— Мама, — взвизгнула я, — только посмотри, сколько времени. Разве тебе не пора домой?

— Ну, вообще-то я не спешу, раз твой папа снова работает допоздна… Хотя, пожалуй, лучше оставить вас наедине. Пообщайтесь, наверстайте упущенное.

Мама собралась уходить, и я пошла проводить ее до входной двери. Когда мы проходили мимо квартиры на первом этаже, она остановилась и прислушалась к музыке, все еще доносившейся из-за дверей. Я похолодела, ожидая от нее активных действий: вот сейчас она прошествует к двери, начнет барабанить по ней, а потом потребует немедленно выключить ужасный «бум-бум» и поставить «Времена года» Вивальди. Это обернется катастрофой, ведь дверь откроет вовсе не Мэри, а два обколотых тусовщика, которым, собственно, и принадлежит эта квартира. Но мама ничего такого не сделала, она просто покачала головой и ушла. От миссис Бикерстафф осталась лишь оболочка, выглядящая как Эдвина Кюрри. И что, черт возьми, означает подобная перемена?

— Мам…

— Да, дорогая?

— Твой костюм.

— Что с ним не так?

— Он… чудесный.

Я не осмелилась сказать правду — сейчас не время для этого.

— Спасибо, дорогая. Рада, что хоть кто-то заметил. Что бы я ни делала, твой отец даже не смотрит на меня.

Прежде чем спуститься по ступенькам и подойти к своей машине, она бросила в мою сторону прощальный взгляд. Как побитый щенок.

— Подожди, Энт, я уже запуталась. Кто такой Фидель?

— Молодой человек из клуба, наполняющий автоматы презервативами.

— Думаешь, ты любишь его?

— Нет-нет, он для меня был всего лишь парнем на одну ночь, и я бы даже не упомянул об интрижке, но Алекс застукал нас в туалете во время орального секса.

— А Леон? Тоже парень на одну ночь?

— Ага… Ну, может быть, на две или три.

— И Алекс знает о нем?

— Он нашел номер телефона в кармане моих джинсов.

— Господи, у тебя есть последнее желание?

— Как можно работать в подобном месте и не вести свободный образ жизни? — запротестовал мой друг. — Хочу сказать, возможно, когда-то это заведение действительно было для священнослужителей, но название-то — «Семинария». Черт побери, в этом слове тот же корень, что и в слове «семя».

— Вряд ли подобный довод защиты признают в суде, но не важно. И как ты думаешь, в которого из двоих ты влюблен?

— Я тебе уже говорил — во Фрэнки.

— В диджея.

— Нет, диджей — Марко, а Фрэнки владеет галереей. Ты меня совсем не слушала?

— Слушала, конечно, но за твоей личной жизнью крайне сложно уследить, Энт. Неудивительно, что тебе потребовалась небольшая передышка.

Быть в курсе бесконечной череды увлечений Энта, похоже, на просмотр какого-нибудь кино, когда изо всех сил пытаешься концентрироваться, боясь потерять сюжетную линию, и все равно на несколько шагов отстаешь от действия. Вообще-то любовная жизнь Энта практически так же сложна, как «Матрица: перезагрузка». Сюжет этого фильма я полностью поняла лишь через две недели после просмотра. В течение последнего часа Энт рассказывал мне о неразберихе в своей жизни. Если коротко обрисовать ситуацию: Энт живет с Алексом, своим бойфрендом, с момента приезда в Америку. Все усложняется тем, что Энт работает на Алекса, а тот является одним из владельцев «Семинарии». Как правило, когда парень еще и босс, лучше никогда не обманывать его. Энт умудрялся скрывать свои неблагоразумные порывы, пока несколько недель назад Алекс не застал его с другим, вроде бы с Фиделем. А затем все пошло наперекосяк, поскольку Алекс узнал и о трех других увлечениях. Удивительно, как Энт еще не потерял работу. Полагаю, теперь они спят в разных комнатах, Алекс еще поступил благородно. Бедняга, он еще не подозревает о самом худшем:

Энт думает, будто влюблен. Во Фрэнки, хозяина галереи, если, конечно, я правильно его поняла.

— Что собираешься делать? — поинтересовалась я.

— Надеялся, ты дашь совет. О, спасибо огромное. В «Дейли мейл» меня собираются публично распять, а окружающие по-прежнему мечтают лишь об одном: сбросить все свои проблемы на меня. Сначала Лиза, потом мама, а теперь и Энт. Удивительно, как это Мэри не прибавила к рассказам свою слезливую историю о недавно погибшем домашнем любимце. Мне вдруг захотелось воскликнуть: «Очень рада видеть тебя, Энт, правда. Но если ты думаешь, будто я собираюсь играть роль милой девочки Дейдре[12], можешь выметаться на следующем самолете в свой чертов Манхэттен!»

Но, конечно, я так не сказала. Главным образом потому, что такой поступок был бы нечестным по отношению к Энту. Я так и не сообщила ему, лучшему другу, свой главный секрет, и в этом заключалась еще одна проклятая проблема, не дававшая мне покоя.

Вместо этого я предложила:

— Думаю, лучше забудь об остальных — Фиделе, Леоне, Марио…

— Марко.

— Не важно. Забудь их и сосредоточься на Алексе и Фрэнки. Реши, кто именно тебе нужен, а потом будь предельно честен с обоими.

Ха! Честным! Уж кто бы говорил!

— Ты права, — вздохнул Энт, — именно поэтому я и убежал. Мне нужно побыть на расстоянии… Собраться с мыслями. Прости, что явился без предупреждения.

— Не говори глупостей, именно для этого и существуют друзья. Я очень рада снова видеть тебя, я так скучала.

— Я тоже, — сказал он, наклонившись через весь диван и обнимая меня. — Ну ладно, хватит уже говорить о моих проблемах. Рассказывай, как дела у тебя.

Бесспорно, сейчас самый подходящий момент, чтобы раскрыть все карты. Ведь раньше я всегда утешала себя тем, что ничего не говорю лишь по одной причине: мой друг далеко, а самый большой секрет в мире не предназначен для телефонного разговора. Признаюсь — просто глупая отговорка. Теперь мы снова вместе, свершилось дружеское воссоединение на моем диване. Итак, моя следующая фраза должна была звучать следующим образом: «Энт, завтра обо мне напишут в «Мейл»».

Конечно же, он удивится и будет просто в шоке, зато потом все получится как бы само собой.

Но я просто не могу сделать это.

— Да нечего рассказывать, — пробормотала я, — все как и раньше, ничего интересного.

Глава 3

Я неловко спотыкаюсь на сцене, но причина не в том, что меня ослепляют вспышки фотоаппаратов, хотя я и слышу их щелчки. Все дело в бумажном пакете на моей голове. Пухлая рука (как я догадываюсь, это Мэри) хватает меня за плечо и подводит к стулу. Я мысленно ругаю своего агента, которая заставила меня принять участие в пресс-конференции, и в то же время благодарна ей за ее присутствие. Мэри призвала всех к порядку:

— По очереди, пожалуйста… Начнем с девушки в уродливом пиджаке в клетку.

— Хэлен Фрай из «Дейли экспресс». Скажите, в вашей книге много ли фактов, взятых из собственного опыта?

— Э-э… совсем чуть-чуть, — дрожащим голосом бормочу я, чувствуя, как краснею под коричневым пакетом, который, слава Богу, служит отличной маскировкой.

— Итак, вы утверждаете, что, когда речь заходит о сексе, вы на самом деле совсем не разбираетесь в предмете?

— Вовсе нет. Я советовалась с несколькими экспер…

— Боб Дэвис из «Санди спорт». Наши читатели хотели бы знать, глотаете ли вы во время секса.

— Джил Фрэнкс из «Стар». Вам нравится роль госпожи или рабыни?

— Келли Кершо из «Миррор». Вы предпочитаете вагинальный или анальный секс?

Черт, какие же грязные животные эти писаки!

— Петронелла Бломкист из «Вог». Можно ли задать вам вопрос по поводу вашего бумажного пакета? Он из «Шиллинга»?

Наконец-то я могу ответить на какой-то вопрос, не проваливаясь сквозь землю от стыда.

— Нет, из «Сэйфуэй».

— Имелда Персон из «Мейл». Почему бы вам не снять его и не показать ваше настоящее лицо?

— Я… хм…

— Да, почему бы не снять пакет и не показать себя, Эми Бикерстафф? — повторил пронзительный голос.

— Выведите эту женщину из зала, — раздался бас Мэри, — у нее нет пропуска.

— Мне он и не нужен! — закричал голос. — Я ее мать.

Я широко открыла глаза и моргнула. Новый ночной кошмар — вариация того сна, в котором я появляюсь в шоу «Паркинсон»[13] (полностью обнаженная, если не считать бумажного пакета на голове), а мама поднимается с места в зрительном зале и выпускает очередь горячих свинцовых пуль, разнося внутренности бедного старины Парки по студии…

Лучше об этом не вспоминать.

Я сажусь и смотрю на часы: немногим больше пяти. Интересно, как я оказалась на краю огромной кровати, если обычно сплю посередине? А потом вспоминаю, что вчера вечером ко мне присоединился Энт. Не подумайте ничего, вовсе не для этого, ведь он гей. Я приглашаю мужчину в постель впервые с тех самых пор, как… из моей жизни ушел он. Да, я веду себя ужасно глупо. Прошло уже достаточно времени, чтобы я могла назвать его имя, не сходя с ума от горя. Джейк Бедфорд. Ну вот, я это сказала. Джейк, Джейки, Джейк…

Подождите, если Энт лег со мной в постель, где он сейчас? Я встала, накинула пеньюар и пошла в гостиную. Энт сидел на диванчике и читал. Когда я вошла, он положил книгу на колени, поднял голову и взглянул на меня.

— Привет, биологические часы сбились. Никак не могу заснуть, — заявил он. — Надеюсь, не разбудил тебя? — Нет, я проснулась из-за мамы. Энт выглядел озадаченным.

— Ночной кошмар, — пояснила я, а затем села в кресло и поинтересовалась: — Что ты читаешь?

— Одну забавную книгу. Я нашел ее в кармане на переднем сиденье во время перелета. В ней рассказывается о девчонке, которая трахает все, что движется… Крайне редко интересуюсь пошлыми гетеросексуальными романами, но этот меня зацепил. Просто не могу поверить, но главная героиня словно две капли воды похожа на меня.

Надеюсь, он не услышал сигнального колокольчика, прозвеневшего у меня в голове.