Как сейчас помню, остановившись перед входной дверью, я поправила прическу и повернула ключ. В коридоре было темно.

В предвкушении, что мой любимый вот-вот выпрыгнет из-за угла с хлопушкой и бархатной коробочкой в руках, как это обычно показывают в глупых голливудских фильмах, я включила свет.

Никто не выпрыгнул.

В коридоре и дальше в комнатах царил настоящий хаос. Вещи разбросаны по полу, не хватало некоторой мебели и техники. И Олега.

Первая мысль, которая пришла мне в голову — нас ограбили! А Олежка просто вышел в магазин за цветами или шампанским. Я набрала его номер.

— Ну, как тебе сюрприз? — поинтересовался он вместо приветствия.

— Олежа, нас, кажется, обокрали. Все разбросано, не хватает многих вещей…

— Вот ты дура!

— Что? — до меня не доходил смысл, сказанных им слов. Мозг просто отказывался их воспринимать. Слова, вроде, знакомые, а что они означают, я, хоть убей, не помнила.

— Записка в коридоре … видела?

Никакой записки я не заметила. Да это и немудрено. Выглянув в прихожую, я издалека заметила желтый стикер на зеркале. Подошла поближе и отлепила бумажку.

«Я тебя не любою. Все кончено», — прочитала я вслух. — Олег, что это значит?

Из трубки вылетел смешок, от которого сердце оборвалось.

— Да, не зря я тебя бросил, совсем соображалки нет. А то и значит, что Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ! И не любил никогда.

Сердце ухнуло на пол и разбилось на миллион осколков, стало тяжело дышать, а в глазах заплясали мушки. Хотелось проснуться от этого кошмара. Ведь так не бывает, правда же? Еще недавно он говорил, что любит, целовал, мы гуляли за ручку…

— Я другую люблю. Мы женимся и у нас скоро будет ребенок, — голос звучал откуда-то издалека, глухо. — Надо обставлять семейное гнездышко, так что мне это нужнее. А тебя все равно дома никогда не бывает, на работе живешь!

На заднем плане зазвучал капризный женский голос. Новая любовь моего почти мужа что-то у него спрашивала.

— Сейчас, родная, я закончу…

Хотелось высказать все, что я о нем думаю, но усталость медной плитой придавила меня, я не в силах была даже открыть рот.

— …Короче, все кончено! Не звони мне больше! Усекла? А то пожалеешь.

И он отключился. Я тоже была на грани отключки, хотелось умереть и кричать до хрипоты одновременно.

В комнатах царил настоящий бардак. Когда Олег забирал вещи, он не церемонился. Мою одежду он бросал на пол и, видимо, топтался по ней в обуви.

Что я ему сделала, за что он со мной так?

Всю новую технику, купленную на мои деньги, он забрал. Даже новенький ноутбук, который я купила себе для подработки всего пару месяцев назад.

Наша с Олегом фотография, которая висела на стене в спальне, тоже пропала. Неужели, забрал на память?

Но глянув на кровать поняла, что я думаю о нем лучше, чем он заслуживает. Раскуроченная рамка валялась между подушек, а одеяло было усеяно мелкими обрывками фотокарточки.

Я села на постель, подобрав под себя ноги, и принялась собирать картинку, как пазл. Через пару минут я смотрела на свое изображение, где я была счастливой и влюбленной, но изорванной на мелкие кусочки. Да, именно такой я сейчас и была. Вторая половинка фотографии пропала.

Я смахнула бумажки на пол и разрыдалась в голос, выла так, будто из меня тянули жилы, резали живьем.

***

— Он ничтожество, альфонс и дебил! — успокаивала меня лучшая подруга Катя.

Она примчалась ко мне посреди ночи, еда услышав по телефону мое сопливое хрюканье. Хотелось уткнуться кому-то в плечо и реветь-реветь весь день напролет. Катя запретила реветь и сказала, что надо радоваться — меня покинула раковая опухоль, мучавшая меня последние четыре года. С собой она привезла лекарство: бутылку шампанского и диетические хлебцы.

— Марина, вот ты мне объясни, что ты в нем нашла. Ни кожи, ни рожи, безработный, еще и подонок? — хрумкая хлебцом на моей полупустой кухне, спросила подруга.

Пару лет назад у Олега была работа, но после конфликта с начальником, он уволился и с тех пор засел дома.

— Делал вид, что ищет работу, а сам жил припеваючи за твой счет. Машину вон заставил купить!

— Он думал устроиться личным водителем.

— Кому? Какой-то малолетней вертихвостке, с которой он теперь живет? Объясни мне, зачем ты тачку на него оформила?

— Он сказал, что с ГАИ так проблем меньше будет…

— Ой, Марина… Я тебе удивляюсь, тебе под сраку лет, а все, как ребенок наивная.

От обиды за собственную глупость, я заплакала.

— Пей давай! — Катька сунула мне в руку бокал и проследила, чтобы я его выпила.

Шампанское было горьким и соленым. Видимо, от моих слез, которые до сих пор текли по щекам.

— В общем, завтра я у юристов на работе узнаю, что можно сделать в твоем случае. Как можно наказать негодяя.

— Не надо, Катя, пожалуйста. Пусть он идет с миром, я устала.

— Ладно, уговорила. Давай тогда я расскажу тебе о своей новой работе?

Катерина прошла какой-то суперсложный отбор и устроилась на должность личного секретаря в крупную компанию «Глоуб Корпорэйшн» и теперь пребывала на седьмом небе от счастья.

— В общем, теперь у меня два босса и оба красавчики. Особенно Сергей, он такой интересный, с чувством юмора, сексуальный! — мечтательно закатывала она глаза.

— Какие красавчики? Ты ведь замужем! — я впервые за весь вечер улыбнулась.

— Ну любоваться-то мне можно, правда? В общем, не считая завышенных требований к одежде и покорности — ты прикинь, да? Сергей на собеседовании так и сказал! — это не работа, а мечта! Еще и зарплата какая-то нереальная!

***

Следующие шесть месяцев прошли, как в тумане. Я узнала, что Олег втайне набрал на мое имя несколько микрозаймов, которые даже не думал погашать. Он продал, купленную на мои деньги, машину и приобрел себе квартиру, которую, наверняка, обставил мебелью и техникой, которые вывез из моего дома. А еще мой бывший нашел себе хорошую высокооплачиваемую работу, чего не делал все те годы, что мы были с ним вместе.

Но, несмотря на все это, я до сих пор его любила! Я настойчивостью маньяка я продолжала любить того человека, с которым я познакомилась четыре года назад и которым он уже не был! И я никак не могла понять, что я делала не так в наших отношениях, где допустила ошибку, что он ушел от меня? Да еще и не сказав ни слова…

Его зубная щетка по прежнему стояла в стаканчике в ванной, напоминая о счастье, которого у меня, оказывается, никогда и не было.

В тот день, когда у него родился сын, меня уволили с работы и мне пришлось отключить телефон, чтобы больше не слушать угрозы коллекторов. Я закрылась дома и на пару месяцев впала в состояние, близкое к эмоциональной коме.

А вчера на моем пороге появилась Катька с огромным животом. В дверной глазок он выглядел еще круглее и больше.

— Неделю до тебя дозвониться не могу! Ты там живая хоть? — орала она на всю площадку, колотя кулаками в дверь.

— Ой, блин! Ну и вид у тебя, — она прошлепала уткой в кухню и тяжело села на табурет. — В общем, я к тебе по делу. Как видишь, мне скоро не до работы будет и меня надо подменить на какое-то время. Я уже договорилась, так что тебя почти берут.

— А почему почти? — мне стало интересно, как можно почти взять на работу.

— Потому что надо на собеседование к директорам сходить. Но ты не бойся и на все соглашайся, все равно они ничего из этого потом не спросят. У них секретарь там для украшения. Ты главное, в порядок себя приведи.

Она медленно встала, опираясь рукой о столешницу и засеменила к выходу.

— Ладно, меня там такси ждет. В десять тебя ждут в «Глоуб Корпорэйшн», не забудь. На ресепшене спроси Зверева, тебе покажут, куда идти.

— Катя, поздравляю вас с Димой, — я давно не видела подругу и была совершенно не в курсе ее беременности.

— А? — рассеянно обернулась она.

— Поцелуй Диму от меня и передай, что я очень за вас рада.

По лицу подруги пробежала тень, она натужно улыбнулась и нежно погладила животик.

— Ах, да, конечно, я обязательно ему передам. А ты не забудь спросить Зверева и… передай ему привет от нас… от меня.

Глава 4


Из-за пикантного форс-мажора, главной героиней и зачинщицей которого я стала, планерку пришлось закончить раньше времени. Все участники совещания разбрелись по своим кабинетам, с удовольствием смакуя случившееся. Вот уже двадцать минут Зверев хохотал, как ненормальный, лежа на диване у меня в приемной. Едва он затихал, как из него начинали прорываться мелкие смешки, которые постепенно набирали силу и превращались в неудержимый, совершенно неконтролируемый ржач с похрюкиванием. Просмеявшись, он устало тер покрасневшие от смеха глаза рукавом пиджака и все начиналось сначала.

— Ты… Ему… При всех… При главах совета директоров! — он почти задыхался. — Передернула!.. Ой, блин, умора…

— Сергей Эдуардович, можно я буду работать? — мне было ужасно неловко за случившееся, но выглнать босса у меня не хватало смелости.

— Вот уж не подумал бы никогда, что ты так рьяно возьмешься за порученное дело! — не унимался Зверев. — Быка за рога! То есть за один рог.

Из коридора также слышались приглушенные смешки. Видимо, новость о прилюдном конфузе одного из руководителей паутиной оплетала офис, сотрудники радостно обсасывали сплетню. А у меня перед глазами до сих пор стояла картина, как бедный Игорь, весь красный, как помидор, прикрыв руками причинное место, спешно поковылял из зала совещаний. Прошло уже минут сорок, но в свой кабинет он пока не возвращался. И, честно говоря, после произошедшего я до ужаса боялась столкнуться с ним лицом к лицу.