– Я чувствовала себя такой хорошей от того, что делаю. Чистой.

Что-то в ее позе заставило Шону промолчать.

– Фергус – лэрд Гэрлоха. – Элизабет вскинула руки, словно желая обхватить весь замок. – И он награжден Крестом Виктории. Вам известно, что этот орден получил только один офицер? Из шестерых кандидатов награду должен был получить только один, тот, кто проявил большую отвагу и доблесть. Выбрали Фергуса. Тайным голосованием, как я понимаю.

– Как вы об этом узнали? – удивилась Шона.

Элизабет пожала плечами, и смущенная улыбка тронула ее губы.

– Я постаралась выяснить о нем как можно больше после того, как горцы покинули Крым. Я хотела убедиться, что с ним все в порядке.

– В данный момент с ним не все в порядке, наоборот.

Элизабет на это замечание ничего не ответила.

– На мой взгляд, Элизабет, мой брат испытывает к вам глубокие чувства. Даже я это вижу. Иначе зачем бы ему было выходить из комнаты, когда появляетесь вы? Или намеренно не смотреть в вашу сторону? И почему вы сама его игнорируете? Это из-за ноги? Потому что он теперь хромой?

Элизабет, к ее чести будет сказано, этот вопрос потряс.

– Ну конечно, нет!

– Тогда, если ничего не чувствуете к Фергусу, пожалуйста, хотя бы не причиняйте ему еще больше страданий. Он этого не заслуживает.

– Хорошо, а вы в это больше не вмешивайтесь.

Элизабет посмотрела ей прямо в глаза.

Шона только кивнула и вышла из комнаты. Зря она все это затеяла. Как бы ее старания не принесли вреда больше, чем пользы.


Глава 19

Магнус Имри выделил Брайану Макдермонду землю, на которой тому предстояло построить свой дом, и до окончания строительства приютил в Гэрлохе его вместе с семьей и остатками клана. Брайан хотел выкупить эту землю, но Магнус не позволил, сказав, что таким образом хочет отблагодарить друга, спасшего ему жизнь на поле брани.

Брайан увидел ее в день, когда впервые переступил порог Гэрлоха. Эту сцену он тщательно хранил в памяти. Брайан и его жена стояли в пиршественном зале, и в этот момент вошла Энн Имри. Она остановилась, часто заморгала, как будто ее, как и его, захлестнуло ощущение, что они давно знакомы, а потом направилась к нему, и теплая приветливая улыбка осветила ее красивое лицо.

Он женился на Фенелле, будучи совсем мальчишкой. Они неплохо ладили. Он испытывал к ней нечто большее, чем просто дружескую привязанность, потому что она подарила ему сына и поддерживала его во всем. Но в это мгновение он понял, что никогда не удовлетворится полностью тем, что чувствует к жене.


Элизабет сидела за столом. Вчера они разговаривали с графиней – с Шоной, а сегодня она хотела убедить своего пациента, что тот нарушает все предписания доктора касательно питания. Но мистер Лофтус пребывал не в лучшем расположении духа, и она передумала делать ему выговор.

Фергус не спустился к завтраку, чем разозлил мистера Лофтуса, который хотел расспросить его о системе тайных ходов. Когда он начал ворчать об этом, Мириам вызвалась поискать Фергуса. Этой девице не помешала бы дуэнья. Или гувернантка. Ей ни к чему бродить по огромному замку наедине с красивым молодым человеком. Мистер Лофтус, судя по всему, подумал о том же, о чем и Элизабет, и проводил Мириам недовольным взглядом.

Элизабет даже захотелось предупредить Фергуса, что он вот-вот подвергнется атаке Мириам. Когда дело доходило до флирта, Мириам начисто забывала о приличиях. Она, не смущаясь, стала бы флиртовать и с кучером, если бы у нее вдруг возник такой порыв.

Мать Элизабет назвала бы Мириам маленькой потаскушкой. Однако тем же самым словом она наградила бы и саму Элизабет, которая выхаживала раненых мужчин, исполняла все их прихоти и при этом до сих пор не была замужем.

Казалось, что Крым был в другой жизни, в другом мире. Работать у мистера Лофтуса конечно же было намного легче. В Крыму их заставляли стирать белье, драить полы, а уж потом подпустили к раненым.

Когда Фергус приходил в госпиталь, все менялось, даже сама атмосфера. Он останавливался поговорить с каждым из своих людей, но глазами искал ее, а когда находил – улыбался, и тогда сердце ее счастливо трепетало.

Элизабет отогнала мысли о Фергусе Имри. Жаль, что она не подозревала, куда именно они с мистером Лофтусом едут. Но мистер Лофтус всегда держал язык за зубами касательно своих планов. А может, просто не считал нужным вводить ее в курс дела – она же простая сиделка, не более того.

Когда в Лондоне она получила эту работу, ей казалось, что это прямо-таки дар Божий. Ее участие в Крымской кампании впечатлило мистера Лофтуса и его телохранителя.

По правде говоря, Хельмут был больше чем просто телохранителем. Он заботился о мистере Лофтусе, на крутых склонах толкал вверх его инвалидное кресло, а там, где в коляске проехать не представлялось возможным, нес его на руках. Почему мистер Лофтус не велел распаковать свое гигантское кресло-каталку – другой вопрос, и она не решалась у него об этом спросить. И о том, сколько времени они проведут в Гэрлохе, она тоже не спрашивала.

Иногда Элизабет задавалась вопросом: зачем мистер Лофтус нанял сиделку, если большую часть этих обязанностей исполняет Хельмут? Зачем он ей платит, если все равно не слушает увещеваний на тему еды и спиртного?

Без коляски он передвигался с трудом. Он медленно перебирался из комнаты в комнату, а как он поднимается по крутым неровным ступенькам, Элизабет вообще не представляла. Может быть, Хельмут носит его вверх-вниз по черной лестнице? Об этом она тоже не спрашивала.

– Расскажите-ка мне, что у вас с лэрдом за отношения, – потребовал мистер Лофтус, обескуражив ее.

За два дня уже второй человек интересовался ее сердечными делами. Обеспокоенность Шоны ей, конечно, была понятна, но зачем вдруг мистер Лофтус взялся ее расспрашивать?

Элизабет положила вилку на край тарелки. На завтрак кухарка подала ей яичницу, бекон, кровяную колбасу и картофельные оладьи. Можно подумать, ее решили откормить на убой. Однако Элизабет с детства знала, что никогда не нужно отказываться от еды, потому что в другой раз ее могут и не покормить.

– Я ведь вам уже говорила, – промолвила она в надежде, что мистер Лофтус не станет выпытывать подробности.

– Он грубиян?

Элизабет рассердилась: как можно сказать такое о Фергусе?

– Конечно, нет.

Мистер Лофтус кивнул:

– Хорошо. Я никогда не позволю моей Мириам путаться с грубияном.

– У меня сложилось впечатление, что Мириам скоро выходит замуж, – осторожно проговорила Элизабет.

Он снова кивнул:

– Однако всегда может поступить предложение получше. Сделка не заключена, пока она не заключена.

Элизабет удивленно воззрилась на мистера Лофтуса. Неужели он подумывает свести дочку с Фергусом?

Нет, правда, нужно его предупредить.

– Пойдемте в пиршественный зал, – сказал он, с трудом поднимаясь из-за стола.

Хельмут кивнул ей. Этот человек с холодным темным взглядом тревожил ее, но почему именно – Элизабет не могла сказать. Вероятно, потому что он никогда не высказывал собственных желаний. Казалось, у него вообще нет своего мнения. Все, что велел ему мистер Лофтус, он выполнял молча и абсолютно покорно.

Разве можно купить не только труд человека, но и его волю?

Хотя… разве она сама не поступила точно так же? Но она уже отчаялась найти работу, а предложение американца показалось слишком заманчивым, она не смогла отказаться.

Из столовой они направились в пиршественный зал. Элизабет не стала спрашивать, почему они идут туда, а не в библиотеку, которую уже облюбовал мистер Лофтус. Она хорошо уяснила, что мистера Лофтуса лучше вообще ни о чем не спрашивать.

Мистер Лофтус велел Хельмуту внимательно обследовать ту часть стены, откуда Шона явилась, изображая духа.

– Это должно быть где-то здесь.

Мистер Лофтус указал со своего места – Хельмут притащил и поставил перед камином скамью для него – на один из кирпичей.

Элизабет, оставаясь у него за спиной, время от времени поглядывала на дверь, надеясь, что появится Фергус или графиня.

– Сэр, нам обязательно это делать? – не выдержала она в конце концов. – Это же семейная тайна.

– Нет уж, девчонке меня не провести, – отмахнулся он. – Она, дескать, все мне расскажет, когда я куплю замок? Нет уж, кота в мешке я покупать не намерен!

Элизабет вообще не могла представить, чтоб мистера Лофтуса кому-то удалось обмануть, но она твердо верила, что графиня имеет полное право сохранить расположение тайных переходов в секрете до тех пор, пока мистер Лофтус не станет новым владельцем замка.

– Может, лэрд захочет вам рассказать о потайных ходах? – предположила она.

Мириам до сих пор не вернулась, однако мистер Лофтус, казалось, этого еще не заметил. Где, интересно, они с Фергусом задержались?

– Тогда идите и найдите их, – велел он.

Очевидно, у нее, как и у Хельмута, очень широкий круг обязанностей: она должна быть и сиделкой, и миротворцем, а теперь еще и дуэньей.


Сегодня выдался чудесный день. Вчера разразилась буря, и воздух сделался чище и как бы прозрачнее. Земля под ногами раскисла от воды, и Фергусу приходилось внимательнее смотреть под ноги, но все равно он и представить не мог столь чудесной погоды. Над головой его простиралось ясное синее небо, дул холодный ветер, отчего делалось зябко и слезились глаза. Фергус пожалел, что не надел пальто, но не стал возвращаться в Гэрлох, забыв об осторожности и наслаждаясь прекрасной погодой.

Он стоял в саду матери, который давным-давно пришел в запустение и зарос сорняками. Впрочем, некоторые растения выглядели прелестно – как самые что ни на есть настоящие цветы.