— Подожди, я правильно поняла? — переспросила я. — Ты предлагаешь пойти на вечеринку и заниматься сексом в компании людей, с которыми я только что познакомилась и успела обменяться лишь парой слов?

— Ну, более или менее.

— И в это время ты будешь делать то же самое?

— Ага.

— Нет, ни за что.

И я действительно приняла такое решение. Да, терпеть не могу портить веселье окружающим, но разве не стоит воздерживаться от любого вида секса на глазах у посторонних людей?

— Я всего лишь предложил, — сказал он, а потом перевел разговор на другую тему.

Но я не переставала думать о словах Джейка, ведь он рассуждал о вечеринке так, будто она была совершенно естественным этапом в отношениях. Романтические ужины, длительные прогулки по вересковым пустошам, а затем извращенный секс среди толпы незнакомых людей, глазеющих на нас. Я даже начала сомневаться, правильно ли сделала, что отказалась. У меня было не так много мужчин, и я могу что-то не знать. Возможно, все поступают так, как Джейк. Пожилая пара за соседним столом? Бекхэм, Виктория, их друзья из шоу-бизнеса? Мои родители? А почему нет, в конце концов?

Я представила себе маму, стоящую на крыльце и одетую в платье из блестящего материала, в фартуке с оборками…

— Проходите, устраивайтесь поудобнее. Фуршет ждет вас на кухне, ничего особенного, просто пирожки с мясом и немного сыра. Можете немного пообщаться, прежде чем приступить к свингу. И, Эми, пожалуйста, поздоровайся с Реверендом Свинтоном. Ты сразу его заметишь, он стоит на четвереньках перед фикусом. Молодец, он обменял простой собачий поводок на кое-что получше, да благослови его Господь. Ну что ж, интересно, на каком этапе твой отец? Нужно попробовать «Комнату пыток». Да, это там, где раньше была твоя спальня.

Джейк тоже не переставал думать о вечеринке. Он заговорил о ней снова, когда нам принесли десерт.

— Подумай еще раз, Эми. Это может стать для тебя новым опытом. Следующим этапом твоего образования. — Только подумайте — этапом моего образования! — Будет весело. Послушай, вовсе не обязательно сразу же принимать участие, но если ты все-таки осмелишься, будет просто здорово.

Так-так, от кого же я раньше слышала эти слова? Подобным образом мама упрашивала меня вступить в организацию «Брауни». Только вряд ли она представляла себе «Коричневую Сову», организовывающую лесбийские оргии для молодежи.

— Новые впечатления обогащают жизнь, понимаешь, о чем я? — продолжил Джейк.

— Постой, ты был на подобной вечеринке раньше?

— Ну да, даже на нескольких.

До этого времени я наивно полагала, будто для Джейка подобный опыт тоже абсолютно внове и, возможно, мы вместе все-таки сможем решиться принять участие в вечеринке.

— На нескольких? Если точнее, сколько ты посетил?

— Даже не знаю. А что, это имеет какое-то значение? Послушай, не хочешь — не приходи.

— Что ты имеешь в виду, говоря «не приходи»? — пробормотала я. Я-то полагала, что это чисто гипотетическая вечеринка.

— Она состоится в субботу вечером. И я пойду туда — с тобой или без… Извините, можно попросить счет? — сказал Джейк официанту.

После этого случая мы не разговаривали целую неделю. Я не могла позвонить ему, поскольку находилась в полуобморочном состоянии, однако это не мешало мне с глупой наивной надеждой ждать у телефона и верить: Джейк непременно позвонит и извинится. Он действительно позвонил, но сказал, что решил расстаться со мной. И даже назвал целый ряд причин: в редакции на него постоянно оказывают давление, и он просто не может позволить себе отвлекаться на кого-то; ему уже тридцать девять и пора пересмотреть свой образ жизни. Он повел себя как настоящий подлец, к тому же отвратительно порочный, и этот изъян оказался настолько сильным, что он не смог понять чувства ранимой девушки. Нет, конечно же, последняя причина осталась неназванной, хотя действительно была близка к истине.

Еще до встречи с Джейком меня мучили проблемы с самооценкой, после его ухода исчезли даже ее жалкие остатки. Через несколько недель страдания уступили место дикой ярости, и когда это, наконец, произошло, я начала медленно сходить с ума… Именно в то время я и села писать книгу.

— Понял, это была просто месть! — вскричал Энт. — Отвергнутая женщина и все в таком духе.

— Вовсе нет, — негодующе ответила я. — В этом случае я сразу же обнародовала бы свое имя и швырнула книгу ему в лицо.

— Да, полагаю, тебе следовало бы поступить именно так.

Нельзя утверждать, что Энт полностью ошибался. Я и в самом деле была в бешенстве от поступка Джейка и хотела отплатить ему. Около месяца я размышляла о том, что же мне предпринять, а потом меня озарило: если нельзя победить врага, нужно стать одним из них.

(Вообще-то глупое высказывание. После одиннадцатого сентября Джордж Буш не стал обращаться к нации со словами: «Мои друзья американцы, все без исключения фанатики — крутые ребята. Сказать по правде, у нас нет ни единого шанса победить, поэтому наклеим фальшивые бороды — и все за мной! Слава Аллаху! Смерть неверным свиньям!»)

Ладно, подумала я, напишу-ка я книгу. В конце концов, у каждого из нас есть своя история. (Мэри не устает повторять: «Как это ни печально, в каждом из нас есть собственная книга, и большинство скучнейших и ужаснейших историй складывается на коврик у моей двери».)

Мысль пришла мне в голову однажды под утро, казалось, когда я встану, то на свежую голову решу: «Написать книгу? Какая глупость!» Ведь, как правило, так и происходит, если блестящая идея навеяна сном. Например, в предрассветные часы вы решили учить португальский и открыть маникюрный салон на пляже Копакабана, но за утренней чашкой кофе этот план покажется пустой затеей.

Однако в тот раз ничего подобного не произошло. Наоборот, чем больше я размышляла, тем больше утверждалась во мнении, что написание книги — самая замечательная мысль в моей жизни. Я рассуждала следующим образом. Каждая брошенная женщина мечтает совершить поступок, с помощью которого она докажет бывшему: «Со мной все в порядке, спасибо. Меня вовсе не унизили, и я не хочу заползти в сырую, темную нору и никогда больше оттуда не вылезать». В большинстве случаев все заканчивается двойным слоем помады «Бутс номер семь» и вещью из какой-нибудь лайкры. Затем брошенная девушка отправляется на вечеринку, где ее абсолютно точно заметят — если не бывший, то по крайней мере его друзья. И она решает повеселиться на всю катушку. Да, девушка может чувствовать себя, будто по ней проехал грузовик, но, глядя, как она весь вечер танцует, флиртует, целуется и обнимается, вы никогда не скажете о ней ничего подобного.

Но вы хоть приставьте дуло пистолета к моему виску и сколько угодно угрожайте размазать мозги по стенке, я все равно не умею развлекаться подобным образом. Тем более в лайкре.

Фривольное поведение на шумных вечеринках совсем не мой стиль, и я бы не поступила так ни тогда, ни сейчас.

А вот написать роман — для меня посильная задача.

До расставания с Джейком я ни секунды не стала бы обдумывать подобную затею, но после разрыва отнеслась к перспективе более чем серьезно. Мне казалось, я сумею сочинить роман. Книгу ведь можно писать в одиночестве, не обязательно делиться задуманным. Если бы у вас была такая мама, как у меня, вы бы тоже научились хранить секреты. Нет, я вовсе не мечтала, что меня опубликуют и я стану купаться в лучах славы лучшей писательницы эротических романов. Вообще-то я даже не планировала издавать книгу. Я рассматривала это занятие как своего рода терапию. Решила, будто просто хочу творить. Возможно, мое произведение окажется лишь дурацкой писаниной, но что из этого? Я почувствую себя лучше, а, следовательно, задача будет выполнена.

— Итак, с чего ты решила начать? — спросил Энт. — Хочу сказать, написать целый роман… Ну и ну!

— Поверь, все просто, — застенчиво пробормотала я.

И, к моему немалому удивлению, это действительно оказалось совсем не сложно. Не раз плюнуть, конечно, но вовсе не такая непосильная задача, как мне представлялось. Раньше я была знакома лишь с одним видом книг. Чтиво для девушек, «название которых написано розовым витиеватым шрифтом и в котором фигурирует слово «свадьба»». Мэри описывает их именно так. Мне все еще нравятся подобные романы, и, как правило, я читаю по три книги одновременно. Да, сюжеты обычно перемешиваются в голове, но это не страшно, поскольку в принципе они все одинаковы: одинокая девушка в большом городе ищет любовь и находит ее на… странице двести шестидесятой (как раз вовремя, чтобы на двести восьмидесятой выйти замуж).

Я писала о жизни, в которой превосходно разбиралась. Однажды вечером, придя домой с работы, я открыла лэптоп, подаренный мне отцом (когда я решила построить блестящую карьеру — «Норт Лондон джорнал», а затем журнал «Девушка на работе». Ха!), и начала печатать:

Донна Сандерсон опаздывала на работу. Она бежала по подземному переходу, а потом по платформе, изо всех сил стараясь успеть заскочить в поезд, уже закрывающий свои двери. Внезапно девушка почувствовала, как влажная капелька начала свое путешествие по внутренней стороне ее бедра.

Я абсолютно не подозревала, куда все это меня заведет (история, конечно, а не капля), но все-таки продолжила:

Донна успела. Просунула руку, придержала дверь, подождала, пока та открылась достаточно широко, чтобы проскользнуть в вагон. Потом нащупала свободный поручень и ухватилась за него в переполненном и кипящем жизнью вагоне. Когда поезд заехал в туннель, Донна почувствовала, как капелька скользит все ниже и ниже, пока не подползла, наконец, к краю ее юбки. Она подумала, может ли остановить ее дальнейшее продвижение, просто сжав ноги, или придется использовать носовой платок. Интересно, а носила ли она раньше носовой платок? Она задумалась и о том, чья это капелька — Грега или Вона?