезой нужно было меня назвать. Очевидно, больше подходит. Хотя нет, с таким характером, как у меня, не стоит искажать такое доброе имя.

Валерия – идеально. Четко, красиво и без всяких там намеков.


***

Поздно ночью лежала в объятьях мужчины и думала. Обо всем, в том числе о послании. Поднялась и медленно пошла на выход из спальни, решив проверить детей.

Долго сидела на диванчике в детской комнате, любуясь своей девочкой, переживая о будущем. Мысль, что могу ее потерять, тугим комком сжимала мои внутренние органы, не давая нормально дышать. Хотелось прижать ее к своей груди и не отпускать, отрешиться от всего мира и спокойно жить.

Такая чистая, заветная мечта, что, кажется, все реально и в моих руках. Но нет! Не получается…

Разве я так много прошу?

Хочется хоть немного простого спокойного женского счастья. Согласна и не на простое, и, возможно, не такое спокойное, но счастья.

Понимала, что в своих бедах отчасти виновата сама. Помогала, жалея, за что и получила.

Нужно было по-другому… жестче…

Бред! Зачем говорить, как могло бы быть, если этого не случилось?!

Как по-другому, когда у отца слабое сердце? Наплевать, решив, что это меня не волнует?! С матерью-то все понятно, о ней и речи нет, как, впрочем, и с братцем. Гнилые люди. С ними отдельная история. А вот с отцом…

Да, можно многое говорить, рассуждать о том, что об меня ноги вытирают, подло поступают, не уважают, но это мои родители. Их, как правило, не выбирают.

Если не я им помогу, то кто? Кто?!

Никто!

Вот остались они без квартиры, отец заболел. И что, нужно было посочувствовать и домой в теплую постельку? Еще пару советов кинуть на прощание или фразу: «А я предупреждала»?

Но нет, я же приняла их к себе. Не на улице же их бросать как собак. Как спать, когда, знаешь, что доказала всем какая гордая и несгибаемая, и бросила в беде?

Это не по мне.

Нужно было помочь, но не так, как я, а сразу в отдельную квартиру поселить… Но кто же думал, что так получится?

На словах всегда по-другому, а когда сталкиваешься с трудностями, после того как сама испытала такое «счастье» на собственной шкуре, идешь на уступки. ПОНИМАЕШЬ…

Ладно, не буду об этом.

Все же нужно сказать Шторму о сообщении. Пусть он не муж и, вообще, неизвестно кто, но уверена, он поможет. Ведь такие послания не просто так отправляют, нужно быть готовой ко всему.

Увидев книжку на столе рядом с диваном, где сидела я, внезапно вспомнила о дневнике. Мне же остался последний, а я со своими проблемами так его и не прочитала.

Посмотрела на часы – почти три.

Вздохнула и, решив, что раз уж от волнительных дум не спится, можно почитать. Только для этого нужно в спальню идти, где спит Грызлов. Проблема. Вообще, поражаюсь его наглости. Прописался. Я не в обиде, только странно и непонятно, что из этого получится.

Подумав, что в любом случае нужно идти туда, вышла из спальни, но застыла на месте, встретившись с темно-серыми глазами Грызлова, подпирающего стену.

Мужчина стоял в одних джинсах, демонстрируя мощную мускулистую грудь. Даже носки не натянул… Очевидно, торопился.

Такой огромный, хищный и сексуальный. Для меня…

Дожилась… Но себе можно признаться.

Он лениво посмотрел на меня и ледяным тоном поинтересовался:

– Почему ушла? Что-то не так?

Прикрыла дверь и направилась в комнату, а он следом, недовольно сопя, напоминая мне бурого медведя. Но, тем не менее чувствовала себя спокойно и комфортно, зная, что он рядом.

Удивительно и невероятно, но факт. Позже об этом подумаю… сейчас голова болит не о том.

Прошла к шкафу и, достав большую спортивную сумку, вытащила из внутреннего кармана дневник, планируя положить в тумбочку, чтобы всегда был под рукой.

– Собираешься читать?

– Угу, – моментально ответила, искренне возмущаясь его тону и тому обстоятельству, что, оказывается, мне уже и читать нельзя, если я захотела. Так не пойдет. И пусть я передумала, но ему это необязательно знать. – Не спится!

– С огромным желанием помогу тебе с этой проблемой, – проинформировал он, надвигаясь на меня.

– Без тебя справлюсь, – любезно заявила, быстро закинув сумку назад и направившись к кровати.

Убрала дневник в сумку и, выключив ночник, улеглась на постель, не желая сейчас видеть хищное выражение лица мужчины.

Послышались шаги, свидетельствующие, что Шторм направился ко мне. Взобрался на кровать, отчего она прогнулась под такой громадной тяжестью. Через мгновение почувствовала ладони на своем лице, отчего была вынуждена повернуться и посмотреть на темный силуэт. Хоть и не видела четких очертаний, но чувствовала тяжелый взгляд Грызлова, а потом услышала вопрос:

– Что случилось?

Попробовала отвернуться, но его руки лишь сильнее сжали, не давая и двинуться. Он провел большим пальцем по щеке и уточнил:

– Лера… ты же умная девочка, говори. Либо на работу не пойдешь.

Улыбнулась. Надо же какой он хам! Но нужно отдать должное, слова подействовали, тем более что сама хотела поделиться.

– Коллекторы прислали мне сообщение перед обедом.

– Что там? – грубо уточнил он, сильнее сжимая, очевидно, даже не предполагая, что мне не так уж и приятно от его захвата.

Вздохнула и ответила:

– Примерно так: «…надеюсь, вы хорошо подумали и не сделаете ошибок. До 20 числа у вас есть время, а потом мы ждем денег или активно общаемся с вашими родителями». Они мне открыто угрожают, что с матерью и отцом случится беда, если не заплачу деньги.

– Я уже решаю этот вопрос. Через несколько дней приедет директор этой кредитной богадельни, и тогда все будет нормально. Обещаю. А пока не вздумай рисковать собой и ребенком. К родителям приставлю людей.

Прикусила губу и прошептала:

– Спасибо! Ты…

– Черт, Лера, если ты сейчас же не перестанешь меня дразнить, тогда я…

Было интересно дослушать, но вот спать все же надо, ведь завтра на работу, тем более что уже спокойнее на душе от его слов. Довольно улыбнулась и быстро выпалила:

– Уже там, только вот ты вцепился мертвой хваткой…

Грызлов тут же ослабил захват и убрал руки, с сожалением добавляя:

– Не хотел…

Прислонилась резко к его губам и, медленно, сексуально проведя языком по ним, нежно поцеловала. Его руки тут же вцепились в мою талию, и он яростно накинулся на мой рот…

Когда оторвались друг от друга, хрипло выдала:

– Все, теперь спокойной ночи. Утром вставать…

– Да ни черта подобного! Опоздала с пожеланиями,– хрипло выдал он и вновь атаковал губами мой рот, отчего у меня напрочь пропало желание возмутиться.

Все завертелось в сладостном урагане, и мне было совершенно все равно, что с утра на работу. Позволю себе опоздать.

Наслаждалась, требовала и отдавала, сходя с ума от нашего безумства…

Глава 27


6 февраля, вторник


С веселым смехом высокая красивая девушка лепила снежный шар, призывая мальчиков активнее участвовать в процессе. Два шара вылеплены: самый огромный, средний, остался последний. Еще немного и будет вылеплен самый чудесный снеговик на свете.

Прошло пять дней, как племянники Валерии жили в доме. Они с нетерпением ждали, когда Рита придет со школы и будет с ними играть, усердно мечтая, что когда вырастут, обязательно женятся на ней.

Сегодня приходил врач и подтвердил, что Егор полностью здоров. Завтра вечером Аверина хотела отвезти их к матери, но не отдавать, считая, что после случившегося этого не стоит делать, тем более учитывая активную деятельность коллекторов, а просто повидаться.

– Еще немного и у нас будет самый замечательный снеговик! Давайте, еще немного и все! – задорно хвалила она мальчиков, и тут же кинулась к малышке, плюхнувшейся в снег, поднявшей ноги вверх, бултыхая ими.

Бережно подняв и отряхнув девочку, Маргарита ласково проговорила:

– И кто у нас неуклюжий зайчик? Кто?! Светочка?! Да?!

Маленькая красавица улыбнулась, отчего на красных щечках появились ямочки. Рита улыбнулась в ответ, и нежно щелкнув по носу, принялась отряхивать снег с комбинезона. Случайно посмотрев в сторону, увидела Сергея, наблюдающего за ней, и сразу же отвернулась, подняв малышку и направившись к снеговику.

Маргариту очень смущал ее телохранитель. И несмотря на их вроде как приветливую встречу, исключая ее страх, мужчина грубо к ней относился, хотя она ничего не сделала, чтобы разозлить его. Сколько у нее было охранников, всегда вежливые, а здесь агрессия. Не в словах, не в поступках, а в глазах, которые пронизывали с любого расстояния, где бы он не находился.

Она чувствовала его всегда, и пусть он никак не показывал своего отношения, она знала, что он недоволен ей, хотя не понимала почему.

Но, тем не менее ему не мешало следить за ней, представляясь ее парнем. Вернее, так считали в школе, к ее огромному изумлению. Девушка не пыталась возразить и опровергнуть слухи и убеждения одноклассников, считая, что после случившегося с Михаилом, только так можно объяснить его присутствие в ее доме и то, что он забирает и привозит Риту в школу. На переменах она должна была отчитываться, где находится, притом обязательно, либо заявлялся проверять. Не давал и шагу ступить, игнорируя любые просьбы, касающиеся ее личного пространства.