Понятия не имела, что свадебные торты так замысловаты. В легком дурмане я перебираю снимок за снимком, разглядывая невероятные кондитерские шедевры.

— Если вы не возлюби традиционный форм, я умей воплоти в торте все, что возлюби ваша душа. Любимый картина… или скульптура… — Он бросает на меня взгляд. — Сумочка от Луи Вуиттона, например…

Торт в виде сумочки от Луи Вуиттона?! Ну, скажу я вам…

— Антуан? Вы не могли бы подойти на минутку? — Робин выглядывает из маленького кабинета справа от нас, и, хоть улыбается, вид у нее весьма смятенный.

— Извиняй меня, мисс Блумвуд, — виновато произносит Антуан. — Давина! Предложийте мисс Блумвуд пробовай какой-нибудь торт.

Улыбчивая помощница исчезает за двойными дверями и тут же возвращается с бокалом шампанского и фарфоровой тарелкой, на которой лежат два ломтика торта и сахарная лилия. Она вручает мне вилку и поясняет:

— Здесь манго, клубника и мандарин, а это — крем-карамель с фисташками и трюфели из кофе мокко. Наслаждайтесь!

Невероятно! Каждый ломтик — с тремя разными наполнителями пастельных цветов. Даже не знаю, с чего начать!

Ладно… Начнем с кофе мокко.

Я отправляю в рот кусочек — и едва не лишаюсь чувств. Вот какими должны быть свадебные торты. Ну почему у нас в Англии таких не делают?

За несколькими глотками шампанского следует лилия со вкусом лимона. Неземное наслаждение! Затем я принимаюсь за второй ломтик, следя, как рядом девушка старательно выводит веточку ландыша.

Знаете, пожалуй, надо купить для Сьюзи здешний тортик на крестины. То есть подарок будет само собой, но вдобавок стоит заказать и торт.

— Вы не скажете, сколько стоят такие торты? — спрашиваю я девушку, расправившись со вторым ломтиком.

— По-разному… — говорит она, поднимая голову. — Как я понимаю, начиная от тысячи долларов.

Я едва не захлебываюсь шампанским. Тысяча долларов? Начиная с тысячи долларов?

За торт?

Интересно, на сколько же я сейчас съела? У меня на тарелке до сих пор лежит долларов пятьдесят!

— Хотите еще кусочек? — Девушка бросает взгляд на кабинет. — Антуан, похоже, задерживается.

— Ну… почему нет? А можно попробовать один из этих сахарных тюльпанов? Так, для ознакомления.

— Конечно, — любезно отвечает девушка. — Что захотите.

Она дает мне тюльпан и веточку миниатюрных белых цветов, и я вгрызаюсь в них со счастливым видом, запивая всю эту королевскую роскошь шампанским.

Затем лениво озираюсь и замечаю крупный, изящный цветок, бело-желтый, с редкими капельками росы. Ото. Выглядит соблазнительно. Я перегибаюсь через вереницу засахаренных сердечек, подхватываю его и едва не отправляю в рот, как вдруг раздается вопль.

— Сто-о-о-ойте! — Парень в белом несется ко мне через всю комнату. — Не ешьте нарцисс!

— Ой! — Я вовремя останавливаюсь. — Извините. Я не знала. Он. какой-то особенный?

— Я делал его три часа, — произносит парень, бережно забирая нарцисс у меня из рук. — С ним все в порядке. — Он улыбается мне, но я вижу, что на лбу у него выступил пот.

М-да. Ограничусь-ка я шампанским. Делаю еще один глоток, верчу головой в поисках бутылки, и тут из комнаты, где закрылись Робин и Антуан, доносятся громкие голоса.

— Это не бывай деяние умысла! Мадемуазель, я не делать вендетт!

— Нет, делать! Да вы меня просто возненавидели! — раздается женский голос.

Затем вступает Робин — произносит что-то успокаивающее.

— Просто одно за другим! — Женский голос звучит еще громче.

Я застываю, не донеся бокал до рта.

Ушам не верю!

Этого не может быть...

— Эту свадьбу как будто сглазили! — визжит клиентка. — С самого начала все вверх тормашками!

Дверь приоткрывается, и теперь отчетливо слышно каждое слово.

Точно. Это Алисия.

— Сначала для нас не находят места в «Плазе»! Теперь эта катастрофа с тортом! И знаете, что мне только что сказали?

— Что? — со страхом спрашивает Робин.

— Главная подружка покрасила волосы в рыжий цвет! Она выбьется из общей картины! Эта безмозглая эгоистичная…

Дверь распахивается настежь, и вылетает Алисия. Острые каблуки грохочут по полу ружейной канонадой. Увидев меня, она останавливается как пораженная громом. Я молча смотрю на нее, и у меня тяжело бухает сердце.

— Привет, Алисия! — Я стараюсь, чтобы это прозвучало непринужденно. — Жаль, что у тебя так вышло с тортом. Кстати, Антуан, этот был восхитителен.

— Что? — тупо бормочет Алисия. Ее взгляд мечется от моего кольца к лицу, снова к кольцу, к туфлям, к сумочке, к юбке — и опять к кольцу. Будто обзор по-манхэттенски в галерее зеркал. — Ты выходишь замуж? — выдыхает она наконец. — За Люка?

— Да. — Я бросаю небрежный взгляд на бриллиантовое кольцо на левой руке и одариваю Алисию невинной улыбкой.

А ведь все не так плохо. Это мне уже нравится.

К тому же я только что сама устроила Алисии обзор по-манхэттенски. А мое кольцо побольше, чем у нее. Не подумайте, будто я сравнивала.

— Ты почему не сказала?

Потому что ты не спросила, вертится у меня на языке, но вместо этого я лишь слегка пожимаю плечами.

— И где же вы поженитесь? — К Алисии постепенно возвращается ее обычная надменность, и я прямо вижу, как она выпускает когти.

— Ну… Так получилось… — Я прокашливаюсь.

Что ж, момент настал. Пришла пора провозгласить истину. Сказать Робин, что я передумала. Я выхожу замуж в Оксшотте.

— Вообще-то…

Давай. Это как пластырь. Чем быстрей рванешь, тем быстрей все закончится. Просто скажи.

И, стоя уже на самом краю обрыва, я совершаю роковую ошибку-поднимаю глаза. Али сия смотрит на меня, как всегда, начальственно и самодовольно. Годы подавленности и приниженности взрываются во мне как вулкан — и сдержаться я не в силах.

— В отеле «Плаза».

Лицо у Алисии дергается так, будто по нему хлопнула натянутая резинка.

— В «Плазе»? В самом деле?

— Это будет довольно мило, — небрежно замечаю я. — «Плаза» — такое красивое место. У тебя не там свадьба?

— Нет, — произносит Алисия, подбородок у нее напрягается. — Нас не могли принять за такой короткий срок. Когда вы записались?

— О… Неделю-другую назад. — Я рассеянно повожу плечом.

Да! Да! Поглядите на ее физиономию!

— Это будет чудесно, — с энтузиазмом присоединяется Робин. — Кстати, утром я говорила с дизайнером. Он заказал двести берез, и еще нам пришлют несколько образцов сосновых иголок…

Я буквально вижу, как судорожно работают мозги у Алисии.

— Так это у тебя будет волшебный лес в «Плазе», — выдавливает она наконец. — Наслышана. Это обойдется в целое состояние. И к вам прилетят скрипачи из Венского симфонического оркестра. Это правда?

— У Нью-Йоркской филармонии гастроли, — с сожалением в голосе поясняет Робин. — Но в Вене очень хорошие музыканты…

— Уверена, они будут великолепны. — Я улыбаюсь Робин, которая сияет в ответ так, будто мы с ней — давние союзницы.

— Ми-из Блумвуд. — Рядом со столиком возникает Антуан и прижимает к губам мою руку. — Отныне я весь к ваш услуга. Прошу прощений за задержание. Этот досадный мелкий происшествий…

— Что ж, — произносит Алисия, стараясь держать себя в руках. — Тогда я пошла.

— Au revoir, — бросает Антуан, не оборачиваясь.

— Пока, Алисия, — невинным тоном прощаюсь я. — Счастливой свадьбы!

Она выходит, и я откидываюсь на спинку стула; сердце все еще колотится от волнения. Это был один из лучших моментов в моей жизни. Наконец я взяла верх над длинноногой стервой! Наконец! Сколько раз она вела себя со мной как последняя свинья? Ответ: приблизительно тысячу. А сколько раз я ее отбривала как следует? Ответ: ни разу.

До этого дня!

Я замечаю, как переглядываются Робин и Антуан. Умираю от желания спросить, что они думают об Алисии. Но… будущей невесте это не подобает.

Потом, если они о ней сплетничают, то вдруг и обо мне тоже?

— Ну а теперь, — говорит Робин, — перейдем к вещам более приятным. Детали свадьбы Бекки вы знаете, Антуан.

— В самом деле. — Антуан лучезарно улыбается мне. — Это бывай прекраснейший шоу.

— Я знаю, — слышу я свой счастливый голос. — Я его так жду!

— Итак… мы беседовай о торт… Я должен приноси вам некоторый фотокарточка… А пока могу ли я предлагай вам еще шампанский?

— Да, пожалуйста. — Я протягиваю свой бокал. — Это было бы замечательно.

Шампанское, бледно-золотистое, искрящееся, с шипением льется в мой бокал. Затем Антуан опять исчезает за дверью, а я пью и улыбаюсь, чтобы скрыть беспокойство.

Теперь, когда Алисия убралась, притворяться больше ни к чему. Что мне следует сделать, так это поставить бокал, отвести Робин в сторонку, извиниться за то, что отняла у нее время, — и сообщить, что свадьба отменяется, а я выхожу замуж в Оксшотте. Просто и прямо.

Вот как следует поступить.

Но… что-то странное происходит с самого утра. Даже не знаю, как это объяснить, но только сидя здесь, потягивая шампанское и уплетая торты за тысячу баксов, я не чувствую себя человеком, собирающимся сыграть свадьбу в садике в Оксшотте.

Положа руку на сердце — я чувствую себя человеком, собирающимся закатить грандиозную, роскошную свадьбу в отеле «Плаза».

Более того, я хочу быть человеком, который закатит грандиозную, роскошную свадьбу в отеле «Плаза». Хочу быть девушкой, порхающей среди дорогущих тортов, девушкой, с которой носятся как с принцессой. А если я отменю свадьбу, всему конец. Все бросят нянчиться со мной. Я перестану быть исключительной и необыкновенной.

Господи, что со мной творится? Только утром я была преисполнена решимости.

Закрываю глаза и заставляю себя думать о маме и о ее цветущем вишневом дереве. Не помогает. Наверное, это шампанское так подействовало, но вместо того, чтобы расчувствоваться и думать «Я должна выйти замуж дома», я ловлю себя на мысли: «Может, удастся вставить вишневое дерево в волшебный лес».