Рокс опустил ложку.

– Вы хотите сказать, что мне придется вести расследование при дворе?

– Не совсем. Но у меня есть некоторые задания, которые необходимо выполнить в Либенбергском дворце в Уккермарке[13]. И я хотел бы поручить их вам.

– В резиденции князя цу Эйленбурга? – спросил Рокс.

– Точно. Во время охоты вы присоединитесь к ним в качестве погонщика, завяжете знакомства и соберете информацию.

– О педерастах?

Гарден улыбнулся.

– Ну, если вам так будет угодно. Мне нужно составить неопровержимый очерк о деятельности отдельных лиц, которые бывают в Либенбергском дворце. Кроме князя, есть еще и другие, чья ориентация неоднозначна.

Рокс задумался.

В том, что мужчины развлекаются с себе подобными, не было ничего нового, и, собственно говоря, ему до этого не было никакого дела. Пусть делают что хотят и с кем хотят. Но все же такие наклонности являются хорошим поводом для шантажа, что опять-таки принесло ему такое интересное поручение. Следовательно, копаться в наивысшем обществе было очень прибыльным делом.

– Ну хорошо, – сказал Рокс, – если это ваше условие за вашу любезность, Гарден, в нужное время я буду в вашем распоряжении. Но сначала мне нужно разобраться с одним делом.

– Конечно, конечно. Выполняйте свой заказ. Я свяжусь с вами при первом же удобном случае, – сказал Гарден, явно довольный результатом разговора.

– Тогда где же оговоренный документ? – намекнул Рокс.

Гарден кивнул. Он отложил приборы в сторону, достал из кожаного портфеля толстый конверт и протянул его Роксу.

– Вот. Список заключенных в Эренбрайтштайне с октября 1902 по январь 1903 года.

Рокс присвистнул.

– Мое почтение, Гарден! – Он взял документ. – Я даже не рассчитывал на полный список. Я думал, это будет пара указаний, к кому можно обратиться, чтобы узнать нужные фамилии. Этим, – он поднял конверт, – вы освободили меня от большой работы.

У Гардена было довольное выражение лица, и Рокс, в свою очередь, протянул ему конверт.

– Оплата.

Гарден спрятал конверт.

– Оплата состоит в вашем мастерстве и времени, которые вы мне вскоре предоставите. – Он протянул руку Роксу.

Тот немного замешкался:

– Не более шести недель, Гарден.

Публицист кивнул:

– Этого будет достаточно.

Рокс ушел.

В тот же день Пауль Рокс начал анализировать список и разрабатывать разумную стратегию.

В конце концов, он написал своим заказчикам.

Глава 31


Рива, последние дни октября 1903 года

Макс стоял на маленьком балконе своего номера и смотрел на озеро Гарда, лазурь которого с первыми осенними днями стала глубже и в то же время мягче. К темной зелени, украшающей скалистые склоны гор, добавились оттенки красного и охры, а в лучах заходящего солнца все краски казались полнее и насыщеннее.

Было такое ощущение, что осень на озере Гарда завершила летний этап изобилия и перевела его в этап созревания новых видов без намека на холодную долгую зиму, как это было севернее Альп. Здесь жизнь сохраняла свой в меру веселый нрав.

Макс облокотился на балконные перила из кованого металла с завитками.

Если бы только его жизнь была такой же беззаботной. Но с момента той экскурсии к водопаду Понале и в долину Ледро две недели назад у него было чувство, будто стеклянная стена отделила его от всего мира. Все воспринималось приглушенным, отягощенным и необычно тяжелым.

Хелена. Госпожа Ротман.

Как только он понял, когда незнакомец в конце такого изумительного дня, не придавая особого значения, сказал прощальную фразу, что Хелена мать Юдит Ротман, в нем что-то пошатнулось. Именно его, циника, который ни в чем не знал отказа, который наслаждался женщинами как бокалом вина и невозмутимо двигался дальше, одолели муки совести.

С тех пор он был не в ладах с собой.

Она не узнала его, в то время как он теперь знал, кто она. По непонятным причинам семьи Эбингер и Ротман испытывали друг к другу мало симпатии. Поэтому в Штутгарте они старались избегать друг друга, к тому же всем было известно, что у нее были больные нервы и по этой причине она часто уезжала на лечение. Именно поэтому она крайне редко принимала участие в светских мероприятиях. А сам он видел ее в последний раз, наверное, лет десять назад, точнее вспомнить он не мог. Не удивительно, что, встретившись сейчас в Риве, они не узнали друг друга.

Макс оттолкнулся от перил и пошел в комнату.

На его прикроватной тумбочке стояла наполовину пустая бутылка красного вина, и Макс налил себе бокал. Пока он подносил бокал ко рту, его взгляд упал на наполовину собранный чемодан. Он усмехнулся. Этот натюрморт наглядно демонстрировал, что у него в данный момент было на душе.

Потому что под действием первого импульса, днем, сразу после того неприятного случая у причала, Макс почувствовал необходимость как можно быстрее уехать и следовать своему изначальному плану, согласно которому он был намерен изучать архитектуру в Италии. Он узнал расписание поездов в южном направлении и начал собирать вещи.

Но когда Макс, наконец, встал перед своими чемоданами с расписанием поездов в руке, ему показалось, что какая-то невидимая нить удерживает его в Риве.

Он позволил всему идти своим чередом. По вечерам он регулярно позволял себе пару бокалов красного вина, чтобы потом крепко спать. Утро он проводил в своей кровати, вставал ближе к обеду и немного гулял по Риве. Чаще всего он при этом покупал газету и возвращался на свой маленький балкон, чтобы почитать в тишине.

Лишь один раз он встретил Хелену в городе. Мельком. Она вопросительно посмотрела на него, и это задело его за живое. Она опять пробудила те события, которые все так усложняли.

Ему все еще было не по себе, когда он вспоминал о той ночи с Юдит в музыкальной комнате. Многие вещи привели тогда к этому злосчастному слиянию – шоковое состояние и мрачный фатализм, – которые в совокупности с несколькими бокалами шампанского замаскировали действительность. Однако оправдания его поступку не было. Из них двоих опытом обладал он, поэтому именно он должен был взять себя в руки, когда от девушки не последовало решительного отказа. И вместо того чтобы понести ответственность, он поспешно уехал, вернее, трусливо сбежал.

Макс выпил бокал до дна и некоторое время в нерешительности стоял в комнате. Затем он собрался с духом. Рано или поздно он должен был принять решение. Почему бы не сегодня?

Солнце близилось к закату. Он решил рассказать Хелене правду. Несмотря на то, что это было невероятно сложно. Эта ситуация была просто абсурдной.

Сначала он основательно выбрился и оделся в свежий костюм. Затем он надел соломенную шляпу и отправился в Виа Санта Мария. Во время совместной экскурсии Хелена упоминала, что снимает там комнату.

Рива – небольшой город, но Макс так нервничал, что дважды сделал большой крюк, прежде чем оказался перед узким высоким домом, который он искал. Медленно его взгляд поднялся на фасад. Затем он взял волю в кулак и позвонил.

Открыла ему пожилая женщина.

– О, месье, комната уже сдана. Мне очень жаль, но вам придется поискать в другом месте, – сказала она.

Он любезно улыбнулся:

– Мадам, я здесь не из-за комнаты, я слышал, что здесь живет Хелена Ротман.

Сразу же на лице женщины появилось подозрение.

– Что вам угодно от госпожи Ротман?

– Я ее кузен, и я здесь проездом по пути в Италию, – он быстро сориентировался. – У меня есть информация для нее от моей матери. Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы госпожа Ротман смогла ненадолго спуститься.

– Так, значит, вы кузен. – По голосу женщины было слышно, что он не очень-то убедил ее, но Макс продолжал источать свое обаяние, пока она, тяжело дыша, не открыла дверь шире. – Ну, ладно. Подождите здесь. Я скажу ей.

Те несколько минут, пока он не услышал шаги Хелены на лестнице, показались ему вечностью. Когда Хелена оказалась напротив него, он не мог сказать ни слова.

– Макс? – удивленно спросила она.

– Хелена, я… – Он нервно провел рукой по темной шевелюре. – Это… Я не знаю, что вы обо мне подумаете, но…

Он покачал головой. Не так. Не здесь и не сейчас. Он просто не мог подобрать нужные слова. Кроме того, он боялся, что хозяйка квартиры Хелены все услышит.

– Что я, по-вашему, должна о вас подумать? – нежно произнесла Хелена, пытаясь ему помочь.

Он смотрел то вниз, то вверх. Он был не готов. Все происходящее вдруг показалось ему абсолютно нереальным. Сначала он сам в своей душе должен был в какой-то мере разобраться с этой ситуацией с Юдит.

– Вы не хотели бы со мной поужинать? – наконец сказал он вместо этого.

Она улыбнулась. Сначала сдержанно, затем с очаровательным блеском в глазах, который опять в мгновение ока вскружил ему голову.

– Да, с удовольствием! Подождите минуточку, пожалуйста. Я возьму свои вещи.

Пока она опять поднималась в свою комнатку, Макс прислонился к прохладной стене и с облегчением вздохнул. Она не выставила его сразу же за дверь, хотя после его заигрываний во время экскурсии он просто больше не показывался ей на глаза. У него появилась возможность все исправить.

Позже, когда в гостинице «Централь» им подали очень нежную форель из озера Гарда, Макс попросил у нее прощения за долгое молчание. Он особо ничего не объяснял, а она не давила на него. Вместо этого она рассказывала о некоторых картинах, которые нарисовала, и о своих планах относительно выставки следующей весной.

– Я помогу вам, – неожиданно предложил Макс.

– Вы мне поможете? – радостно переспросила она, но затем задумалась. – А вы до этого времени будете здесь? Вы же собирались уезжать?