– Я больше не имею намерения отравлять воду, эль или вино, – проговорила Кристина, садясь, и слегка поморщилась от боли, которую причиняли ей синяки и ссадины.

– И я должен поверить вам. Ах, миледи, глуп тот мужчина, который поверил бы вам хотя бы на мгновение. А что, если вы планируете сопровождать меня лишь затем, чтобы выведать расположение наших войск, а потом сообщить эти сведения Эдуарду II?

На мгновение усталость и боль пересилили остальные чувства, и Кристине стало все безразлично. Но нет, она не может позволить себе распускаться.

Собравшись с силами, она вдруг вскочила. От неожиданности Джейми чуть было не упал на спину, но удержал равновесие и сердито посмотрел на Кристину.

– Болван! – возмущенно прокричала она. – Видно, и впрямь среди северных скал живут тупые, серые варвары. Неужели трудно понять, что Эдуард II совсем не похож на своего отца? Он совсем другой король! Его отец бывал жестоким, но для этого имелись причины, и он понимал свое предназначение. Сын же его подобен обиженному мальчишке, жестокому и мстительному, если только ему покажется, что кто-то ущемляет его власть, если ему вдруг придет в голову, что его унизили. Если вы меня не возьмете, то будет казаться, будто мы преподнесли вам свои богатства на серебряном блюде, и, когда вы уедете, забрав накануне зимы у людей последнее, это уже едва ли будет иметь значение, потому что после королевского акта возмездия им уже незачем будет беспокоиться о своем выживании!

Трудно было догадаться, о чем думает шотландец, глядя неотрывно на Кристину. Она даже слегка поежилась под цепким взглядом его серо-синих глаз. Было непонятно, сердится шотландец или сказанное ею чем-то его заинтриговало.

Джейми наконец отвернулся, и Кристина снова закричала:

– Неужели вы не поняли меня?

– Отлично понял, – проговорил он через плечо.

– Куда вы едете? – прокричала Кристина, от натуги прижимая к бокам стиснутые в кулаки руки.

– Надо позаботиться о скоте.

Джейми не спеша направился к огромному вороному коню.

– Но как же… – Кристина бросилась вслед за ним.

Он остановился и резко повернулся к ней:

– В чем дело, миледи? Уж не собираетесь ли вы вскочить верхом на корову и попытаться скрыться с ней в лесу?

– Нет-нет. Но я… – в замешательстве проговорила Кристина.

– А вам, миледи, совершенно необходимо помыться и причесаться.

Кристина оторопела, чувствуя, что краснеет. Соблазнить этого мужлана, стоя здесь в таком неприглядном виде, занятие бесполезное. Ведь он не счел ее достаточно привлекательной, чтобы взять в заложницы, даже когда она была приодета.

– Вы сказали, что поняли меня? – напомнила Кристина.

– Не волнуйтесь, мы возьмем пленников.

Джейми ловко вскочил на вороного.

– Только не Лорен, прошу вас, – вновь бросилась к нему Кристина.

– Именно Лорен, миледи. Если я ее не возьму, у меня не будет возможности гарантировать ваше хорошее поведение. Дайте мне вашу руку, – неожиданно закончил шотландец.

– Что? – недоумевая, переспросила Кристина.

– Вашу руку. Полагаю, Кристал скоро сама вернется домой.

Кристина продолжала стоять не двигаясь. Джейми тихонько выругался, спрыгнул с коня и, обхватив девушку за талию, закинул на коня, потом и сам сел позади нее. Теперь к болезненной пульсации в висках добавилась боль в мышцах, возникавшая при каждом ударе копыт коня о камни. Кристина прикоснулась к грубошерстному пледу, перекинутому через плечо шотландца, и подумала, что, может быть, этот человек вообще сделан не из плоти и крови, а из прочной скальной породы. Его тело было твердым как камень. Сидеть ей было неудобно, но она помалкивала, опасаясь, что Джейми ссадит ее на землю, как только они вернутся во двор усадьбы.

Остановившись на дворе, Джейми соскочил с коня, протянул к Кристине руки и не слишком нежно стащил на землю.

– Друзья мои, – обратился он к своим людям. – Думаю, мы отложим на часок наш отъезд, чтобы арабская кобыла успела вернуться из леса, а наша добрая хозяйка Хэмстед-Хита и ее юная подруга, которые будут сопровождать нас, успели собраться в дорогу. – Джейми обернулся к Кристине и добавил: – Надеюсь, вы мудро распорядитесь отпущенным вам временем, миледи. Откровенно говоря, выглядите вы как пугало. Грязная, а в волосах чуть ли не половина молодого дубка застряла.

– Вы очень любезны, сэр, – язвительно заметила Кристина. – И очень красочно описали внешность женщины.

– Сейчас на вашу внешность трудно не обратить внимания. Однако я предпочитаю, чтобы мои заложники выглядели более прилично.

Разговаривая с шотландцем, Кристина заметила краем глаза стадо, готовое к отправке. Стадо было большим.

– Вы забираете слишком много коров, – заметила Кристина.

– Как я уже не раз говорил вам, миледи, самая маленькая корова представляет собой гораздо большую ценность, чем вы сами. – Кажется, этот кремень наконец-то рассердился, подумала Кристина. – И если вы не исправитесь, причем чем скорее, тем лучше, я просто оставлю вас здесь.

Шотландец повернулся к Кристине спиной и стал разговаривать с Лайамом. Она пришла в такую ярость, что на какое-то мгновение лишилась дара речи. Но уже через секунду твердым голосом громко произнесла:

– Сэр, вы забираете слишком много скота!

Шотландец замер на месте, потом повернулся к Кристине. Посмотрев в его стальные глаза, она поняла, что сделала большую ошибку. Если он сейчас заговорит, то это будет приказ его людям связать ее по рукам и ногам и запереть в каком-нибудь подвале, откуда ее освободят только после того, как они уйдут.

Неожиданно Кристина бросилась к шотландцу, упала перед ним на колени и громко проговорила в расчете на то, что ее услышат окружающие:

– Дорогой сэр, прошу вас, если вы найдете где-нибудь других коров и овец, чтобы привести их своему королю, Роберту Брюсу Шотландскому, то оставьте здесь еще хотя бы нескольких животных, чтобы люди могли пережить тяжелую зиму, с тем чтобы в следующем сезоне быть в состоянии заплатить вашему повелителю еще большую дань.

Вокруг воцарилось гробовое молчание.

Спас положение Лайам. Он вышел вперед и сказал небрежным тоном:

– Уверен, Джейми, что такая горячая и так мило изложенная просьба стоит одной-двух коров! К тому же в словах леди есть здравый смысл. Здешние люди хорошо ведут хозяйство, а мы, чем черт не шутит, можем снова сюда вернуться, и тогда вновь застанем Хэмстед-Хит процветающим и способным обеспечить нас.

Кристина несмело взглянула на Джейми. Он смотрел на нее с прищуром. От этого взгляда Кристина зябко поежилась, сознавая, однако, что теперь ей придется играть каждую минуту, потому что она была готова сделать все, что угодно, ради надежды сохранить жизнь своему брату, уберечь Лорен и не дать обитателям Хэмстед-Хита страдать от голода.

– Вставайте, – проговорил шотландец так тихо, что никто, кроме Кристины, не услышал его. – Поднимитесь с колен немедленно. – Он протянул ей руку. Жест этот мог бы показаться любезностью. Рука, поставившая ее на ноги, была напряженной и горячей, как расплавленная сталь. – Лайам, ты прав, дружище! Нам следует очень любезно обращаться с женщиной, которая хотела всего лишь оскандалить нас и взять в плен, а вовсе не желала, чтобы мы умерли мучительной смертью от ее руки. Нам обязательно нужно оставить из стада какое-то количество голов на будущее. – Джейми усмехнулся и притянул Кристину поближе к себе. – Клянусь, если вы не пойдете сию же минуту, мне придется связать вас по рукам и ногам, заткнуть рот кляпом и бросить в самое мрачное подземелье, откуда вас вызволят лишь тогда, когда мы будем уже далеко отсюда. Вы меня поняли?

Кристина почувствовала его дыхание на своей щеке. Голова у нее кружилась, сердце бешено колотилось. Ей показалось даже, что она может потерять сознание, что было бы для нее немыслимым унижением, потому что она такой слабости никогда не допускала.

– Вы меня поняли? – спросил шотландец, и Кристина поморщилась от боли, почувствовав, как он сжал ее руку.

Она согласно кивнула, но двинуться с места не могла. Перед глазами мелькали черные мушки. У нее все болело, тело было в синяках и ссадинах после падения на землю. Но головой-то она, кажется, не очень сильно ударилась? Тем не менее Кристина боялась, что если сделает шаг, то упадет.

– Я сейчас… я… – лепетала она.

– Если вы намерены устроить еще одно представление, – сквозь зубы цедил шотландец, – то, клянусь, я позволю вам хлопнуться лицом в грязь.

Кристина в отчаянии замотала головой, понимая, однако, что, видимо, так оно и будет.

Но он не позволил ей упасть. Черные мушки продолжали мелькать перед глазами, и ей показалось, что она опускается вниз… потом почувствовала, как ее кто-то обнял и поднял в воздух. Откуда-то издалека доносились какие-то крики, но уже в следующее мгновение сознание ее отключилось.


Стоя в большом зале, Джейми внимательно изучал интерьер помещения. Хэмстед-Хит ему явно нравился. Величественным это здание, конечно, не назовешь, однако деревянная обшивка на стенах делала зал, такой же просторный, как во многих замках, теплым и уютным, тогда как каменные стены во многих крепостях были холодными и мрачными, как ни старались прикрыть их гобеленами. Мебель была украшена тонкой резьбой, причем каждый резчик по дереву работал в своем стиле. Кресла, накрытые красивыми ткаными ковриками, были выполнены во французском стиле. Драпировка свидетельствовала о гэльском влиянии, а большой стол и скамьи вокруг него были, видимо, творением французских краснодеревщиков. По правде говоря, многое из того, что Джейми здесь видел, он с удовольствием забрал бы себе – разумеется, именем короля. Однако он постарался не ограбить до нитки это поместье, чем, видимо, очень удивил хозяйку дома.

За долгие годы у многих шотландцев, да и, признаться, у него самого, появилась естественная враждебность по отношению к англичанам. Правда и то, что в ходе этой войны за суверенитет Шотландии многие из его соотечественников время от времени перебегали с одной стороны на другую. Он сам был тому свидетелем, и не раз. И хотя иногда возникала глубокая ненависть, длившаяся десятками лет, а то и дольше, ей не позволяли заходить слишком далеко, потому что всем было понятно, что, поскольку многие из крупных землевладельцев в Шотландии владеют также большими земельными наделами в Англии, такая двойственная лояльность подразумевалась с самого начала. Однако создал армию и стал светочем Шотландии простой человек. Уильям Уоллес обратился к народу, и люди, вооруженные мотыгами и косами, выступили против хорошо вооруженных и обученных английских рыцарей. Роберт Брюс, уже обладая богатством и властью, многому научился у Уоллеса, к сожалению, познав подлинную мощь этой страны только после жестокой казни этого национального героя Шотландии. Роберт Брюс тоже дорого заплатил за это. Многие годы он и его сторонники, словно разбойники, скрывались в лесах. В войне против англичан были захвачены в плен и жестоко казнены его братья, а его жену англичане бросили в тюрьму, и она избежала жестокого обращения только благодаря тому, что ее отец был, крупным английским землевладельцем. Он долго и упорно боролся, чтобы заслужить уважение и получить поддержку своего народа. Джейми многому научился у обоих: у Уоллеса, который верил в свою страну и народ, и у Роберта Брюса, который был полон решимости не перекладывать на других горечь своих утрат и поражений и самому нести свой крест до конца. Уже обретя власть, он нередко представлял охватывающую его жажду мести ради блага своей страны. Он был твердо намерен уберечь Шотландию от разорения. Он не медлил, когда обстановка заставляла взяться за оружие, по всегда предпочитал решать проблемы по возможности дипломатическим путем, без кровопролития. С Англией всегда будет существовать граница, хотя с течением времени ее линия может измениться. И настанет день, когда между этими двумя странами установятся мирные отношения. Эдуард I умер. Он заслужил свое прозвище и был действительно грозой шотландцев. Сын ему и в подметки не годился. Брюс во всем значительно превосходил его: и как человек, и как король.