– Ты такая красивая. Очень…

Видела по его глазам, что сейчас свершится ЭТО, и была готова толкнуть его в сторону и убежать.

«Нет! Нет! Нет! Так не пойдет. Аверина, перестань вести себя как идиотка! Расслабься и наслаждайся поцелуем!» – прорычала себе мысленно, почти скалясь вместо улыбки.

Только успокоилась и послала свое желание удрать куда подальше, но стоило мягким сухим губам Александра прикоснуться к моим, оно вспыхнуло с новой силой.

Заставляла себя ответить. Контролировала каждое движение губ и языка, пытаясь хоть что-то ощутить, но не судьба. Нежная ласка вышла мучением.

Чуть ли не скрипела зубами от разочарования, чувствуя себя фригидной, отмечая восхищение и восторг в глазах мужчины.

– Может, сходим в кафе на выходных? Моя мама готова...

Не понятно чему кивнула и вежливо прошептала:

– В следующий раз обязательно.

– Надеюсь, – сказал Бердников, нежно погладив по щеке, и нехотя добавил: – Тогда пойду. Надеюсь, тебе понравилось в кинотеатре.

– Очень, – ответила и, улыбнувшись, пошла по дорожке к своему подъезду, но замерла, замечая машину Шторма напротив дома, и его самого, курящего и наблюдающего за нами.

Издала еле слышный протяжный возглас и тут же услышала окрик. Медленно повернулась и увидела счастливого мужчину с цветами. Саша подошел ко мне и выдал:

– Ты забыла. Возьми.

Улыбнулась и благодарно приняла. Александр вновь провел по щеке и произнес:

– Спокойной ночи! Я очень рад, что провел время с такой очаровательной, необыкновенной и умной женщиной.

– Спасибо, – прошептала, наблюдая краем глаза, как Шторм бросил окурок на снег и усердно затаптывает, не прерывая своего свирепого взгляда.

«Черт, и что бесится?! Он мне никто! Я ему тоже!»

«Видно раздражен, что я на его звонки сегодня не отвечала… Бывает. Ему полезно получить отказ… А то столько гонора…»

Не помню, что там говорила, но вроде даже мило и культурно, а потом помахала ручкой, наблюдая, как Александр идет к своему подъезду. Дождалась пока он уйдет, и направилась к мужчине, раз уж приехал. Не прятаться ведь?!

Оказавшись напротив него, такого громадного и грозного, приступила к главному:

– Потерялся?

Шторм посмотрел на меня наглым взглядом и с ухмылкой проговорил:

– Нет. Соскучился… по тебе…

Внизу появилась приятная тяжесть, и я с ужасом подумала, что однозначно не здорова, раз уже только от его слов возбуждаюсь, пусть это и ложь. Посмотрела в сторону заснеженной детской площадки, и соврала:

– А я нет.

– Хочешь сказать, что тебя заводит этот пацан? – ледяным тоном рявкнул Грызлов, с ненавистью оглядывая мой букет, завернутый в бумагу.

– Не твое дело! – возмущенно рявкнула и мгновенно оказалась прижата к его телу, а мой букет небрежно полетел на его капот. Мужчина жадно провел рукой по спине, а второй взял за подборок, проводя большим пальцем по губе.

– А если мое?! – прохрипел он, пронизывая жадным взглядом.

Судорожно выдохнула и прошептала:

– Андрей, не надо…

– Что не надо? – уточнил он мне почти в губы.

– Я тут живу, – еле слышно сказала ему в лицо, напоминая, что меня могут увидеть, несмотря на то, что уже темно.

– Отлично. Тогда давай отъедим… и поговорим, – почти прорычал Шторм, сильнее сжимая меня.

– Я не могу. Меня ждет дочь, – выдала, понимая, что согласилась бы не только на разговор.

«Черт, да кто там будет разговаривать, когда мы оба хотим совсем другого?!»

– Когда? Меня не устраивает встреча в обед, – грубо поведал он мне, сильнее прижимая к своему огромному телу, давая почувствовать его огромное возбуждение.

Выдохнула, не прерывая нашего взгляда, и ответила в тон:

– А я и не собираюсь тратить его на тебя.

– Отлично, кошка. Тогда после работы. Я заеду.

– Я…

– В шесть.

– Нет. У меня полно работы…

– Вот и отлично. Отдохнешь, – заявил, и я только собралась ответить, как он накрыл мой рот своими губами.

Возражения полетели в бездонную пропасть, и если первые секунды пыталась оттолкнуть его, то потом ответила, совсем забывая о своих благих намерениях.

Шторм нагло ворвался своим языком в мой рот, атакуя, подчиняя, соблазняя. Меня потряхивало от острых ощущений, и я с жадностью, присущей в поведении только с этим человеком, ответила.

Тысячу ощущений испытала за несколько минут, теряясь в удовольствии.

Стоило на мгновение оторваться, мутным взглядом посмотрела по сторонам, радуясь, что зимним вечером темно. Через минуту взглянула на напряженного мужчину, прижимающего к себе с невероятной силой и прошептала:

– Грызлов, ты меня задушишь.

Хмыкнув, он ослабил хватку, и я чуть не упала, но он поддержал. Нагло сжал ягодицы через шубу и проговорил:

– Если не выйдешь, сам зайду.

Улыбнулась, поражаясь его наглости и скромности, и проинформировала:

– Не дави на меня! И вообще…не смей больше прикасаться ко мне на улице.

Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом он отпустил, отступая назад. Открыл дверцу джипа, но, не залезая, недовольно буркнул:

– В шесть. Когда окажешься дома, свет включи и подойти к окну.

Удивленно замерла, поражаясь его приказам. И вообще, что за контроль?

Только пожелала возмутиться, как услышала:

– Отвечай на звонки! Я тебе не мальчик, чтобы на хер меня посылать.

– Такого высокого мнения о себе?

– Есть такое. Веник свой не забудь, а то перееду ненароком, – рявкнул он, посмотрев на капот.

Взяла букет и, прижав к груди, направилась домой. Чувствовала его тяжелый взгляд, но не оборачивалась. Побеседовав немного с подругой, как они провели день, пошла домой. Если быть честной, не желала делать все галопом, только по его велению. Поэтому не торопилась.

Сняв верхнюю одежду, подошла к окну с дочерью. Мужчина стоял у машины. Увидев нас, он кивнул, а потом направился к машине. Сел и через мгновение уже выезжал из нашего двора.

Поправив шторы, пошла с дочерью в комнату, пытаясь заглушить свои эмоции. Не хотелось делать анализ. Вообще. В любом случае – этот мужчина на меня плохо влияет и я подсознательно готова изменить Александру с Грызловым.

В одном нижнем белье сидела на паласе с длинным ворсом в спальне, наблюдая, как Светочка с радостью складывает пирамидку в правильной последовательности, коверкая названия цветов. Подсказывала ей, улыбаясь, и думала, как быть и где моя совесть.

Но что тут думать? Два варианта.

Первый – спать с Грызловым, но тогда нужно вежливо отвадить Бердникова, хотя он мне симпатичен и даже очень подходит.

Второй вариант – послать Шторма. Это конечно самый замечательный выбор. Но почему мне совсем не радуется его осуществить.

Закрыла глаза на секунду и решила, что завтра точно решу, а сегодня нужно поиграть с малышкой, накормить, помыть и спать уложить. А потом… примусь за чтение дневника.

Вчера дочитала седьмой. Осталось два. Совсем не хотелось так быстро заканчивать маленькое общение с ней, но не могла себя остановить и не читать. Все так живо описано, реально и красиво, что я представляла себя там… рядом с ней.

Остановилась на том моменте, когда мама Анастасии (моя бабушка) позвонила и сказала, что Лена беременна. Младшая сестра решила познакомить всех со своим мужем. Так что сегодня я прочитаю о своей матери. Не исключено, что она и здесь попытается сделать гадость. Но что поделать?! Это не роман, а дневник, в котором тетя рассказывала о своей жизни.

Вздохнула и как только Света сложила все кольца пирамидки, подняла ее на руки и направилась в кухню.

Глава 16


Плохое предчувствие мучило меня весь день. Может, оттого что я была расстроена из-за дневника? Ведь несколько десятков страниц вырвано, что невозможно было читать.

Начиналось с того, что Настя приехала в деревню. Описывала свои эмоции и ссору с сестрой. Потом пошли разорванные страницы, где только концы торчали. Ничего невозможно было понять по этим обрывкам.

Дальше Анастасия описывала неизвестного мужчину, имя которого не называла, свои переживания и ощущения. Он ей очень понравился, но она старалась держаться от него подальше. Про покорителя тетиного сердечка ничего конкретного не говорилось, только ее эмоции и постоянное желание уехать в Новосибирск.

Невероятно, но дедушка и бабушка описывались так, что я гордилась ими, радуясь, что Анастасии так повезло с родителями. Любовь в каждом поступке, словах. Настоящая семья, которую только омрачала младшая дочь – моя мать.

Дошла до встречи с этим мужчиной и его признании в том, что она ему нравится, и вновь пошли разорванные страницы. Не сдержалась и, захлопнув дневник, решила, что осилю сегодня, заодно попытаюсь прочитать и обрывки.

Посмотрела на часы – без десяти шесть, а значит, – скоро пойду на встречу со Штормом. Невыносимо хотела этого, несмотря на все мои размышления и доводы. Ничего не могла с собой поделать. Как будто сидело во мне что-то, заставляющее с дикостью реагировать на этого мужчину. Требовать встреч с ним…

Раздался телефонный звонок, и я сразу же ответила, радуясь, что отец лично решил мне позвонить.

– Папа, привет, – воскликнула я.

– Ле-ле-ра при-едь, – проговорил он, и я резко поднялась кресла.

– Пап, тебе плохо? Что случилось? Скажи!

– Жду...

Четко проговорил и положил трубку. Не знала, что и думать. Мгновенно принялась закрывать все программы, желая немедленно ехать к нему. В это время в кабинет вошла Оля, бухгалтер по расчетам с подотчетными лицами, и вежливо сказала:

– Валерия Александровна, я к вам…

– Потом, Аня. Завтра. Мне срочно нужно уехать, – пробормотала, торопясь с огромной скоростью.