Мой сын вырастет, всю жизнь пугаясь, когда кто-то будет потешаться над ним, уговаривая надеть коовку-му-му на детскую бутылочку. Я даже услышала, как у меня в голове зазвучал голос Роберта Де Ниро: «У меня есть коовки-му-му, Крег, может, подоишь меня?»

– Они называются соски́, Гэвин.

Честность – лучшая политика. Этому и будем следовать.

Некоторое время сын сидел, не говоря ни слова. Я же мысленно похлопывала себя по спине за то, что я хорошая родительница и могу быть правдивой со своим сыном.

– Соски́, – тихо произнес он.

Я кивнула, гордая тем, что ребенок без проблем употребил взрослое слово, а не какую-нибудь глупость. У меня до сих пор ночные кошмары случаются оттого, что отец, пока я росла, называл женские детородные органы «чу-чу-лэйни»[77].

– Соски́, соски́, соски́. Смешное слово!

Ох! Возможно, я рановато высказалась.

Гэвин спрыгнул с кровати и побежал из комнаты, распевая «Сосни́, сосни́, сосни́ на небе, звездочка», только всякий раз меняя слова на «соски́».

17. А клейкой лентой все ж было б надежнее…

Сколько же названий, вы только подумайте! «Троянец», «Дюрекс», «Стиль жизни», «Большой троянец» (ну как же, моему метровому члену определенно это подходит), «Совремяга», «Живуля» и «Лихой наездник». Это всерьез? Есть презервативы с названием «Лихой наездник»?

Я стоял у полок аптеки с надписью «Планирование семьи», стараясь сообразить, какой из презервативов подойдет лучше всего. «Планирование семьи»… не смешите меня. Сколько народу заглядывает сюда по той причине, что реально планируют семью? Сюда приходят затем, чтоб ИЗБЕЖАТЬ планирования семьи.

Так что будем покупать, салага? «Лихого наездника», а следом и всех прочих мы уже исключили, остается «Живуля». Есть такая видеокомпания, «Живуля», она порнофильмы гонит. А то, что я намеревался проделать с Клэр, вполне сгодилось бы для фильмов для взрослых. Я схватил коробку с сорока восьмью пакетиками. К такому опту бесплатно полагались флакон «жидкости для разогрева» и вибрирующее петушиное колечко. Прихватив и их, я положил все в каталку. Петушиное колечко меня малость пугало. Стоило только допустить на минуту, что возле моих шаров резиновая штуковина трясется, нервы не выдерживали. А ну, как замкнет накоротко? «Большим огненным шарам»[78] не место в спальне. Да и запах паленых волос весь настрой отобьет.

– Брось волноваться. Уверен, Клэр даже внимания на твою крохотулю-висюлю не обратит.

Обернувшись, я увидел стоявшего возле полок Джима, тот самодовольно ухмылялся, держа в руках пачку тампонов.

– Очень смешно, подкаблучник. У тебя, похоже, на этой неделе пролет. Не забудь запастись болеутоляющим и копией «Язык нежности»[79], чтоб было над чем хорошенько поплакать, – поддел я.

– Слушай, «Язык нежности» – очень трогательная кинокартина, прекрасный рассказ о том, до чего могут дойти отношения между матерью и дочерью. Отнесись с уважением к заслуженным артисткам Ширли Маклейн и Дебре Уигин. Этот фильм получил пять «Оскаров»…

– Да успокойся, Нэнси. Лиз знает, что ты сегодня пользуешься ее расположением? – спросил я с деланным ужасом.

– Я сделаю вид, – улыбнулся Джим, – что ты этого не говорил, потому что, если я скажу Лиз, она тебе все, что выпирает, отрежет, старик.

Тут он был прав. Лиз была бульдогом, подцепившим и собачье, и коровье бешенство разом. Если я ее разозлю, она меня доведет до белого каления.

– Раз уж я поймал тебя за покупкой презервативов, а Клэр мне все равно что сестра родная, чую, самое время сказать тебе пару слов, – заговорил Джим, отодвинув на ближайшей к нему полке флаконы с мазями, чтоб можно было пристроить пачку тампонов, и скрещивая руки на груди.

Я кивнул:

– Сделай одолжение.

– Ты мне нравишься, Картер, только я первым познакомился с Клэр и знаю ее дольше и лучше, чем ты. Кроме того, я обручен с ее лучшей подругой, а стало быть, по девчачьим законам несу ответственность за обеих. Чувствую, есть необходимость процитировать кого-нибудь из великих, оставивших след в истории, чтобы подтвердить важность момента и положения, в каком мы оказались.

Он умолк, я ждал от него продолжения, облокотившись на ручку каталки.

– Свяжешься с быком – сам рогатым станешь.

– И все? У меня тоже есть любимое выраженьице: если хочешь кулаками помахать, то Джек Джонсон и Том О’Лири в моем лице ждут тебя прямо здесь[80].

– Я доберусь до тебя, моя прелесть, и до собачки твоей тоже.

– А я тебе глаза выдавлю и в черепушку трахну.

Теперь мы горовили на одном языке. Мы нащупали зыбкую почву под ногами – теперь, наверное, сможем стать друзьями. Это произвело впечатление, я даже головой кивнул. И спросил:

– «Цельнометаллическая оболочка»?[81]

– Точно.

– Классно.

Джим повернулся, взял с полки свои тампоны.

– Что ж, тогда ладушки. Считай, я тебя предупредил: обидишь кого-нибудь из девчонок, будешь иметь дело со мной. Ну, я свое дело сделал. Мне надо тут еще кое-что прикупить, так что я не прощаюсь. Мало ли, вдруг еще увидимся?

* * *

Часа полтора спустя я уже ухитрился привести в порядок дом, поменять простыни на своей кровати, устроить еще одну постель – для Гэвина – в свободной комнате и сгрузить туда пару игрушек, которые купил ему за прошлую неделю. Может, оно получилось и многовато, да только… а-а! Я ж пропустил четыре дня рождения, Рождества, дней Святого Валентина, праздников посадки деревьев[82], несколько сотен воскресений и всех остальных дней, в которые мог бы что-то купить сыну. Чего-чего, а времени, за которое следует расплатиться, у меня полно.

Мой сын впервые проведет ночь в моем доме.

Мне хотелось прыгать-скакать и в ладоши хлопать, как девчонке. Я с восторгом предвкушал, как мы уляжемся с сыном, распаренным после ванной и одетым в свежую пижамку, на кушетке и будем смотреть новый фильм, который я заранее подобрал. Мне не терпелось уложить его, проснуться завтра утром от его радостного улюлюканья, поваляться вместе на нашей с Клэр «родительской» кровати и сделать ему завтрак. Хотелось пережить все, что составляло его день. Хотелось услышать, как он смеется, прислушаться к тому, что он говорит, и понаблюдать, как он общается с Клэр.

Клэр.

Красивая, толковая, забавная, сексуальная Клэр, которая тоже проведет ночь в моем доме. Я не мог дождаться момента, когда проснусь утром, поверну голову, а она не испарится с первыми лучами солнца, как сновидение, а будет со мною рядом. Я упустил свое счастье пять лет назад и в этот раз был намерен вцепиться в него мертвой хваткой. Господи, пусть ее лицо всегда будет первым, что я буду видеть каждый день моей безалаберной жизни, когда встанет солнце или в пасмурный день, а первым, что почувствую, будет ее свернувшееся рядом со мной калачиком тело. Позволь мне сохранить бодрость и понимание, принять и прочувствовать каждую секунду, проведенную вместе. Объявляю бой пьянству! Лишь бы пьяный туман не украл ни мгновения из этой долгожданной ночи.

Надеюсь, она не сочтет, что я слишком поторопился купить презервативы. Если ей ничего не захочется, я ничем и никак не смогу ее принудить. Зато, если она попросит моего дрожащего от любви питона выползти и немного с ней поиграть, я жаловаться не стану.

Только я успел высыпать пачку лапши в кастрюлю с кипящей водой, как у входной двери зазвонил звонок. Я установил таймер на плите и быстренько пошагал через гостиную открывать. Едва открыл дверь, как Гэвин протопал мимо меня прямо в гостиную.

– Привет, Картер! У мамочки есть соски́! А у тебя есть соски́? – спросил он, снял свой рюкзачок и вытряхнул его содержимое на пол прямо посреди гостиной.

– Бог мой, Гэвин, придержи язык! – входя, прикрикнула Клэр, обратив на меня молящий взгляд. Я рассмеялся, закрывая за ней дверь и сдерживаясь, чтобы не ухватить ее за попку или не уткнуться носом ей в волосы.

Иисусе, у нее и в самом деле потрясная попка.

– С что это ты, парень, вопросы про соски́ задаешь? – спросил я, когда мы оба стояли у входа в гостиную и наблюдали, как Гэвин рылся в принесенных им вещах.

– Он был у меня в комнате, когда я одевалась, и спросил, что это такое. Я решила, что с ним следует быть честной, а теперь вот поняла, что это была большая ошибка. Всю дорогу сюда он только и делал, что пел: «Не гложет меня тоска: на Рождество под елкой найду я свои два соска». Я едва сдержалась, чтоб дверцу не открыть и не выпихнуть его на встречную полосу, – смеясь, рассказала Клэр.

– Мамочка остановила машину, отключила замок на дверце и велела мне выходить и шагать пешком, – сообщил мне Гэвин.

– Ладно-ладно, «едва сдержалась» – это не совсем точно, – обратилась ко мне Клэр, пожав плечами. – В свою защиту: я ведь его предупреждала, что если он еще раз произнесет слово «соски́», то я остановлю машину, и он пойдет пешком. Детские психологи советуют родителям исполнять свои обещания и угрозы до конца. Это очень важно.

Я помог Клэр снять пальто, подобрал пальтишко Гэвина, которое тот сбросил на пол, и повесил их в гардероб.

– Может, это и не самое лучшее время, чтоб рассказать тебе, как утром он меня расспрашивал, есть ли у меня сиси, а потом, в библиотеке, попросил почитать ему «Дает коровка молоко»?

Клэр издала стон и покачала головой:

– Ну что же мне делать? Куда от стыда прятаться, когда он в подготовительный класс пойдет? Всего каких-то пару месяцев садика осталось, а дальше – подготовка к школе, школа… Он же сделается таким же хулиганом, как мальчишки-проказники в кино, вся-то разница и будет, что он возьмется вещать: «У мальчиков есть писун, у девочек – пися, а у моей мамочки – соски!»

Я обнял ее за талию, притянул к себе, вновь порадовавшись тому, как гармонично сочетаются наши тела.

– Ты хотела сказать, что мы станем делать? – поправил я ее. Мне нужно было убедиться, чтоб она поняла: во всем, что с нами происходит, я не собираюсь ничего передумывать, ничего менять. – Потом, не забудь, он станет оповещать всех, какой громадный у меня писун. Во всяком случае, я на это надеюсь. Может, мне стоит напомнить ему, что за потрясающая штука мой писун?