— Это сработало, — подмигнул он. — И я рад, что ты теперь берешь командование на себя. Раньше мы бы часами продолжали играть.

— Кто-то должен это делать. А ты не умеешь говорить «нет».

— Не могу сдержаться. Я слишком их люблю. Хочу, чтобы они всегда чувствовали себя счастливыми, понимаешь?

— Да, но не ты находишься с ними весь день дома. Они слушают меня.

Наши взгляды переметнулись на телефон и высветившееся на нем имя Ми.

Пэкстон не отводил глаз от экрана, задавая мне старый вопрос:

— Хочешь остановиться?

— На этот раз запись только для меня или обоих?

— Обоих.

— А ты хочешь?

Пэкстон притянул меня к себе между ног, обнимая за талию.

— Кажется, это сильно помогло мне. Я слышу все от тебя лично и благодаря этому могу понять, что ты ощущаешь. Это помогает мне сочувствовать тебе. Чего никогда не было. Не по-настоящему.

— Иди выброси мусор. Увидимся наверху.

К тому времени, когда пришел Пэкстон, я уже устраивалась поудобнее в кровати, ожидая, когда он введет пароль от почты. Именно тогда я решила, что это должно измениться. Девочки скоро должны были пойти в школу. Не было причины не иметь доступа к собственной почте.

— Не хочешь сесть снаружи? — спросил Пэкстон, опускаясь мне на ногу.

— Ауч. Нет, хочу поваляться в кровати. Спина болит.

— Ты в порядке? — спросил он, нависнув всем телом надо мной, пока открывал ссылку из письма.

— Да, все хорошо. Просто устала сегодня.

— Устала или эмоционально вымотана?

Я приподняла одеяло для Пэкстона, соглашаясь с его предположением.

— Еще как.

— Привет, ребята. Как дела? — Ник внезапно появился на экране. Хорошо, что мы не были раздеты. Боже.

— Гэбби, Гэбби! Привет, подруга, — помахала мне Ми с другого конца комнаты.

— Уходи, Ми! — закричал Ник.

Я засмеялась и наклонилась к камере.

— Привет, Ми. Спасибо, что провела день с девочками. Они без умолку болтали об этом.

— Я позвоню тебе завтра. Ник не разрешает мне послушать сегодня. Он думает, что это нарушает законы ППМС или еще что, — ответила Ми скорее с сарказмом. Вот только я не уверена, что это должно было быть забавно, потому что Ник нарушил все законы ППМС, когда передал меня Лейну. С другой стороны, причиной тому может быть ее профессия врача. Она знала эти законы.

Ник снова прогнал ее с раздражением в голосе.

— Ми, ты каждый раз это делаешь. Говоришь, что не будешь входить, но все равно заходишь в комнату.

— Ухожу, ухожу. Увидимся, Гэбби. И я была рада. Они прекрасная компания.

Ник подождал, когда Ми закроет дверь, прежде чем начать, раздраженно качая головой. Мы с Пэкстоном переглянулись, скрывая улыбки.

— Как прошел ваш разговор? Вы все обсудили?

— Да, все хорошо. Давай продолжим. Послушаем следующую, — подначил его Пэкстон.

В тот момент я поняла, что он что-то скрывает. Без сомнения. Было что-то, чего он не договаривал мне.

— Ты согласна, Гэбби? — спросил Ник, полностью игнорируя Пэкстона, но как-то не грубо. Вроде.

Сначала я посмотрела на Пэкстона, пытаясь прочесть выражение его лица, и тут же поняла, что он сделает все, что бы я не попросила.

— Чего ты хочешь, Габриэлла? Хочешь продолжить или хочешь обсудить запись с Ником? Решение за тобой.

Я улыбнулась, слегка наклонившись к нему, и повернулась к Нику.

— Все хорошо. Можешь продолжать.

Ник кивнул и начал набирать что-то на клавиатуре, отчего экран потемнел.

— Хорошо. Все мы знаем, что вы услышите голос Лейна. Начало обрезано, как и в предыдущих. Не я это сделал и не могу исправить. Это дело рук Лейна. Я отключусь, но, если что, пишите. Главное помните, что вы должны обсуждать записи. Пэкстон тоже многое узнает впервые, Гэбби. Не забывай об этом. В отличие от тебя, это его вина, но тем не менее, есть вещи, которые он не знал. Например, то, что вы сейчас услышите. Хорошо?

— Да, спасибо, Ник, — кивнула я.

Пэкстон ни слова не сказал Нику. Он уставился на черный экран и ждал, когда раздастся мой расслабленный голос.

Я сделала глубокий вдох и принялась ждать, вся в предвкушении и на нервах.

— Приляг. Я помассирую тебе спину, пока будем слушать, — предложил Пэкстон.

Я бросила на него непонимающий взгляд, слегка смущенная сменой ролей.

— Я сказала, что все хорошо.

— Ложись, — приказал Пэкстон, вырывая подушки из-под моей спины. Он отбросил одну в сторону и положил на нее ноутбук.

Конечно, я послушалась, встала на колени и опустилась на живот. Его большие руки я почувствовала раньше, чем услышала свой сонный голос из компьютера. Его большие пальцы впились мне в плечи, и я застонала, чувствуя, как расслабляются те мышцы, о напряженности которых даже не подозревала.

— Ты когда-то встречалась с Татьяной, Габриэлла?

— Да, она приходила к нам почти сразу после рождения Офелии.

— Но до этого никогда? Ты не встречалась с ней до того дня?

— Технически, нет. Я наблюдала за ней со стороны, но это все. Не знала, что она была его женой. Пэкстон не носил кольца.

— Продолжай.

— Я была среди камней на пляже, когда увидела ее. В тот же день я встретила там тебя. Тот же день.

— Просто продолжай, Габриэлла. Это было спустя три недели после твоей первой встречи с Пэкстоном?

Вопросы, ответов на которые у меня не было, сменили массирующие руки, и мои глаза открылись.

— Что он имел в виду? Кажется, он не хочет обсуждать что-то. Что именно?

— Тсс, я не знаю, малыш. Помассируй под левой лопаткой, — сказала я, зашевелившись под ним, призывая продолжить массаж.

— Она была на пляже с полугодовалым ребенком или около того. Малышка играла в песке, пока она говорила по телефону. Я посчитала, что будет грубо, если я просто выскочу из-за угла, потому сидела и невольно слышала ее разговор.

— Что ты услышала, Гэбби? С кем она говорила? — спросил Лейн.

— Я не уверена. С мужчиной. Она сказала ему, что пытается, и пообещала, что это будет ее последняя поездка, пообещала сообщить ему перед отъездом.

— Сообщить кому, Габриэлла?

— Не знаю. Я больше внимания уделяла девочке. Она была милейшим ребенком из всех, кого я видела. Пушистые светлые волосы торчали во все стороны на ее маленькой головке. В будущем они, несомненно, должны были стать такими же блестящими и красивыми, как у ее мамы.

— Когда ты снова увидела ее?

— Позже тем же днем. Я проследила за ней, мне было интересно, откуда она и куда собирается.

— И где ты увидела ее?

Руки Пэкстона снова остановились, но лишь на мгновение, когда он услышал мой голос. Даже я слышала в нем грусть.

— Она пошла в дом Пэкстона.

— Почему тебя это расстраивает, Гэбби?

— Я не знала, что у него есть жена и ребенок. Мне казалось, я ему нравлюсь, но это не так, он только использовал меня. Он относился ко мне не так, как к ней.

— Что ты имеешь в виду?

— Я следила за ними из кустов всю ночь. Слышала каждое слово, которое они говорили друг другу, и знала, что он никогда меня не полюбит. Было глупо думать, что такой мужчина, как Пэкстон, когда-либо полюбит кого-то вроде меня.

— Почему ты так говоришь? Ты очень особенная, Гэбби, — прервал меня Лейн.

— Но я просто шлюха. Я никогда не смогла бы выглядеть так, как она. Она была красивой, и этот ген передался тому ребенку. Боже.

— Скажи, что ты слышала, Гэбби.

— Я подошла ближе, чем обычно, потому что не слышала их. Мне было ненавистно то, как он подошел к ней сзади и поцеловал в шею, когда она снова говорила по телефону. Она постоянно кому-то звонила. Она неодобрительно посмотрела на него и откинула его руку. Малышка повторила взгляд матери, которая говорила что-то о плотном графике, с которым ей нужно было разобраться.

Пэкстон отошел и начал играть с ребенком, позволяя ей ползать по свежескошенной траве, пока ее мама не закончила разговор. Прежде чем положить трубку, она нанесла на губы помаду и пожаловалась, что они пытаются убить ее, я только не знала, кто такие «они». Пэкстон пригрозил, что убьет ее, если она не отключит телефон и не обратит внимания на него, в то же время целуя ее и говоря, как он по ней соскучился.

Татьяна оттолкнула его, в этот раз из-за губной помады. Дальше они разругались по поводу ужина. Пэкстон все запланировал, но она хотела куда-то сходить, сказав, что Триша — новая соседка — дала ей номер няни. Пэкстон разозлился, ответив, что они не будут отвозить дочь к няне, к тому же он купил стейки и ее любимое вино.

Восхитительная блондинка сказала ему, что хочет греческий салат, широко улыбаясь, а потом рассмеялась. Ничто из этого не относилось к Пэкстону. Улыбка и смех были обращены к тому, с кем она переписывалась.

Пэкстон сказал ей, как она красива, и что ей не нужен был салат, но она снова оттолкнула его, однако он победил: они остались дома. Я держалась поблизости, наблюдая за семьей, которой у меня никогда не могло быть. За жизнью, которой жила Татьяна с мужчиной, которого я хотела, за шикарным домом и красивым ребенком.

Я была разбита. Ему не нужна была я, потому что он хотел ее. У него уже кто-то был, да еще и ребенок. Сукин сын, ублюдок. Я была такой глупой, он ведь даже не был добр ко мне. Почему я вообще думала, что могу быть с таким мужчиной, как Пэкстон, вне моего понимания. Мне нравилось наблюдать за ним с его малышкой, но мне не нравилось видеть его с женой. Он пылинки с нее сдувал, а она едва уделяла ему время. Я предположила, что при такой внешности тебе больше ничего не нужно. Она контролировала, чтобы на крючке была наживка, а он кормился с нее, щипая то тут, то там, прежде чем заглотить его полностью. Глупая, маленькая рыбка.