— Знаю, знаю. Но она такая миленькая, и когда я вижу ее печальный взгляд…

— О, дьявол! Ты-то хоть помолчи! — взмолился Хью.

Барбара посмотрела ему в лицо.

— Хотя у нее рыжие волосы, но взгляд… Это взгляд Гамильтонов. И Джон Алистер утверждает, что все документы в порядке. Ничего не поделаешь, придется нам смириться.

— Это ты можешь смириться, — зло воскликнул Хью. — У тебя хотя бы есть право жить в этом доме. У тебя, по крайней мере, есть доброе имя. У меня же нет ничего.

— У тебя есть я.

— Надолго ли? — спросил он. — Я слишком хорошо знаю тебя, моя милая. Как только петиция Алистера будет одобрена парламентом, мне придется бежать из Шотландии — подальше от моих кредиторов.

Барбара застыла как вкопанная.

— Но куда?..

Если бы Хью не был так раздражен, его, возможно, порадовали чувства, отразившиеся на лице Барбары. Он пожал плечами.

— Может быть, в Австралию. Или Америку. Там, я слышал, нашли золото. Стать золотоискателем все же лучше, чем жить здесь в нищете.

— У меня есть немного денег…

— Во-первых, их мало, любовь моя, а во-вторых, я никогда не позволю себе жить за твой счет. Не хватает еще, чтобы ты начала презирать меня.

— Но должно же что-то…

— Кроме еще одного несчастного случая, ничто нам не поможет.

— Несчастного случая?

— Вспомни: Джейми… твой муж. Похоже, что несчастный случай давно облюбовал эту семью.

Барбара вздрогнула, и Хью заключил ее в свои объятия. Она подняла голову, и вскоре губы их слились. Хью целовал ее, но сквозь страсть пробивалось отчаяние: как он переживет расставание с этой женщиной?

Она обняла Хью за шею. Еще несколько секунд — и они оказались на его постели, находя забвение и утешение в бешеном, отчаянном любовном порыве.

* * *

Бен подождал, пока Сара Энн уснет, и только тогда впустил кошку. Аннабел тут же замолчала, а затем уютно свернулась калачиком возле руки хозяйки и замурлыкала, очевидно, вспоминая доставшуюся ей на ужин рыбу.

Бен с нежностью наблюдал за этой мирной картиной. Полюбовавшись спящей девочкой, он плотнее подоткнул одеяло и тихонько погладил худенькое плечико. Господи, как ему хочется, чтобы эта кроха всегда была счастлива и избавлена от бед! И как невыносимо даже подумать о том, что когда-нибудь им придется расстаться.

Стараясь не шуметь, Бен прошел в свою комнату, переоделся в удобные брюки, рубашку из хлопка, накинул на плечи любимую шерстяную кофту. Сейчас ему нужно было побыть одному — как когда-то в седле, посреди прерии. Только так, в одиночестве, он мог спокойно подумать обо всем. Он не любил и не мог просто расслабляться. Он считал, что полная бездеятельность — и физическая, и умственная — разъедает человека хуже, чем ржавчина.

Что же, пора, похоже, начать изучать шотландское наследство приемной дочери. Пора, потому что независимо от того, решит ли Бен сам заниматься хозяйством или найдет для Калхолма управляющего, он все равно должен быть уверен в том, что дела ведутся правильно.

Для начала нужно как следует ознакомиться с имением. Пока что он знает о нем лишь со слов Алистера и Элизабет. Он должен будет также познакомиться с близлежащими фермами, посмотреть, как на них идут дела, чтобы самому получше разобраться в спорах между Хью и Элизабет. Насколько ему известно, южная часть земель отведена в Калхолме для тренировки рысаков. Поля на севере и западе отданы под пастбища для овец, а на восточных живут арендаторы — примерно двадцать семей. При этом каждая семья арендует всего несколько акров земли. Барбара и Хью хотят отобрать и эти акры под овец. Да, конечно, овцы могли бы принести гораздо больше дохода, чем арендная плата за землю.

Бен никому не давал никаких конкретных обещаний, но в глубине души был склонен к тому, чтобы оставить арендаторов на их землях. Его симпатии всегда были отданы тем, кто работает на земле с утра до ночи, стараясь своим трудом прокормить себя и свою семью.

Размышляя таким образом, Бен направился на конюшню. Он приветственно махнул рукой знакомому конюху Джорди, но от его предложения помочь оседлать Бейли отказался. Бен хотел все сделать сам. Он разыскал седло, упряжь, но когда начал взнуздывать коня, услышал из угла собачий лай. Бен вопросительно покосился на Джорди, и тот пояснил:

— Генри. Просит, чтобы его взяли с собой.

— А ты думаешь, что я могу взять его с собой? — спросил Бен.

Парнишка пожал плечами.

— А почему бы нет? Леди Элизабет не взяла его, чтобы он не мешал ей тренировать Шэдоу, а если вы не против, так…

Бен закончил седлать коня, а затем освободил Генри из его темницы. Пес радостно тявкнул и в знак признательности толкнул освободителя в грудь своими сильными лапами.

В ответ Бен погладил пса по голове. У него никогда не было собаки. Пока он был маленьким — не разрешал отец. А потом ему просто стало невозможно держать собаку — при его службе, при бесконечных многодневных разъездах… Но животных Бен очень любил, поэтому Саре Энн не стоило большого труда уговорить его тогда в Бостоне взять несчастную полудохлую кошку.

Генри нетерпеливо крутился возле Бена, пока тот усаживался в седло и медленно выезжал со двора. А потом, оказавшись на свободе, пес с радостным лаем помчался рядом со всадником. Такой дружной компанией они и направились на восток, к землям, на которых жили арендаторы.

А тут и солнышко ненадолго прорвалось сквозь вечные серые шотландские облака и согрело воздух, позолотив своими лучами темную зелень холмов. На минуту Бену показалось, что он видит радугу, но, увы, это была лишь иллюзия. Ах, Шотландия, страна иллюзий! Страна, где мирные холмы прячут в своей глубине следы кровавых войн и коварного предательства. Но также и доблести, и чести.

Поднявшись на вершину холма, Бен увидел белый дымок, лениво струящийся из трубы каменного домика, притаившегося у подножия. Чистые поля, лежащие сейчас под паром, резной забор вокруг дома. Бен знал, что земли Калхолма арендуют мелкие фермеры — из тех, кому работа приносит только тот самый необходимый кусок хлеба, чтобы не умереть с голода.

Внизу залаяла собака, и Генри радостно откликнулся. Когда Бен подъехал, дверь домика отворилась, и на пороге показалась женщина. Между ее ногами и косяком двери протиснулся пес и бросился навстречу Генри, словно старый знакомый. Пока собаки радостно приветствовали друг друга, Бен спешился.

— Я… — начал он.

— Я знаю, кто вы, — сказала женщина. — Новый хозяин.

В глазах ее промелькнула настороженность. Хозяин. Это слово поразило Бена.

— Собираетесь выселять нас с нашей земли?

Бен не удержал легкую усмешку, тронувшую уголки его губ.

Да, похоже, что хозяину здесь не приходится рассчитывать на теплый прием.

— У меня нет права выселять кого-либо с земли, — сказал он.

— Нет, так скоро будет. Джорди, племянник, мне все рассказал.

— Так, выходит, Фиона — ваша сестра?

— Ну да, — осторожно ответила женщина.

— Она прекрасно готовит.

— Хм-м! Прекрасно готовит! Да куда ей до меня! — оскорблено воскликнула женщина. — Я пеку лучшие мясные пирожки во всей округе.

— Лучше, чем Фиона? — подозрительно нахмурился Бен.

Хозяйка дома горделиво расправила плечи и, казалось, даже помолодела.

— Просто я не согласилась работать в большом доме — ни для одного из сыновей маркиза.

— Даже для Джейми Гамильтона?

Женщина брезгливо поморщилась.

— Джейми! Да он был хуже их всех! Волк в овечьей шкуре! — Это были первые слова осуждения, которые Бен услышал в адрес Джейми. Нет необходимости говорить о том, как они удивили его.

— А вы…

— Элиза Кроуфорд, если хотите посплетничать обо мне с леди Элизабет. Только она так и не узнала своего мужа по-настоящему.

— Ни с кем я не собираюсь сплетничать, — покачал головой Бен. — И никого не собираюсь выселять с земли.

Впервые на лице женщины появилась улыбка.

— Ну что ж, проходите в дом, если хотите узнать, что такое настоящая шотландская кухня!

Бен прошел в дом — бедный, крытый соломой, с каменным камином внутри, который служил и печкой. Комната была чистой, но обставленной так убого, что Бену сразу же вспомнились крытые дерном укрытия-землянки в прериях. В доме остро и тяжело пахло торфом. Этот запах забивал все прочие — даже аромат свежего хлеба и печенья, струившийся из очага вместе со струйками дыма.

— Не слишком роскошно, — сказала Элиза Кроуфорд. — Но все получше, чем в трущобах где-нибудь в Эдинбурге или Лондоне.

— Я живал в местах и похуже, — сказал Бен и не соврал. Бывали дни, когда он по несколько дней проводил в пещерах, пережидая штормы или зимние метели.

— В Америке? — с сомнением спросила женщина. — Да я слышала, что там золото гребут лопатами.

— Многие верят в эти басни, — ответил он, — и едут в Америку, а ждет их одно разочарование. Да, там есть золото, но искать его — тяжелый и очень опасный труд.

— Молодой Йен уехал искать золото.

— Знаю, — Бен присел к столу, и женщина поставила перед ним тарелку с теплыми булочками и блюдце со свежим маслом. Булочки были превосходными — они просто таяли во рту.

— Да, миссис Кроуфорд, — восхищенно сказал Бен. — Вы были правы. Вы — непревзойденная мастерица.

— Получше, чем Фиона?

Он усмехнулся.

— А вы не посадите меня в случае чего на свою печку, а?

— На труса вы вроде не похожи, — откликнулась она, и глаза весело блеснули, показав Бену, что когда-то, в далекой молодости, Элиза Кроуфорд была очень красивой девушкой.

— Когда нужно судить о поварском искусстве, то я — трус, — признался Бен. — К тому же не люблю оказаться между двух огней.

— И все же, сдается мне, оказались, — деликатно кашлянула она.

— Между золовками?

— Да.

— Не хотел бы стоять перед таким выбором.

— И все же стоите, а? — лукаво посмотрела на Бена миссис Кроуфорд.

— У меня нет пока никаких прав, — заметил он. — А раз так, то и выбирать я не могу.