Шон Райдер вздыхает, опускает на секунду взгляд на мои губы и снова с надеждой смотрит на меня. Хорошо, две недели - это не год. За две недели же ничего не случится, верно?



- Хорошо.



Я нервно сглатываю, чувствуя насколько близко мы друг к другу.



- Только не прикасайся ко мне, Шон Райдер. И ты понимаешь, что я имею ввиду... - Я отступаю на шаг назад, наблюдая за его движениями. Он оглядывает меня с ног до головы и сжимает свои пухлые губы.



- Идет. - Он скрещивает руки на груди так, что проступают мышцы. Он усмехается, переминаясь с ноги на ногу. - Но только, если ты сама этого не захочешь.



Я закатываю глаза и усмехаюсь в ответ.



- Этого никогда не случится, - отвечаю я.

Он продолжает смеяться надо мной, затем хватает из шкафа некоторые вещи и полотенце, а потом скрывается в душевой. Когда дверь за ним закрывается, я падаю на кровать и выдыхаю.



Мне нужно просто продержаться всего две недели, а потом я буду свободна.



                                                        ***



Вокруг с каждым разом становится темно. Повсюду слышу голоса, но не совсем понимаю, кто их владелец. Одно я знаю точно - если темнота рассеется, то придет конец.



Я пытаюсь позвать на помощь, когда потные руки этого парня начинают блуждать по моему телу, приподнимая все выше и выше мою теннисную юбку. С уголков глаз текут горячие слезы, я сжимаю пальцы в кулаки, луплю его по груди, голове, но все тщетно.


 Он продолжает исследовать мое тело, пока не начинает глубоко вводить свой грязный орган внутрь меня. Все внутренности сжимаются, не могу выкрикнуть слов. К горлу подступает тошнота.



 Я думаю, где сейчас Лео или родители. Думаю о чем-нибудь другом, но только не о том, как мое тело разрывают на части и сердце крушится в мелкие дребезги.


Каждая секунда становится для меня пыткой. Эта пытка продолжается, пока я не захлебываюсь в собственных слезах и тошноте, подступающей к горлу.



Резко открываю глаза и жмурюсь, когда кто-то трясет меня и просит посмотреть ему в глаза. Я озираюсь по сторонам. До меня долго доходит, где я нахожусь, затем нахожу обеспокоенный взгляд Шона и почему-то успокаиваюсь.


Глубоко выдыхаю и сжимаю кусок одеяла крепче, зарываясь с головой в подушку. Этот кошмар никогда не закончится... Когда Шон осматривает мое лицо, осторожно вытирает с моих щек слезы и молча придвигается ближе.



- Что тебе снилось? Ты кричала, Хло... - начинает он, глубоко дыша. Он укладывает меня, кладя голову на плечо.



Я шмыгаю носом и только сейчас осознаю, что все еще безмолвно плачу. Утыкаюсь ему в шею и глубоко вдыхаю. Мое тело все еще трясет. Тогда Шон тянется вперед и накрывает нас одеялом.


Его запах повсюду, но чтобы падать в обморок или бежать отсюда - этого всего не хотелось. Его руки крепче обхватывают меня, он склоняет голову ближе к моей макушке и мягко целует ее.



Я закрываю глаза и что-то бормочу ему в ухо. Слышу усмешку с его стороны, но на данный момент мне сложно разобрать, что он хотел сказать.



- Это всего лишь сон, Шон. Всего лишь... - я зеваю, а Шон вздыхает.

Он поглаживает меня по спине и мое тело напрягается. Я ерзаю, но он все еще держит меня возле себя. Так близко, что трудно дышать.



- Шон... - предупреждаю его, тихо всхлипывая и чувствуя, будто сон воплощается в реальность. Меня с нова начинает немного потряхивать.



- Не волнуйся так, Хло, я не буду тебя трогать. Засыпай, - говорит он устало.



 Через минуту он отстраняется от меня, полностью укрывает меня одеялом и поворачивается ко мне спиной. Изо рта неожиданно выходит разочарованный вздох.


Я вытираю слезы со щек, когда неуверенно усмехается Шон. Он протягивает ко мне свою руку, но не приближается. Я могу чувствовать его тепло только от руки, сжимающую мою собственную.


Понемногу сердцебиение усмиряется и дыхание выравнивается.



- Засыпай, я буду здесь, - шепчет он, крепче сжимая мою руку, пока мы оба не засыпаем.



                                                Шон


Неохотно открыв веки, я замечаю, что мы уснули со сцепленными руками. Ее каштановые локоны за ночь растрепались и теперь разбросаны по всей подушке. Хло что-то мычит себе под нос, и мои губы растягиваются в улыбке. Осторожно, чтобы не разбудить ее, я встаю с постели. Вчера она мне показалось такой ранимой и невинной, что с каждым разом сжималось сердце.



 Вчера ночью она тревожно спала и громко кричала. Я понятия не имею, что это было или кто ее так напугал. Мне это не нравилось и хотелось просто набить морду тому, кто или что довело ее до такого состояния.


Спустившись вниз, на стене зазвонил телефон. Я замер на месте. Он звонил довольно редко с тех пор, как я приезжал сюда. Сейчас, кто бы это ни был, его не ждали. В любом случае я поражен.



- Слушаю... - говорю вполголоса в трубку, смотря на входную дверь.

Сначала в трубке молчат и я уже намереваюсь повесить трубку, как голос с хрипотцой отвечает мне, подвергая меня в полный ступор.



- Привет, сын. Это я, твой папа.



- Привет, что-то случилось? Последний раз ты звонил сюда, когда тебе нужны были деньги на твой новый бизнес, - говорю ему, скрежетя зубами.



Дело в том, когда я был еще подростком, а мама тусовалась с новым хахалем, мне приходилось заботиться о себе самому.


Отец вечно уходил играть в покер со своими друзьями, даже не покормив меня или не спросив, как мои дела. Он просто уходил играть, а через какое-то время, когда его карманы пустели, он прибегал к моей матери и просил денег, уверяя, что вернет в ближайшие дни. Она верила ему и давала все, что у нее было, лишь бы он не трогал ее.


Я будто был для них третьим лишним. Поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать лет я убежал из дому и поселился с Лэнксом. Он - был моим домом. Теперь, после того, как Лэнкс сбежал, а я отсидел шесть лет, у меня нет дома. Эта лачуга - единственное, что осталось у меня. И теперь я здесь.


Что нужно было моему "любимому" папочке от меня - я не знал.



- Слушай, Шай, - начал он, заикаясь.

С самого детства он называл меня Шаем, даже если это было не мое имя. Либо у него были проблемы со слухом.  Спорить с ним об этом просто не было смысла, мне не нужны были проблемы. Я вздохнул и начал слушать очередную историю от него.



- Может как нибудь встретимся с тобой, а? Я так долго тебя не видел. Расскажешь мне, что у тебя случилось за эти годы... Судя по твоему надломленному голосу, ты повзрослел...



Я закрываю глаза и потираю пальцами переносицу. Я так устал от этого, что становится тошно. Когда он  прекратит меня преследовать?



- Я очень занят, па.   У меня новая жизнь... Жизнь, где я не думаю о прошлом. Почему бы тебе не сказать о своей проблеме прямо? - твержу ему натянуто. Он откашливается и долго молчит.



- Если что, то я на том же старом месте, где и был, парень. В любом случае буду рад с тобой встретиться. Даже если ты обо мне другого мнения.



Через минуту он повесил трубку, а я еще долго смотрел на потрескивающие стены и облупленную краску. Я знал, что ему нужно, но сейчас мне не хотелось с ним встречаться. Рана была еще свежа.

23 ГЛАВА


                                                        Хло 



Проснувшись от прохлады, блуждающей по комнате, я открыла веки и посмотрела по сторонам. Я все ещё находилась у него дома, чёрт возьми. Проведя рукой по пустой подушке от себя, в груди начинает все сжиматься. Остаётся неприятный осадок и, наконец, я хмурюсь. Шон покинул меня и сбежал по своим делам.



Ну конечно, кто бы сомневался...



Я медленно потягиваюсь, ощущая под собой мягкость простыни и глубину подушки. Приятно по утрам вдыхать запах свежего постельного белья. От детских воспоминаний меня все ещё колотит. Я очищаю голову от плохих мыслей, приподнимаясь, натягиваю одеяло на себя и иду на поиски какой-нибудь майки.



  После пяти минут поисков, я нахожу - конечно, не совсем по размеру - мужскую чёрную рубашку. Я усмехаюсь и быстро переодеваюсь, не жалея о последствиях. Когда застегиваю рубашку, не спеша начинаю поглаживать ворот рубахи, пока запах чего-то крепкого не ударяет мне в ноздри, опьяняя.


  Может быть он одевал эту рубашку только по праздникам? Судя по запаху он, наверное, в ней даже спал. По коже вдруг пробегают мурашки, отчего снова хмурюсь.



  Умывшись, выхожу из ванной комнаты и слышу недовольные голоса за дверью. Я медленно дохожу до  перил лестницы, заметив спину Шона. Он разговаривает по телефону, но не видит меня. Это хорошо.