Ничего не ответила, сдержав в себе порыв швырнуть ему визитку в морду, перед этим расцарапав ее.

Тимофей Петрович оскалился и пошел к двери. Открыв ее, повернулся ко мне и проговорил:

– Очень-очень рад познакомиться с такой шикарной женщиной. Конечно, был бы рад пригласить даму на обед, но вижу, что пока не стоит. Но если все же передумаете, всегда рад.

– Не заинтересована, – гневно произнесла, убивая взглядом.

– Как жаль, – самодовольно выдал он, ухмыляясь крысиной улыбкой, и вышел из помещения.

Поднялась и быстрым шагом подошла к двери, чтобы закрыть на замок. Справившись, молча направилась к своему столу и села, наблюдая, как сильно дрожат руки.

Это же надо…

Прикрыла веки и на секунду замерла, пытаясь осознать, как подло, по-свински со мной обошлась моя семья. Твари. Других слов нет. Мерзкие, подлые сволочи.

Если даже наплевать на весь этот дурдом, считая, что меня это не касается, все равно они придут, так как увидели во мне идеальную корову, которую можно доить. Конечно, что им мизерная пенсия отца?!

Открыла глаза и прислонила руки ко рту, выдыхая горячий воздух в ладони. Что же делать? Что? Я и так в долгах…

Переместила руки на голову и через мгновение принялась тереть вески, успокаиваясь и обдумывая варианты. Но ничего в голову не лезло.

«Черт возьми, я же не железная!»

Мгновенно набрала номер директора и услышала:

– Да, Валерия Александровна?

– Геннадий Петрович, мне нужно отойти. Не вернусь уже.

– Да? Ладно. Хорошо, – услышала в ответ, понимая, что директор чем-то усердно занят и не слышит важного.

– Всего доброго. И не забудьте подписать документы.

– Да, да, конечно, – поспешно сказал он и отключился.

Положила трубку и, полностью одевшись, мгновенно вышла из кабинета, не забыв закрыть. Не прощаясь, вышла на улицу, чувствуя, что меня трясет.

Успокаивала себя, но успехов не было. Только еще больше бесилась. Телефон пикал, предупреждая, что зарядное вот-вот накроется, и сотовый вырубится.

Понимала, что через приложение такси не вызову, поэтому набрала номер по памяти. Услышав голос диспетчера, проговорила:

– Девушка, можно мне машинку на ближайшее время?

– Да, конечно. Адрес говорите.

Только открыла рот, чтобы сказать, как экран потух. Гневно сопроводила этот процесс добрым словом и вздохнула.

– Валерия, тебя отвезти?

Повернулась и увидела Александра, стоявшего позади меня.

– Привет. Я…

– Привет. Так, что? – с улыбкой поинтересовался Бердников.

– Да. Спасибо. Если, конечно, можешь.

– Пойдем, – счастливо выдал он и показал рукой в сторону, где стояла рабочая машина.

Через несколько минут мы выезжали из территории моей работы, направляясь на новую квартиру родителей, где жила мать. Понимала и чувствовала, мы сейчас «хорошо» поговорим. Даже очень. Осознавала, что сцепимся, так как сейчас была накалена до предела. Меня выворачивало наизнанку от такого предательства. Пусть Елена Николаевна услышит о себе много интересно, ведь в отличие от нее, я говорю все, что думаю в лицо, а не бью в спину, действуя исподтишка.

Всю дорогу молчала, хотя Саша что-то говорил, пытаясь вывести меня из ступора. Оказавшись во дворе дома, открыла дверь и только собралась вылезть из машины, как услышала в спину:

– Лера, с тобой все нормально? Что-то случилось? Скажи, может, я, чем смогу помочь? – обеспокоенно проговорил мужчина, сжимая руль.

– Да, случилось, – отстраненно выдала, чувствуя себя при этом невероятно мерзко. Вздохнула и с кислой улыбкой буркнула: – Извини, я… В общем, неприятности с родственниками. Иду разговаривать. Думаю, ничего хорошего.

Он понимающе кивнул, и поинтересовался:

– Тебя подождать?

Услышала фразу, только когда он вновь повторил. Отрицательно кивнула, не желая напрягать своими проблемами, и побежала по дорожке к подъезду. Поднявшись, вышла из лифта и как зомби побрела по коридору.

Оказавшись напротив двери, услышала громкую музыку. Играла песня «Я хочу быть с тобой» группы Nautilus Pompilius, которую до дрожи в коленках обожает мой брат. Значит, все в сборе.

Этот факт еще больше меня взбесил.

Достала из сумки свою связку ключей от новой квартиры, прекрасно зная, как мать не любит закрываться на щеколду, и, открыв, вошла.

Даже не потрудившись снять обувь, полетела в зал, где несло куревом и слышались завывания. Вошла и стала свидетельницей мерзкой картины. Мать с сыном сидели за столом, который ломился от еды.

Наготовила Елена Николаевна… Праздник у них.

Сама Ревтина была уже пьяной, так как пить она никогда не умела, начиная нести бред от одной рюмки вина. Напротив нее сидел Николай и наливал себе в стакан водку. Бутылка в его трясущихся руках была почти пустой, и как я понимаю, это уже вторая, если учитывать, что другая валялась на полу, где танцевала, выдавая движения гремучей змеи, невменяемая Мария в вечернем розовом платье с этикеткой.

Веселятся… Нажрались.

Детей не было видно, скорее всего, их закрыли в кухне. Подошла к магнитофону и выключила из розетки, наблюдая, с какими удивленными лицами они уставились на меня.

Брат скривился, шевеля тройным подбородком, и выпучил глаза. Агрессивно охарактеризовала, но в душе я думаю похлеще и не столь культурно.

Николай поднял руку вверх и промычал:

– Пшла вон из материного дома! Тебя не звали!

Вот гад! Выгоняет МЕНЯ из собственного дома!

Мать махнула ему, чтобы любимый сынок замолчал, и проговорила:

– Валерия, что тебе нужно? И как ты вошла? Кто тебе дал право?

Это она мне?!

– Эта ду-ду-ра-а выключила музыку, – изгибаясь, как наркоманка, капризно завизжала жена брата, кидаясь ко мне, чтобы вновь включить песню. Оттолкнула ее в сторону, отчего она влетела в стену, громко завизжав. С криком повернулась к мужу и надув губы, завопила:

– Ко-о-о-ле-е-е-е-е-е-нька, она посмела… посмела… Мразь!

– Заткни рот, пока по морде не получила – рявкнула и, порадовавшись, что алкоголичка мгновенно успокоилась, отодвинула стул и села на него, любезно оскалившись всем присутствующим.

Мать прищурила глаза и процедила:

– Да что ты себе позволяешь? Тебя не звали! – пробубнила и отвернулась к сыну, проговаривая: – Кушай сынок. Не обращай внимания.

Вот и получила… за свою доброту.

Ладно, хотели достать, получайте…

Резко поднялась и с удовольствием дернула скатерть, откидывая в сторону. Все, что было на ней, рухнуло на пол, издавая оглушающий грохот.

Плевать! Нормально, а то гуляют они! Все, праздник закончился!

Брат издал гневное мычание и полетел на меня. Резко откинула сумку в сторону, и моментально перехватив за руку, заломила ее за спину, со всей силы кидая его мордой в стол, схватив второй за волосы и оттягивая. Раздалось хрипение и мычание, в том числе и матери, кричавшей мне:

– Ты что, с ума сошла? Совсем уже? Убирайся из нашего дома!

– В вашем?! Это мой дом! Так что собирайте вещи и пошли вон! – не сдерживая самого «лучшего» отношения, закричала в ответ.

Замечая, что я на пределе, Елена Николаевна села и, посматривая в разные стороны, спокойным тоном проговорила:

– Лера, успокойся… Все хорошо.

Такое ощущение появилось, что мать с душевнобольной истеричкой разговаривает.

– Я спокойна! – почти прокричала, поражаясь этому дурдому, почти выдирая брату волосы, сильнее прижимая руку к спине, отчего он только вопил, мельтеша ногами.

– Валерия… – начала мать, показывая движениями рук отпустить эту гниду, которая у меня уже поперек горла сидела, не давая спокойно дышать.

Посмотрела на нее гневным взглядом и в повышенном тоне выдала:

– Что? Не нравится?! А меня тоже не устраивает, что ко мне являются какие-то твари и требуют денег, потому что ТЫ ПОСМЕЛА ВЗЯТЬ КРЕДИТ!

– Не тыкай мне! – заплетающимся голосом проговорила мать, тут же икая, подергиваясь всем телом. – Ничего с тобой не случится. Нет, так спроси у своего мужика. Думаю, у него найдется…

– Меня ваши долги не касаются! – гневно отчеканила, с ненавистью смотря на нее. – Твой кредит – твои проблемы! Как хочешь, так и выбирайся из этого дерьма.

– Тварь! – закричала она, вскакивая: – Ничтожная, паскудная тварь. Как же я ненавижу тебя! Такая же как…

Замечая, что она внезапно замолчала, пересиливая себя, уточнила:

– Ну?! Как кто?! Как ты? Но нет, до тебя гнить и гнить…

– Никто! И как ты смеешь мне такое говорить! Я твоя мать, а ты… Лера, отпусти его сейчас же!

– Конечно! – злорадно выдала и отшвырнула этого козла вперед, отчего он неуклюже рухнул на пол. Круто повернулась к матери и посмотрела ей в глаза, наблюдая, что она о чем-то размышляет, смотря позади меня.

Мгновенно развернулась, не реагируя на непонятные гневные шипения брата, проклинающего меня, и замерла.

Даже не поняла всей серьезности положения, когда вдруг увидела, что на меня летит Марина с деревянной табуреткой. Вот это да?! Задохнулась на секунду от вида ее «орудия», отступая, придумывая как увернуться. Только выставила руку вперед, когда услышала громкое проклятье. Повернулась к двери и увидела Грызлова, с ненавистью смотрящего на моих родственников.

Шторм.

Он не даст в обиду…

Глава 25


Дальше я только наблюдала, как все развивалось очень стремительно и почти нереально. Николай возмущенно что-то прохрипел и, расхрабрившись, с рычанием полетел на Грызлова. Самоубийца. В результате Андрей схватил его за шиворот и несколько раз безжалостно лицом вдолбил в стену, разбивая нос и губы.

Жалко обои – в крови теперь все. За брата даже не переживала – заслужил.