У одного углового дома Эдгар остановился и указал на вывеску с надписью: «Мастерская точных приборов механики Алоиза Эберле».

В ту же минуту голод и усталость исчезли. На смену им у Виктора пробудилась жажда деятельности.

– Ты что-то задумал, – сказал он и широко улыбнулся Эдгару. – Дай я угадаю!

Эдгар засмеялся:

– Ты уже несколько недель не даешь мне покоя. С того самого дня, как я принял тебя, несмотря на твое крайне сомнительное прошлое.

Улыбка Виктора стала еще шире.

– Так тебе самому это было выгодно. Благодаря мне ты платишь за квартиру в два раза меньше. Кроме того, то, что ты мне собираешься показать, и правда гениально.

– Так и есть, – сказал Эдгар. – Поэтому мы и здесь.

Он дернул ручку звонка.

Несколько минут ничего не происходило, и Виктор уже подумал, что они напрасно пришли, как вдруг, наконец, послышались шаркающие шаги. Вскоре после этого дверь открылась.

– Что угодно?

Виктору показалось, что мужчине, стоявшему на пороге, примерно лет пятьдесят. На нем были рабочие штаны и халат из прочной синей ткани, а за левым ухом у него был карандаш. Седые волосы были коротко пострижены; сквозь круглые стекла очков на вечерних гостей смотрели темные глаза.

– А, Эдгар Нольд! – сказал он. – Ты сегодня привел своего товарища? Хорошо.

Он открыл дверь шире, и Эдгар с Виктором вошли в узкий коридор.

– Добрый вечер, Алоиз, – приветливо сказал Эдгар. – Ты еще в мастерской?

– Ну да. Ты ведь знаешь, что часто допоздна работаю. Проходите.

Очевидно, в этот момент он заметил, что совсем не поздоровался с Виктором.

– Я Алоиз Эберле, – произнес он и протянул руку.

– Виктор Райнбергер. Добрый вечер, господин Эберле.

– Вы же не здешний? – сказал Эберле, не дожидаясь ответа, и пошел вперед в пристройку за домом. Вероятно, коренной шваб не был пустословом.

Наилучшим образом обустроенная мастерская, в которой он вскоре оказался, очень впечатлила Виктора.

Он посмотрел на большой, выступающий из-за угла верстак и висящие над ним инструменты разного размера. Молоток, клещи, пилы, рубанок, плоскогубцы, тиски. Некоторые станки с ременным приводом были распределены по помещению, к которому было подведено электричество. Виктору было сложно по оборудованию определить характер производства, которым занимался хозяин. Здесь от любой профессии что-то было: столяр, слесарь, жестянщик, механик. Но особенно его внимание привлекла механическая дрель.

Эберле, похоже, заметил его интерес:

– Это разработал мой друг Файн.

Он подошел к верстаку, на котором лежала дрель, и взял ее в руки.

– Возьмите, господин Райнбергер. Она весит семь с половиной килограммов. Держать ее нужно двумя руками и собственным весом направлять в металл.

Виктор взял в руки дрель и рассмотрел ее со всех сторон.

– У старика Файна было два помощника, – продолжил Эберле. – И оба они хотели быстрее справляться с бурением дыр. Они просто взяли маленький электромотор, прикрепили патрон для сверла на шпиндель и начали делать дыры в стали. Это увидел мой друг Эмиль, сын старика Файна, и сделал настоящую дрель. Это было восемь лет назад.

Виктор заметил, что, когда Алоиз Эберле говорит о технике, его охватывает радостное возбуждение.

– Старик Файн вскоре умер. Но у Эмиля все еще есть фабрика. Они производят действительно уникальные механизмы.

– Очень интересно. – Виктор вернул ему дрель. – Если это возможно, мне хотелось бы попробовать поработать с ней.

– Разумеется, – сказал Алоиз Эберле и аккуратно положил прибор. – Но сегодня Эдгар запланировал что-то другое. Не так ли?

Эдгар щелкнул пальцами.

– Точно!

Алоиз Эберле улыбнулся и пошел в угол, противоположный от верстака. Там стоял высокий предмет, на который была накинута светлая мешковина.

– Ты готов, Виктор? – спросил Эдгар.

Виктор широко улыбнулся и кивнул.

– Итак, Алоиз, тогда давай посмотрим! – крикнул Эдгар. – Раз, два…три!

Быстрым движением Алоиз Эберле снял мешковину.

Несколько секунд царила тишина. Виктор с удивлением рассматривал уменьшенный проект аппарата, который отдаленно напоминал шоколадный автомат. Приложив усилия, можно было распознать некий прототип, грубо сколоченный из деревянных досок, украшенных рисунком, который, судя по всему, рисовал Эдгар.

Виктор даже не знал, что сказать.

– Ты же не думал, что мы поставим перед тобой готовый автомат, не так ли? – попытался сострить Эдгар, который, очевидно, был готов к такой реакции Виктора.

Виктор рассмеялся.

– Конечно. С уверенностью могу сказать, что передо мной самый изысканный шоколадный автомат, который я только видел, – сказал он и с наигранно сосредоточенным выражением лица рассмотрел конструкцию. – Особенно рисунок выдает руку мастера.

Эдгар не мог удержаться от смеха.

Алоиз Эберле стал подбоченясь и смотрел то на одного, то на другого.

– Думаю, сейчас ты понял, – примирительно произнес Эдгар. – Ты и Алоиз Эберле, вы вместе построите шоколадный автомат. Такой, который доставит хлопот фирме «Штольверк».

Виктор вспомнил шоколадные автоматы на вокзале в Кобленце. Он неоднократно рассказывал Эдгару о своем желании создать подобный. Они вместе даже сделали первые наброски и порассуждали о технических возможностях.

И вот Эдгар действительно нашел одного самоделкина, который ему в этом сможет помочь.

– Эдгар Нольд, ты просто так не отделаешься, – в шутку пригрозил ему Виктор, скрывая таким образом свое умиление. – Ты будешь расписывать вручную все шоколадные автоматы, которые мы будем производить!

Глава 20


Реформаторский санаторий доктора фон Гартунгена, Рива

Хелена долго смотрела на три письма, аккуратно разложенные на столе в ее комнате. Ни одно из них она до сих пор не открыла. Размашистый почерк ее дочери на двух конвертах значительно отличался от узких острых букв ее мужа на третьем. Цвет чернил на бумаге цвета слоновой кости был одинаковым на всех трех конвертах. Хелену охватили ужасные чувства, они ее и удерживали от того, чтобы распечатать и прочитать письма. Когда она думала о Юдит, ее одолевали тоска и угрызения совести. А когда она думала о муже, ею овладевал страх.

На улице было, как обычно, ветрено, но температура в сентябре была еще довольно приятной. Хелена накинула на себя легкое пальто, надела шляпу и вышла из комнаты на вилле Кристоферо, это было одно из зданий санатория. Прежде чем она прочтет письма, ей нужно было кое-что уладить.

После энергичной пешей прогулки она оказалась на Виа Санта Мария в центре Ривы. Там, недалеко от церкви Санта-Мария Ассунта, друг возле друга теснились узкие четырехэтажные дома. Хелена какое-то время ходила в поисках по маленьким узким переулкам и вскоре нашла номер 14.

Она постучала старомодным латунным дверным кольцом.

Окно на верхнем этаже распахнулось.

– Добрый день, вы госпожа Ротман? Минуточку, я спущусь!

Спустя некоторое время невысокая пухленькая женщина открыла ей дверь.

– Вас направила Анни, не так ли? – спросила она, широко улыбаясь. – Моя фамилия Лейтнер, проходите, мадам. – Ее тирольская манера речи вызывала симпатию.

Хелена вошла. Госпожа Лейтнер закрыла за ней дверь и провела вверх по узкой лестнице. Домик был старый, но ухоженный. Ощущался запах воска для пола.

– Вам нужна комната? – спросила госпожа Лейтнер, когда они подошли к ее квартире, она старалась изъясняться литературным языком.

– Да, если она еще свободна, – ответила Хелена.

– Пару человек интересовались комнатой, но я им пока отказывала. Поэтому я могу вам ее показать.

– Отлично.

Госпожа Лейтнер прошла через кухню в находящееся за ней помещение.

– Это единственный недостаток, мадам. Проходить нужно через кухню. В остальном комната действительно хорошая.

Хелена осмотрелась. Помещение было побелено; простая, грубоватая деревянная мебель придавала ему деревенский стиль, однако оформлено все было со вкусом. Хелене особенно понравилось то, что оба окна выходили на север. Если она собиралась рисовать, то непрямой дневной свет имел решающее значение.

Хелена подошла к одному из окон, из которого открывался вид на прилегающие крыши.

– Да, это преимущество верхних этажей, – объяснила госпожа Лейтнер. – Из окон открывается вид. Но нужно принимать во внимание лестницы.

– Лестницы меня не пугают, – с улыбкой ответила Хелена.

Госпожа Лейтнер показала ей ванную комнату, которую им предстояло использовать совместно, и туалет, за пределами квартиры.

– Сколько будет стоить комната, госпожа Лейтнер? – спросила Хелена, когда они вернулись в коридор.

– Я беру за нее девять марок в месяц. Если вас это устраивает, то необходимо внести оплату за три месяца вперед. А затем вы сможете платить ежемесячно.

Хелена уже подсчитала, сколько денег ей понадобится для переезда, поэтому долго не раздумывала:

– Хорошо, госпожа Лейтнер. Тогда я с удовольствием возьму эту комнату.

Госпожа Лейтнер немного задумалась.

– Мне вас порекомендовала Анни, – сказала она, скорее обращаясь к самой себе.

Но все же Хелена ответила:

– Да, я познакомилась с Анни в санатории. Она работает у доктора фон Гартунгена.

– Точно. Знаете что? Я сдам вам комнату, мадам. Анни точно знает, кого ко мне направляет.

Хелена заплатила госпоже Лейтнер за три месяца вперед и получила разрешение перевезти свои вещи. Затем они попрощались.

У Хелены словно выросли крылья – так быстро и легко она спускалась с лестницы.

Теперь у нее действительно есть своя комната, и она может готовиться к переезду. Какое облегчение!