И все бы ничего, сумей он обрубить подобное. Но больше у него не хватит на это моральных сил, как было в случае с Лесей. Да и не станет он делать таких резких и грубых шагов в сторону Алисы. Он честно сказал Лесе, что не сделает того, что сделал с ней, с новой ученицей. Когда он шел на этот шаг со своей бывшей подопечной, он знал, что будет два варианта того, как все сложится, и в какой-то мере имел право рассчитывать, что все выйдет так, как нужно было ему. Так и получилось. Его предположение оправдало себя. Но в случае с Алисой, подобная манера поведения, подобная резкость и безжалостность, сделают обратное тому, чего он должен добиться в обучении этой девочки. Прежде здесь всех гребли под одну гребенку, был единый стандарт в обучении. Но сейчас была иная ситуация. А все вокруг видели в этом лишь изменения в нем самом, тогда как не в этом было дело. Он не изменился, не поменялся, не размяк. Просто Алиса требовала другого подхода. А для всех вокруг это было дикостью, проявлением слабости. Той же Лесе показалось, что дело в Марке, что он просто предпочел ей другую, забыв о своих принципах. Да даже Ева видела все в ином свете! Марк не хотел каждому доказывать и объяснять, в чем дело. Он ни перед кем не отчитывается и никому ничего не должен — ни своей группе, ни своей любовнице.

За своими размышлениями Марк не заметил, как прошло время — окончательно расцвело, за дверью в коридор слышались шаги и гул разговоров преподавателей, которые готовились к новому дню. У него самого первый урок был лишь через несколько часов, поэтому он предпочел проигнорировать привычное время подъема, и остаться в постели, где Алиса прижималась к нему всем телом и сладко сопела ему в плечо, согреваясь в его руках. Марк не помнил, чтобы кто-то в его жизни хоть когда-то вызывал бы в душе такую бурю символичного тепла. И ведь были рядом с ним разные люди, женщины в том числе — и красивые, и добрые, и обаятельные, и умеющие завлечь. А никто так и не добился от него подобного, вот такой мелочи — нежелания тревожить безмятежный сон. Казалось бы — пустяк, ерунда, но не для него, человека, который мало кого одаривал своим вниманием, дружбой и особым расположением. Таких людей были единицы, и в основном это его друзья, среди которых не было ни одной женщины. Он мог заботиться о своем отряде, своих бойцах, мог учитывать нужды близких друзей, и только. А сейчас вдруг резко понял, что Алиса получает все нерастраченное им тепло без всякого контроля с его стороны. Он просто не может противостоять самому себе, своему желанию дарить это самое тепло. Марку даже подумалось, что никогда раньше он не испытывал в этом такую необходимость, не было у него в душе умиротворения и спокойствия, чтобы делиться всем этим. Может, дело было в том, что Алиса источник всего этого? Может, она просто способна пробуждать в людях все это? Ведь недаром к ней так тянутся, не просто так она привязывает к себе людей лишь парой слов и улыбок? И самое ужасное — Марк не хотел этого менять. Знал, что должен, что это необходимо, но почему-то не находил сил. Возможно лишь потому, что пока он контролировал ситуацию, все было в его руках. Он был весьма внимательным в этом плане, и если возникнет необходимость прекратить все это, он это сделает. Но пока предпочитал расслабиться. Ох, что бы сказала Ева, с ее вечным холодом в отношении всех вокруг, с категоричным нежеланием проявить хоть каплю заботы? Она бы смотрела на него как на умалишенного. Но с Алисой Марк готов был быть таким в глазах любовницы.

Мужчина хмыкнул своим размышлениям, чуть улыбаясь, бросая косой взгляд на фиолетовую макушку у себя на груди. Пальцы руки, что продолжала обнимать девушку, периодически поглаживали стройную талию под тканью покрывала, отчего Алиса ерзала и морщила носик, недовольно сопя. В этой девочке было столько противоречивости, и Марк давно запутался, когда она была природной, а когда наигранной, но и перестал думать об этом, просто приняв девочку такой, какой она была со всеми ее тараканами и заскоками. И даже начал тревожиться, когда совсем недавно увидел, как угас огонек ее задора, как утихли вечно скачущие черти в глазах, как улыбка предвкушения сменилась на наигранную «лиши-бы-отстали».

Все идеи, как вернуть Алисе ее привычное состояние не казались способными принести пользу после вчерашних слов девочки. Она сама не знала, что ей нужно, а он может лишь слепо пытаться что-то предпринять, не рассчитывая на какой-то результат. Но что-то же ведь нужно было делать? Как внести с такую скучную сейчас жизнь Алисы каплю того азарта, что ей не хватает? Что он может дать ей или как заменить ее потребности? Трудно было что-то предполагать для такого человека, как она — с ее вечными сменами развлечений трудно было чем-то удивить. И вроде держалась она первое время, да так хорошо, что ему самому стало откровением то, что Алиса сказала вчера вечером — это были лишь ее попытки обмануть саму себя. И даже они с треском провалились. Так что же он мог дать ей, чтобы вернуть ее задор, который был самой ее сутью? Марку в голову приходила лишь одна идея — заставить Алису чего-то захотеть, возжелать, дать ей какую-то цель. Подобное однажды он провернул с Костей, когда увидел, что тот на стены лезет от безделья и невозможности пристроить куда-нибудь свои чешущиеся руки. В этом плане парень был похож на его новую ученицу. Свести их поближе, и будет дикая смесь — они на пару разгромят всю школу, все ее порядки, устои и правила. Пожалуй, настолько Марк не готов был рисковать. Но что конкретно придумать, чтобы девушка обрела свое прежнее настроение, которое просто необходимо для ее работы, и которое он должен подпитывать и развивать?

Алиса сонно заворочалась, а черед пару мгновений раскрыла глаза, хмуро глядя на лицо Марка перед своим носом.

— Доброе утро, — хмыкнул мужчина, насмешливо глядя, как морщится и болезненно прикрывает глаза девушка, мучимая дичайшим похмельем.

— Издеваешься? — протянулась хрипло Алиса, сползая с него и зарываясь с головой под покрывало и подушку в желании унять барабаны, что были марш у нее в голове. — Ты почему меня вчера не остановил?

— Я виноват?! — усмехнулся Марк. — Если ты помнишь, я пришел уже после того, как ты набралась.

— Не помню, — простонала под подушкой Алиса, не показывая носа. — Ничего вообще не помню, кроме того, что у тебя отличный виски.

— Я почти разочарован, — протянул загадочно Марк, желая проучить юную алкоголичку.

Алиса тут же приподняла край подушки, подозрительно прищурившись, глядя на него.

— Что я вчера натворила? — словно боясь услышать ответ, проворчала она.

— Сама как думаешь?

— В пьяном угаре я способна на все, — кисло выдала девочка, снова пряча лицо под подушкой. — Так что я даже не удивлюсь, если мы переспали.

— Об этом тебе должно сказать твое тело, — хмыкнул Марк.

Алиса словно последовала его совету и заерзала, проверяя свой организм на тему того, что с ним могло происходить.

— У меня слишком болит голова, чтобы я могла чувствовать что-то еще, — донесся до мужчины глухой голос девушки.

— Что для тебя хуже — обнажить тело или душу? — задал провокационный вопрос Марк.

Алиса снова высунула нос, хмуро глядя на него.

— Лучше бы переспали.

Марк только хмыкнул.

— Не бойся, твои детские страхи остались при тебе. Ты вовремя вырубилась, чтобы не наговорить так уж много.

— Но ведь достаточно, чтоб выдать тебе в руки все карты?

— Возможно, — загадочно протянул мужчина, с насмешкой глядя на недовольную подопечную.

Ему тоже стало нравиться играть с Алисой, почти так же, как ей нравилось делать это с ним — на грани провокации и флирта. Это, оказывается, помогало держать девушку в тонусе и не давать ей расслабляться: вон как напряжена и даже чуть рассержена.

— При случае тебя даже пытать не обязательно — достаточно напоить, — заметил Марк, со смешком сделав подобный вывод.

— Не такая уж я балаболка. Даже пьяная знаю грань, — заворчала Алиса, с упреком глядя на него из-под уголка подушки.

— Я не заметил. Вчера ты перешла все границы, что прежде были при тебе.

— Все-таки переспали?

— Нет. Но ты вполне прямо предлагала себя, — протянул Марк, со смехом глядя, как страдальчески Алиса закатывает глаза.

— Докатилась! Не поверишь, но раньше до подобного не доходило, — кисло и с недовольством на саму себя промямлила девочка.

— Да? А вчера ты была весьма уверена в себе.

— Уверенность в себе и шлюховатость разные вещи. Если хочешь знать, я еще девственница, — и, сделав это заявление, Алиса снова спряталась.

Марк даже опешил от подобного заявления.

— Что?! Какого черта?! — он даже сел прямо, пораженно глядя на девушку, что зарылась в самые недра его постели. — Ты почему раньше не сказала?!

— А какая разница? — буркнула, не вылезая, Алиса. — Можно подумать моя невинность что-то значит и чего-то стоит.

Марк был сбит с толку — и это мягко сказано. Вот как так?! Главной задачей этой девушки было соблазнить объект, когда дело дойдет до ее задания. И как предполагается сделать это, если она — оказывается! — попросту не знает, как это? Теория одно, но в ее случае, этого будет недостаточно! Там, в реальности, за стенами школы, ее игры не пройдут. Никто не купится на ее шутки, смех, игру глазками, там все иначе — по-настоящему. И ведь Марку даже в голову не могло прийти, что в этом плане Алиса настолько неопытна. Он думал совершенно иначе — ее манеры, ее поведение, речи, слова — все выдавало опыт, причем весьма неоднозначный! И тут подобное! Вот кто бы мог подумать, что на самом деле все вот так?!

Марк рассеянно провел рукой по лицу, окончательно опешив и лихорадочно думая, как теперь исправлять ситуацию и как вообще действовать. Он никогда прежде не поднимал эту тему, и с психологом до этого еще ни разу не доходило — опять-таки предполагалась, что этому Алису учить нет необходимости! Чуть дальше поднялась бы тема того, как именно девушке стоит вести себя именно с ее объектом — с учетом его вкусов в женщинах, приоритете при выборе партнерш. Но и только требовалось бы подправить манеру ее поведения, возможно от чего-то отказаться и что-то добавить. А сейчас получалось, что нужно было полноценно решать этот вопрос!