Удушающий жар ударил в лицо, когда он принес свой кристаллический груз к одному из больших наполненных водой красных котлов и высыпал его туда. Влажный клейкий пар заставил его опять покрыться потом. Ему еще предстояло несколько часов тяжелого труда, потому что если он сейчас не перенесет мешки к котлам, то ему придется носить уваренный сахарный раствор на выпаривание. Не менее утомительно было поднимать вверх по лестнице в еще более душное помещение тяжелые металлические ящики, чтобы их содержимое могло превратиться в полужидкую коричневатую массу, которая впоследствии в центрифуге поменяет свой цвет на белоснежный.

Это была тяжелая работа, а зарплата была все же средней. Несмотря на это, он с честью выполнял свой каторжный труд. Если это было место, с которого начиналось его будущее, то так и должно было быть.

Виктор делал больше, чем другие работники. И он использовал любую возможность, чтобы получить знания, познать процессы рафинирования и изучить оборудование. Он знал, где какой инструмент находится и кто за что отвечает. Между тем его все чаще привлекали, если нужно было что-то починить. Его технические идеи всегда находили отклик, они проверялись и частично воплощались в жизнь. Постепенно, пусть и маленькими шажками, но он становился незаменимым.

– Райнбергер! – Один из старших работников подошел к нему, активно жестикулируя. – Райнбергер, тебя вызывают в контору. Срочно!

Виктор в недоумении посмотрел на мужчину.

– Я тоже не знаю, что они от тебя хотят, – сказал работник и указал ему на дверь, ведущую к лестнице. – Просто иди.

Виктор бросил в угол пустой мешок, провел рукой по влажным волосам и поправил подтяжки.

Старший работник рассмеялся:

– Тебе не нужно прихорашиваться, там одни мужчины.

– Но штанам я все равно не дам упасть, – смеясь, ответил Виктор и пошел к двери.

По пути от промышленных залов к конторе, который проходил через торговые залы и главное здание, Виктора сопровождал знакомый шум: шипение в пароотводных и охлаждающих трубах, треск подъемников, жужжание ременно-приводных передач и шум котельного помещения с его огромной вытяжной трубой. Повсюду ощущалась тонкая вибрация и сила, с которой паровые машины вырабатывали необходимую для производственных процессов энергию.

«А что, если привести все в движение с помощью электричества?» – подумал он, войдя через боковую дверь в главное здание и поднимаясь по ступенькам на второй этаж. Собственно говоря, его очень удивлял тот факт, что Ротман, в отличие от многих других предпринимателей Штутгарта, еще не инвестировал средства в эту технологию. Электрификация безудержно развивалась, завоевывала не только фабрики, но и жилые помещения. По крайней мере, в зажиточных семьях лампочки заменили газовое освещение и керосиновые лампы. По мнению Виктора, это была основа будущего развития, и каждый дальновидный предприниматель должен был бы учитывать этот факт.

Он все больше сожалел о том, что не сделал карьеру инженера. Еще маленьким мальчиком он увлекался станками и механикой. Ему не составляло особого труда разобраться в сложной структуре и усовершенствовать ее. Техническая деятельность была его стремлением, но вместо этого он по приказу отца пошел учиться в военную академию и там пробивал себе дорогу. Во всяком случае, до дня той самой дуэли, от которой он не отказался и печальный исход которой и привел его за решетку.

Виктор отбросил эти мысли. Прошлое никому не под силу изменить. Намного важнее смотреть в будущее.

Тем временем он уже подошел к двери конторы. Он собрался, выпрямил плечи и постучал.

Один из сотрудников открыл ему дверь.

– Вы к господину Ротману, он за вами посылал? Вам придется немного подождать. У него посетитель.

Вот опять Виктору нужно ждать. Так было почти каждый раз, когда Ротман вызывал его к себе.

Контора была уже ему знакома, она представляла собой большое помещение, стены которого были уставлены множеством маленьких коробочек с образцами всех сладостей фабрики. У каждого образца был свой номер.

За письменными столами работали мужчины, которые проверяли наличие товара, составляли список заказов или выписывали счета. Двое из них тихо обсуждали что-то, пока посыльный ждал, чтобы получить и доставить письма и документы.

Виктору нравилась спокойная атмосфера конторы. Сюда, наверх, практически не доносился фабричный шум.

Спустя несколько минут дверь в кабинет Ротмана открылась. Коренастый элегантно одетый пожилой мужчина с тростью остановился в дверном проеме, надел черную фетровую шляпу, посмотрел на золотые карманные часы и быстро вышел из конторы.

Тихие разговоры работников с появлением этого мужчины прекратились. Не успел он выйти за дверь, как почувствовалось некое облегчение за столами.

Наконец из кабинета вышел сам Вильгельм Ротман и позвал Виктора.

– Присаживайтесь, Райнбергер, – сказал он, и Виктор присел на один их четырех обтянутых кожей деревянных стульев, стоявших за столом для переговоров.

Ротман подошел к своему письменному столу и, по всей видимости, на некоторое время погрузился в свои мысли. Он явно был чем-то обеспокоен. Затем он покачал головой, будто хотел прогнать обременительный образ, взял некоторые схемы и подошел к Виктору.

– Мне сообщили о вашей работе, господин Райнбергер. Все очень довольны тем, как вы работаете.

– Благодарю, господин Ротман. Работа на сахарном складе не очень-то и сложная. Я имею в виду, что физически, разумеется, это сложно. Но процессы одни и те же.

– А я не имел в виду работу на сахарном складе. Хотя это и большой плюс, если человек не понаслышке знаком с подобной работой. Я сам начинал именно на сахарном складе. И моим сыновьям этого не избежать.

– Кстати, как дела у Карла? – спросил Виктор.

– Уже слишком хорошо, как мне кажется, – с улыбкой ответил Ротман. – Рана достаточно быстро зажила. Сейчас он еще хромает немного, но врач уверен, что скоро это пройдет. Очередная неприятность не заставит себя долго ждать.

Виктор рассмеялся:

– Этого следует ожидать. Но я рад, что этот несчастный случай не повлек за собой тяжелых последствий.

– Благодаря вам, господин Райнбергер. И я хочу обсудить, собственно, причину, по которой я вас вызвал. Видите ли, ваш технический талант, о котором вы говорили мне в первую нашу встречу, действительно достоин внимания. Мне срочно нужен хороший механик.

– И вы подумали обо мне?

– Именно. Я буду честным с вами. Сначала мне было необходимо составить собственное впечатление о вас. Я имею в виду, что вы относительно новый человек в городе. Вы говорили о том, что получили образование в прусской армии и что не хотели там оставаться. И мне казалось разумным немного подождать, прежде чем брать вас на более ответственную должность.

Ротман положил схемы на стол.

– Вот чертежи нашего самого важного оборудования. Обжарочный аппарат, пресс для отжима какао-масла, дробильный валок и так далее. Я хотел бы, чтобы вы с ними детально ознакомились. И с этого дня вы – ответственный механик по всем аппаратам, которые задействованы в производстве сладостей и шоколада. За исключением пока что паровых машин.

Виктор на какое-то мгновение потерял дар речи. Затем он взял чертежи и пролистал их.

– Это как раз та работа, о которой я всегда мечтал. Теперь моя очередь вас благодарить, господин Ротман.

– Я возлагаю на вас большие надежды, Райнбергер, – сказал Ротман. – У вас в подчинении два человека, работой которых вы будете управлять. Если вы хорошо себя зарекомендуете, перед вами откроются большие возможности. Не упустите свой шанс.

– Не упущу, – ответил Виктор воодушевленно. – И еще раз благодарю вас за ваше доверие!

Он встал, поклонился и направился к двери.

– И еще, господин Райнбергер.

– Да?

– Во время своей работы подумайте, пожалуйста, о том, где мы во всем нашем производстве могли бы сэкономить. Записывайте все варианты, которые вы посчитаете достойными обсуждения, и излагайте мне их при любом удобном случае.

– Договорились, господин Ротман.

Глава 10


Шоколадная фабрика «Ротман», середина августа 1903 года

На улице было еще светло. Тео, кучер и водитель Ротмана, в этот четверг в виде исключения вез Юдит и ее отца на «мерседесе» вниз из Дегерлоха в Штутгарт. Такое случалось нечасто, так как автомобиль берегли и использовали в основном для коротких поездок на возвышенность Фильдер. Почему они поехали на автомобиле именно сегодня, Юдит не знала. Со склонами Вайнштайге он, однако, справился хорошо, хотя Тео и приходилось прикладывать усилия, чтобы управлять автомобилем и тормозить. Следовало ожидать, что так же без проблем он затем вернется наверх. Тео не понаслышке был знаком с авариями в пути, но все же это не уменьшало восторг ее отца своим автомобилем.

Вероятно, он хотел произвести на кого-то особое впечатление. Он вышел из автомобиля у банкирского дома фон Брауна, и оставшийся путь до Кальверштрассе Юдит ехала одна на заднем сидении открытого дорогого автомобиля. Как и прежде, автомобиль привлекал к себе внимание прохожих, и девушка чувствовала себя неловко, когда ехала на нем. Когда Тео остановился перед шоколадной фабрикой и помог ей выйти, у Юдит появилось ощущение, что она идет на шатающихся ходулях, настолько она была напряжена.

Вскоре после этого она вошла в женский зал предприятия. Как и все девушки, она надела чепчик и фартук: чистота была безусловно необходима при обращении с таким капризным, но очень вкусным продуктом, которым повсюду славилось предприятие Ротмана.

Юдит нравилось находиться в этом зале фабрики. Здесь множество работниц кропотливо создавали и оформляли лакомства. Над концентрированным спокойствием этого помещения витал внушительный треск закрывающихся и открывающихся жестяных форм, в которых мягкая шоколадная масса превращалась в шоколадные сигары, бутылочки или курительные трубки.