Роз Бейли - Шопинг-терапия

Зое рассмеялась:

— Никаких романов на работе.

— Откуда взять на них время? — пошутила я. — Я провожу здесь двадцать четыре часа в сутки. — Однако при этих словах я перевела взгляд с Зое на режиссера, Шона Райдера, которого студия переманила у «Нашего завтра». Когда Данте предложил Шону место режиссера, о котором тот мечтал годами, Шон бросил «Наше завтра» не оглядываясь.

И на прошлой неделе мы с ним наконец созрели до той самой чашечки кофе. Шон, такой скромный — и такой умный… Проводить с ним дни и ночи на работе — действительно одно удовольствие.

— И последний вопрос: каковы ваши планы на будущее? — спросила Зое.

Бросив взгляд на Шона, который с оператором обсуждал сценарий, я глубоко вздохнула.

— Использовать возможности, — ответила я. — Использовать возможности на всю катушку.

— Алана, дорогая, у тебя готова рубашка Рори для очередного эпизода? — Иден Баррио, главный костюмер, просунула голову в заднюю комнату и улыбнулась. — Не то чтобы срочно, но вообще-то он стоит там полуголый.

— Доглаживаю, — ответила я, сражаясь с морщинкой у воротничка.

— На самом деле я вовсе не возражаю против того, чтобы появиться в этом эпизоде полуголым, — заявил Рори, входя в пошивочный цех, где мы перешивали, подгоняли и чинили костюмы для актеров. — Это сцены со сновидениями, а мы знаем, что во сне всякое снится, в том числе и полная бессмыслица. И потом, моим поклонникам я больше нравлюсь с голой грудью.

— Надевай рубашку, — велела Идеи. — У нас несколько иная аудитория, чем в «Нашем завтра». Мы — семейный сериал.

— Ну ладно, — Рори подмигнул мне. — Могу и примерить. На самом деле у Иден куда лучше вкус, чем у той ведьмы, где я снимался раньше. Если бы мне пришлось снова носить рубашку для гольфа, я бы просто взвыл. По-моему, одежда для загородного клуба старит меня лет на десять.

— Ну ты как-то пережил это, — сказала я.

— Но ты-то, подумать только, работаешь как вол, просто глазам не верится. Понять не могу, как это ты согласилась на такой кошмар.

— Мне нравится, — сказала я. — Единственная заноза в заднице — это актеры, которые так и норовят появиться перед камерой полуголыми. — Я протянула ему рубашку.

— Солнышко, если я — единственная заноза в твоей жизни, ты лучше посчитай радости.

Я только их и считала последнее время, радуясь работе заместителем костюмера в сериале «Дни скорби», радуясь учебе в Институте технологии моды, радуясь единственному человеку в моей жизни, который одновременно и любил, и мучил меня. Ксавье был заводилой в наших отношениях, и мне это нравилось. Мне нравилось, что мной распоряжались. Он договорился с кабельным телевидением, что будет снимать свое шоу на Восточном побережье, и первым делом нанял нового продюсера — своего верного друга Тревора. Взявшись за работу, Трев только и делал, что мотался повсюду, вел переговоры и заключал контракты, но ему это явно пошло на пользу. Похоже, он нашел свое место в жизни, и меня это радовало.

Да, кстати, о радостях. Надо упомянуть и об одной из самых главных — мир с родителями.

Я отправилась на семейный совет, чтобы защитить свой проект, но на сей раз явилась во всеоружии, с планом, финансовой сметой и графиками, которые составила с помощью Марчеллы.

— Мои расходы теперь под контролем, — заявила я. — На страницах три и четыре подробно расписан мой месячный бюджет. Необходимые вещи, вроде еды и хозяйственных мелочей. Деньги, которые я получаю в «Днях скорби», позволят погасить долг по кредитной карте к февралю, и дальше я собираюсь жить за свой счет. Есть только одно затруднение.

Папа взглянул на меня поверх очков.

— Мне придется взять у тебя деньги в долг. Это действительно долг. Я поступила в Институт технологии моды, на дизайнерское отделение. Марчелла говорит, что я смогу параллельно работать в сериале, так что буду кое-что зарабатывать.

— Институт технологии моды. — Папа положил мой проект на стол. — Подходящее название.

— Эрнест, — одернула его мама, — почему бы тебе не отнестись с уважением к планам Аланы. Она нашла то, что принесет ей счастье. Так ведь, дорогая?

— Папа, я хочу стать модельером. И я смогу. Я знаю, что способна.

Папа встал из-за стола, выдерживая томительную паузу. Мы с мамой тревожно переглянулись. Неужели он вот так и уйдет?

Вместо этого он шагнул ко мне и обнял меня:

— Я горжусь тобой, Алана. Наконец-то, наконец-то ты внесла смысл в свою жизнь.

Мама широко улыбнулась и показала мне победный жест, когда я взглянула на нее поверх папиного плеча.

— Дети, дети, — сказала она, — как быстро вы взрослеете.

— И все же мне хотелось бы знать… — Папа шагнул назад. — Что послужило стимулом? После стольких лет, когда я всячески пытался просветить тебя насчет трудовой дисциплины и финансовой грамоты, что открыло тебе глаза на необходимость бюджета?

Я живо представила себе разъяренную рыжеволосую девицу, которая когда-то сражалась со мной из-за тюбика помады.

— Что послужило стимулом? Я нашла личного финансового консультанта.

На площадке готовились к съемкам, и я вышла из костюмерной, чтобы быть наготове: вдруг придется подогнать какой-нибудь костюм прямо на ходу. Конечно, сочетать учебу и работу будет нелегко, но зато я одновременно пройду и практику швейного дела, и теорию и историю моделирования одежды.

Хейли использовала свое влияние, чтобы устроить нас всех, меня, Рори и Марчеллу, на студию. Марчелла решила заняться продюсерской работой, где она сможет развить свои организаторские способности. По дороге к рампе я заметила ее в углу пустующей площадки. Она вела переговоры с кем-то по мобильнику.

— Вы что, с ума сошли? Не стану я платить такие деньги за подержанные стулья из кинозала. Да и выглядят они ужасно. Вот и передайте ему, что я сказала. И скажите, пускай снизит цену ровно вдвое, иначе мы вообще выкинем этот эпизод из сценария… Дорогуша, меня это не волнует! Сценаристы перенесут действие в парк, или в пиццерию, или еще куда-нибудь. А кошку вы мне достали для съемок во вторник? Откуда я знаю, какая шерсть, длинная, короткая. Спросите у редактора.

Я помахала Марчелле рукой и только потом заметила, что кто-то маячит у входа. Удивительно красивое лицо, ослепительная улыбка — мой сладкий, Ксавье. Он добился того, чтобы съемки шли в Нью-Йорке, и по счастливой случайности их студия располагалась неподалеку от нашей. Время от времени нам удавалось вместе пообедать или поужинать.

— Алана! — он позвал шепотом, стараясь не мешать съемке. — Звонил твой отец, говорит, что не может до тебя дозвониться.

Я подбежала к нему, чтобы мы смогли говорить потише.

— Ох, я вчера вечером выключила телефон и забыла включить.

— Нельзя выключать мобильник. Отец просто вне себя.

— Если ты помнишь, мы были вроде как заняты, и ты сам не хотел, чтобы нас прерывали.

— Ну да, конечно… Во всяком случае, он хочет, чтобы мы оба приехали в Гемптон. Говорит, что, может, ты закончишь переделку интерьера, которую затеяла в начале лета.

— А ты сказал ему, что у меня нет времени? На следующей неделе начинаются занятия в институте, а студия дает только один выходной.

— Алана, это твой отец. Я не могу ему отказывать. Он сказал, что ему пришлось выкинуть зеленые стулья с террасы. Они все облупились уже к июлю.

— Я ему так и предсказывала.

— Странно было читать ею имя на экране моего мобильника. То есть он всегда был мне вроде дяди. Дядя Эрнест. Подумать только, теперь он будет моим тестем…

— Ну-ну, приятель, полегче. Пока еще и речи не шло о браке.

— Перестань, Алана. Ты ведь и сама этого хочешь.

Он был прав, конечно, но я не хотела сдаваться так быстро. Мне нравилось мучить его.

— Я только начинаю новую карьеру. И мы только начали по-настоящему встречаться. И знаешь что? Тебе еще надо меня заработать.

Он обнял меня за бедра:

— Ты так думаешь?

— Именно. Хочу, чтобы за мной ухаживали, мистер Экс. Чтобы угощали вином и ужином.

Он ухмыльнулся:

— Хочешь потратить все мои деньги на дорогие туфли и сногсшибательные платья, а?

— Я тебя умоляю! — я покачала головой. — На туфли я как-нибудь и сама заработаю.

— Ой, посмотрите! Ой, не могу, до чего хорошенькие! — Я держала в руках маленькую деревянную коробочку, выкрашенную в бледно-голубые, зеленоватые и теплые белые тона, под стеклянным колпачком. Внутри был насыпан белый песок, и на нем лежало несколько крошечных раковин, которые изящно перекатывались, словно плавали, когда коробочку поворачивали. — Тебе нравится?

— Пожалуй, это подошло бы к новой ванной при бассейне, — задумчиво сказала Алана. — Помнишь ту нишу между душем и тумбочкой? И вполне вписывается в общий дизайн. Вопрос в том, которую из двух выбрать?

Марчелла махнула на нас рукой:

— Возьмите обе. По такой цене это очень выгодно.

— Правда? — удивилась я. — Ты тоже заговорила, как мы.

— И надо купить несколько пластмассовых коробок, — сказала Марчелла. — Очень удобно держать в них мелкие вещи: это создает опрятный вид и помогает быстро найти то, что надо. Представляете? Губная помада не закатится в самый дальний угол ящика. Карандаши и ручки на месте. Можно даже использовать их для носков.

— Неужели еще время на это тратить? — заворчала Алана.

— Удивительно, но это так. — Марчелла водрузила свои роскошные темные очки на голову. — Когда у тебя все организовано, на все находится время. Девочки, вы только взгляните на эти коньячные бокалы. Скоро зима. Правда, они пригодятся, когда захочется согреться самой и заодно согреть близких?