Нора Хесс - Шторм

– Я ношу лифчик с тринадцати лет. Возможно, ты забыла то обстоятельство, что я очень рано сформировалась и созрела. Кстати, именно с тех пор ты и начала всячески третировать меня.

Джози задохнулась от злости, и тут же рядом с ними кто-то приглушенно кашлянул. Когда это Уэйд успел подойти к ним? Он, конечно, знал, что косвенно поводом для их стычки был он сам. И черт бы побрал этого самодовольного наглеца, ему, должно быть, доставляла удовольствие их ссора.

Но когда она взглянула через плечо на Уэйда, она увидела лишь выражение досады на его красивом лице.

– Ты опять нападаешь на Джози? – резко спросил он. – Я думал, ты уже достаточно взрослый человек, чтобы держать себя в руках, Шторм.

Шторм вся ощетинилась в ответ на такой несправедливый упрек.

– Не я начала первая, – возразила она с обидой в голосе. – Это Джози…

Но ее протест замер на губах, когда Джози вдруг тронула Уэйда за рукав и сказала сладким голосом:

– Не кричи на ребенка, Уэйд. Ты же ее знаешь. И потом, – она капризно надула губы, – я просто умираю от жары. Давай же, наконец, отправимся на прогулку и предадимся более приятным занятиям.

Шторм отвернулась в сторону, видя голодный взгляд Джози, брошенный на Уэйда. Взяв поводья в одну руку, а другой ухватившись за переднюю луку седла, Шторм села верхом на Бьюти. Прежде чем Уэйд и Джози сели на своих коней, она уже пришпорила кобылу и пустила ее во весь опор через равнину к реке. Она даже не повернула головы на обращенный к ней встревоженный окрик Уэйда.

Ветер бил ей в лицо, по которому неудержимым потоком текли горючие слезы. Она не могла забыть тот интимный взгляд, который Джози бросила на Уэйда.

Но через минуту она услышала за спиной топот копыт нагоняющей ее лошади. Ей не надо было оборачиваться, она и так знала, что за ней скачет вороной жеребец.

Уэйд догнал ее и скакал рядом некоторое время, пока пологий холм не скрыл их из поля зрения Джози. Тогда он схватил повод Бьюти и остановил лошадь. Шторм искоса взглянула на него и побледнела, видя, что его глаза горят бешенством.

– Ты что, дура? – процедил он сквозь зубы, с трудом беря себя в руки. – Сколько раз я тебе говорил, что нельзя скакать во весь опор на лошади по полю, изрытому норами сусликов? Это просто чудо, что Бьюти не попала ногой в одну из ямок, и вы обе не сломали себе шеи!

– Я следила за дорогой, – Шторм утерла ладонью слезы, размазав их по щекам. – А твой Ренегейд? Разве он не мог тоже попасть ногой в нору, вырытую сусликом?

Уэйд не обратил внимания на ее строптивый ответ, волна нежности поднялась в нем, когда он увидел ее заплаканное лицо.

– Может быть, тебе полегчает, если ты скажешь мне, что тебе наговорила Джози? – спросил он мягко.

Негодование и досада снова охватили Шторм, Он обращается с ней, как с ребенком! Где у тебя болит, деточка? Как это ты так сильно ушиблась, моя крошка? Лучше бы он предложил поцеловать ее, чтобы ей полегчало!

Глядя прямо перед собой с замкнутым каменным выражением лица, Шторм проговорила:

– Ничего существенного. Ты же меня знаешь, как выразилась Джози.

Уэйд помолчал секунду и снова спросил:

– Ты действительно хочешь сегодня прогуляться в одиночестве?

Шторм кивнула.

– Да, я действительно этого хочу.

– Ну тогда поезжай. Я был не прав, навязывая тебе наше общество.

Он выпустил из рук поводья Бьюти, и Шторм молча тронула лошадь каблуками, пуская ее легким галопом. Уэйд некоторое время глядел ей вслед, затем он с трудом прерывисто вздохнул, завернул своего жеребца и поскакал назад к Джози, которая только что поднялась на вершину холма.

Когда Шторм убедилась, что Уэйд ее не видит, она повернула назад домой. Ей вдруг совершенно расхотелось кататься верхом без цели и смысла.

Когда Шторм въехала во двор усадьбы, из дома выбежала взволнованная Мария и устремилась к ней.

– Что случилось, Мария? – крикнула Шторм, останавливая Бьюти у заднего крыльца.

– Где Уэйд? – запыхавшись, спросила экономка, держась рукой за пышный бок.

– Он поехал на прогулку вместе с Джози. А в чем дело?

– Джейк, его отец, поскользнулся в салуне и упал. Сюда приезжал мексиканский парнишка, он повсюду ищет Уэйда, так вот, он сказал, что у Джейка, по всей видимости, сломана нога. Он сейчас находится в кабинете у доктора Райта.

– Бедный Джейк, – воскликнула Шторм, поворачивая Бьюти назад. – Я съезжу за Уэйдом.

Шторм выехала на равнину и заприметила вдали на опушке соснового бора Уэйда и Джози, показавшихся из-за деревьев. Она встала в стременах и, сорвав с головы шляпу, начала размахивать ею. Когда Уэйд отделился от своей спутницы и расстояние между ними стало быстро увеличиваться, Шторм села в седло.

– Что случилось, Шторм? – Уэйд натянул поводья и встревоженно взглянул в обеспокоенное лицо Шторм.

Когда она повторила слово в слово все, что ей сообщила Мария, Уэйд побледнел. Не говоря больше ни слова, они пустили лошадей стремительным галопом, оставив Джози одну далеко позади.

Когда они доскакали до ранчо, Шторм повернула в ворота усадьбы, а Уэйд помчался дальше по направлению к Ларами. Спрыгнув на землю и бросив поводья подоспевшему Джебу, Шторм сказала:

– Пусть кто-нибудь из ковбоев съездит к домику Мэгэллена за двуколкой и отвезет эту стерву домой.

Уже спустился вечер, в доме зажгли лампы, а Мария накрыла стол для ужина. В это время на ранчо прискакал Уэйд. Когда он вошел на кухню, Шторм заметила напряженные складки в уголках его губ, свидетельствующие о сильной тревоге. Он показался Шторм очень подавленным, когда сел за стол напротив нее.

Уэйд снял шляпу и положил ее на пол рядом с собой, и только затем ответил на молчаливые вопросы, обращенные к нему.

– Папа действительно сломал ногу, – он взял тарелку с жареным цыпленком, которую Кейн передал ему, – перелом голени чуть ниже колена.

Мария сочувственно зацокала языком, а Уэйд продолжал резким злым тоном:

– Если бы он не взялся нести ящик с виски, он бы заметил ту лужу на полу.

Шторм с изумлением увидела, что он метнул в ее сторону взгляд, полный осуждения, и добавил:

– Мне следовало быть там, рядом с ним, и таскать ящики вместо него.

Пока Шторм пыталась докопаться до значения его осуждающего взгляда, Кейн нетерпеливо сказал:

– Это глупый довод, Уэйд. А если бы несчастье случилось пару недель назад, когда ты был в отъезде, перегоняя вместе со мной стадо? И даже если бы ты находился в салуне, ты же, черт возьми, отлично знаешь, что Джейк все равно взялся бы сам нести тот проклятый ящик с виски.

– Да, ты прав, я знаю. Это все папина гордость, гордость старого петуха. Но все равно я должен был каким-то образом убедить его бросить тяжелую работу и заняться чем-нибудь полегче.

– Я не предполагала, что он уже дома, – сказала Мария. – Я могла бы послать ему ужин.

– Нет, он все еще в Ларами. Доктор опасается, как бы не произошло смещение костей, поэтому папу нельзя трогать двенадцать часов или около того. Он пока будет находиться в кабинете доктора, там в задней комнате он и переночует, а я завтра поутру возьму коляску и съезжу за ним.

Шторм все ожидала, когда же Уэйд поинтересуется, как Джози добралась до дома, и вообще спросит о ней. Но тут опять в разговор вступил Кейн:

– Думаю, он не скоро оправится после травмы.

– Да, он пролежит, самое малое, месяц, так сказал доктор. В папином возрасте кости очень хрупки, и чтобы они срослись, требуется намного больше времени, чем обычно. Это не тот случай, когда я в десятилетнем возрасте, упав с дерева, сломал себе ногу. Помнится, через пару недель от моей травмы и следа не осталось, – он помолчал, криво усмехаясь. – Папа, конечно, не будет полностью беспомощным, прикованным к постели. У него будут костыли, чтобы он мог сходить, куда надо, и вернуться.

Кейн заметил, засмеявшись:

– Да Джейк ползком доберется до уборной, только чтобы не пользоваться ночным горшком.

Все улыбнулись в ответ на это замечание. Затем Уэйд взглянул на Кейна и произнес твердо:

– Думаю, что несчастье, происшедшее с отцом, не позволит мне принять участие в предстоящем путешествии в форт. Я, конечно, мог бы нанять кого-нибудь посидеть с ним, но ты же знаешь, что он не выносит рядом с собой чужих людей. Он не позволит мне этого сделать.

Шторм увидела выражение отчаяния на лице брата и опустила глаза в чашку с кофе, задумавшись над создавшейся ситуацией. Когда в разговоре возникла пауза, она взглянула на Уэйда.

– Я не чужая Джейку. Мы с ним очень хорошо ладим и запросто общаемся. Я присмотрю за ним.

При этих словах глаза Кейна зажглись надеждой, но Уэйд недовольно нахмурился.

– Ты не справишься с ним, – возразил он холодно. – Он уговорит тебя дать ему костыли и начнет целыми днями скакать по дому, как только мы с Кейном скроемся из виду.

Шторм опустила глаза себе в тарелку, чтобы скрыть обиду, которую нанес ей отказ Уэйда от ее помощи. Ему от нее ничего не надо: ни ее любви, ни ее тела, ни даже ее помощи. Внезапно Шторм охватила безудержная ярость, эта неожиданная вспышка поразила не только всех окружающих, но и ее саму.

– Пошел ты к чертовой матери, Уэйд Мэгэллен, – заорала она снова – второй раз за сегодняшний день.

Резко отодвинув свою тарелку в сторону, она вскочила на ноги.

– Мы все здесь сидящие прекрасно знаем истинную причину, почему ты не хочешь ехать с Кейном. И Джейк не при чем. Ты просто не хочешь покидать на долгое время свою драгоценную Джози.

Она выбежала из кухни и опрометью бросилась вверх по ступенькам, слыша, как ей вдогонку несется громкий баритон Уэйда:

– Проклятье, Шторм, это же неправда!

Единственным ответом ему был стук захлопнувшейся за ее спиной двери спальной комнаты.

– Вот черт, – пробормотал он. – Видно, я ее сильно обидел.