– Нет. Рада, что они там. Заслужили. И еще…я даже не представляла, что ты способна закрыть детей в кухне, зная, что Егор болеет, в то время как сама заглядывала в рот пьяному сыночку. В шоке от твоей бесчеловечности.

– Не говори глупостей и не смей мне тыкать! Я тебе не подружка! Он… он просто перенервничал, что отец на него накричал. Ничего страшного.

– Ничего страшного? Да когда я зашла в кухню, там и свободного места не было. Ребенка рвало, а вы веселились.

– Лера, перестань строить из себя правильную мамашу. Всякое бывает. Признаю, что виновата. Но я… хочу видеть своих внуков. Пожалуйста.

Даже не ожидала от нее услышать таких слов. Ладно я. Меня так и не удостоили этой чести. Но мальчики совсем другое.

– Ты заперла их в кухне! Наплевала на них, когда рядом оказался сынок, – резко проговорила я и тут же замолчала, слыша стук в дверь. Быстро произнесла: – Войдите.

Через секунду в кабинет вошла полная женщина с короткой стрижкой в строгом черном костюме. Она положила бумаги на стол и проговорила:

– Все исправила. Недоглядела.

Кивнула и взяла в руки отчет, просматривая, и отмечая, что теперь все вроде как нормально. Бухгалтер еще не вышел, как я вновь услышала:

– Лера, не будь такой. Я хочу с ними увидеться.

Выдохнула и, скучающе осмотрев кабинет, сказала:

– Как поправится, привезу.

– Но ты же работаешь! Они без присмотра! – почти прорычала Ревтина.

– Нет, они с няней и медсестрой. Все отлично. Врач вчера их посмотрел, – успокоила ее, вновь возвращаясь к цифрам.

Повисла тишина, а потом услышала:

– Ты… скажи им, что я скучаю и больше… никогда… так не поступлю с ними. Бабушка сожалеет.

Даже не знала, что сказать. Моя мать признала себя виноватой и сожалеет! Невероятно! Но невыносимо обидно, что при такой любви к детям сына, меня с дочерью она готова кинуть в любую пропасть, лишь бы прийти к желаемому результату.

Встала и подошла к огромному цветку в деревянном горшке, сделанным под заказ. Не знала его названия, только помнила, что мне привезла его из Сочи одна хорошая знакомая. Провела ногтем по огромному темно-зеленому листку, и задумалась.

Люблю растения с огромными листьями, но уход и беготня за ними – не для меня, впрочем, как и вязание. В школе на трудах меня это интересное занятие выбивало из колеи, хотя выполняла всегда на пять. Заставляла себя. Всегда надеялась, чтобы вместо двух уроков технологии поставили математику, желая решать задачки и примеры, а не сидеть и корпеть над носком, который можно купить и не париться.

Не спорю, каждому свое. Кто-то успокаивается, получая удовольствие от нудного процесса, но точно не я.

Отошла в сторонку, слыша стук каблуков своих сапог, и пообещала:

– Обязательно передам. Но увидишься их, когда Егор полностью поправится.

– У них есть мать и отец! И даже если что-то случится, я и только я буду с ними сидеть. Они мои! Дети моего сына!

Случайно прикусила губу от таких слов. Старалась не воспринимать ее слова относительно к себе. Вообще, об этом не стоит думать. Мне плевать, впрочем, как и им.

Прошла к рабочему столу и села в кресло. Посмотрела на монитор и произнесла:

– Мама, мне некогда. Нужно идти на совещание.

– Да. Конечно. Ты же всегда работаешь, а на семью плевать, – начала она, чуть ли не выплевывая свою гневную речь.

– Всего хорошего, – пожелала и положила трубку, почти остервенело хватая отчеты, проверяя их за пять минут, так как больше времени не было.

Совещание проходило как обычно – все слушали главного оратора с открытым ртом, усердно кивая, а директор делился умными мыслями. А именно о том, что только благодаря его жесткому контролю и опыту мы достигли столь высоких результатов, и поэтому должны не подвести своего благодетеля, работая за троих и отрабатывая свои завышенные зарплаты. И если, кто против, у него есть уже люди на такие вакантные места. Не держит.

С интересом смотрела на всех, поражаясь тактики Стручкова и наивности ведущих специалистов, впрочем, как и руководящего состава, мгновенно начинающих думать, что их места могут занять, если они не будут серьезнее подходить к делу, напрягая рабочий персонал. И так всегда.

Ладно. Уже не удивляюсь, на следующей неделе услышу то же самое. У меня же все, как всегда, и в пинках не нуждаюсь.

Между делом взглянула на свои пальцы, отмечая маникюр, и напоминая себе, что пора уже посетить салон. Только хотела предложить обсудить вопрос по увеличению расходов на хозяйственные нужны, как завибрировал мой телефон. Улыбнулась милейшей улыбкой директору, который только что советовал прятать телефоны в сумки, отключая, чтобы не отвлекались на рабочем месте, и посмотрела на экран.

Пришло сообщение.

Нахмурилась и, активировав телефон прикосновением пальца, прочитала:

«Валерия Александровна, надеюсь, вы хорошо подумали и не сделаете ошибок. До 20 числа у вас есть время, а потом мы ждем денег или активно общаемся с вашими родителями».

Пораженно застыла, не зная, как реагировать. Они серьезно?! Откинула телефон чуть дальше, как что-то мерзкое и, сжав руку в кулак, прислонила к губам, закрывая на секунду глаза.

Вот почему я не могу нормально жить без этого геморроя?

Какого черта какие-то ушлепки пишут мне предупреждающие сообщения?!

Мать… без мозгов! Ради сына готова на все, и даже додумалась взять кредит у… сволочей, которые теперь грозятся их убрать. Дурдом. Бред.

Вздохнула и, решив, что подумаю об этом позже, попыталась сосредоточиться на совещании.

Во втором часу сидела в кафе, уже пообедав, но решив дать горячему чаю немного остыть, чтобы не обжечься. Услышав музыку на телефоне, взяла сотовый и, увидев, что звонит Атаманова, нажала на прием.

– Привет, Лера. Как дела? – весело проговорила она.

– Привет, Лид. К слову, некрасиво сталкивать лоб в лоб мужчину и женщину, – сразу к делу перешла я, обхватывая руками керамическую кружку белого цвета.

– Так как по-другому?! Со Штормом другое не пройдет. Бетонная стена. И замечу, что страхово такое столкновение только для того, кто его организует.

– Переживаешь за себя? – усмехнулась.

– Очень даже. Ночью не сплю, дрожа от страха под кроватью, – весело заявила она и тут же добавила: – Как дела на любовном фронте?

– М-м-м… да вроде и нет никакого фронта, – задумчиво проговорила, определяя полное значение: – Так, легкая симпатия.

– Ладно, через месяц повторю вопрос. Как Светик? А я вчера по работе была в твоем районе, но лишь поцеловала дверь вместо посиделок за горячим чаем с пирогом.

– Нормально. Парикмахер растет, что с такими темпами волос у меня к старости не будет. Уже присматриваю парики со скидкой. И… я не живу дома, – поделилась, отпивая из кружки.

– Подарю самый лучший на следующий день рождения. Пепельный блондин, тебе подойдет, – посмеялась она и тут же заинтересованно сказала: – Интригуешь. И где, если не секрет?

– Мм-м-м…

– Понятно, какая у вас легкая симпатия. Даже очень.

– Нет, просто получилось так, что мы вынуждены были переехать. Необходимость в связи с тем, что попали в переделку, – тихо рассказала, посматривая по сторонам.

– Ты куда-то вляпалась?! – уже серьезно уточнила Атаманова. – Почему мне не сказала? Значит, так…

Улыбнулась, поражаясь напору подруги.

– Лид, не рвись в бой. Андрей все контролирует, мы в безопасности! – быстро проговорила, зная, что дай ей волю, и она мне устроит такую охрану, что депутаты посочувствуют.

– Если Шторм, то я спокойна, хотя он у тебя такой…

– Не у меня… – уточнила.

– Да, я так и сказала. Сволочь он у тебя, но самая лучшая. Порвет, если обидят Аверину и ее маленькую красавицу.

– Не думаю… – пролепетала, поражаясь своему голосу.

– А я знаю.

– Поэтому и разгромила ему половину кабинета? – уточнила, на что услышала звонкий смех.

– Была в ужасном настроении, да и взбесил он меня своими смелыми фразочками. Притом, что смотрит он на тебя как на частную собственность. Удивлена, что он поделился. Видно, конкретная у вас симпатия.

– Ну-у-у… это после того как мы мозги друг другу вынесли.

– Совсем не удивила! Это ваше родное, чтобы в тонусе друг друга держать. Идеальная пара. Другого определения нет.

– Лида… – протянула я, вновь отпивая чай.

– И что Лида? Повторюсь, с вами по-хорошему нельзя. Два ба…

– Поняла, – перебила ее, тут же интересуясь: – Как у тебя дела?

– Нормально. Бездельничаю в данную секунду.

– Тоже полезно. А на личном?

– Средней паршивости. Вчера ходила в театр, – лениво проговорила Атаманова.

– С адвокатом?! – с огромным интересом уточнила у нее.

– Нет, с Воронцовым. И сразу отвечу без намеков и ненужных вопросов. Мы больше не общаемся с Сергеем.

Замолчала, чувствуя, что она это без радости сказала. Только по одной этой интонации поняла, что Лидке сейчас плохо, пусть и по словам, и поведению, ничего не скажешь. Прочистила горло и тихо проговорила:

– Может, встретимся?

– Сама хотела предложить, правда, могу только после 15. У меня бабуля в больнице, поэтому я как сумасшедшая с работы к ней, а потом домой. Представь, даже стала нормально готовить. После того как ей прописали специальную диету.

– И как успехи?

– С одноклассницей по скайпу каждый вечер общаюсь. Она повар. Отлично готовит. Так вот, столько неприличных выражений в свой адрес я не слышала за всю жизнь. Но что не вытерпишь ради благого дела, – буркнула она.

– И как успехи? – осведомилась, подымаясь со стула, направляясь на выход из кафе.

– Отлично. Обязательно приглашу в гости на манты, по это потом… когда-нибудь...