Билли, пунктуальная до минуты, ждала Спайдера и Вэлентайн у входа в магазин. Никогда еще неброская, зрелая красота ее не была столь яркой. Она принадлежала к женщинам, достигающим вершины зрелости лишь к тридцати годам, и регулярная недозволенная, тайная сексуальная жизнь, удовлетворение, доставляемое чередой удалявшихся затем в «отставку» санитаров, благоприятно отразились на ней: ее лицо, особенно ненасытные губы, приобрели чувственность. И потому облик Билли в сочетании с идеально продуманной одеждой был неотразим.

«Жди беды», — подумал Спайдер, едва завидев ее.

Билли, заметив его и Вэлентайн, в то же мгновение поняла, что до сих пор прислушивается к голосу плоти, хотя ей всегда казалось; что это свойство присуще скрытой стороне ее натуры. Сексуальная жизнь Билли не имела никакого отношения к ее повседневному существованию, она не смела считать секс дозволенным, обычным явлением — риск слишком велик, слишком многое поставлено на карту. Ее репутация, особое положение, почтение, которое выказывает ей пресса, — все объясняется тем, что она возвышается над толпой; в ее «поясе верности» нет прорех и изъянов, и потому она может чувствовать себя в безопасности. С каждым годом ей все чаще приходилось напоминать себе об этом. Вид Спайдера подействовал на нее, словно удар кулаком в живот: предельная мужественность, ни тени развязности или, наоборот, робости, и вокруг него аура счастливой чувственности. Ее наметанный взгляд мгновенно оценил требовательность его физической сущности, а натренированный рассудок немедленно пресек эти мысли. Это единственный мужчина, которого она себе никогда не сможет позволить: чересчур близко к дому. Хватит, сказала себе Билли, подошла к Вэлентайн и положила руки ей на плечи — еще не объятие, но зато жест более дружелюбный, чем рукопожатие.

— Добро пожаловать в Калифорнию, — сердечно сказала Билли. Она была рада видеть Вэлентайн. Та была ей нужна.

— Благодарю вас, миссис Айкхорн, — натянуто ответила Вэлентайн. — А это Питер Эллиот, мой партнер.

— Меня называют Спайдером, — вставил он и наклонился, чтобы поцеловать руку Билли, с грацией, о которой он в себе и не догадывался, грацией молодого Фреда Астора: такая осанка и повадки если не даны от рождения, то уж не выработаются никогда, как ни тренируйся. Вэлентайн никогда не видела, чтобы он целовал руку еще кому-то, кроме нее самой.

— А я — Билли. Теперь и для вас тоже, Вэлентайн. Каждому, кто приезжает на Побережье, приходится усваивать массу новых манер. Итак, вот «Магазин грез». Что вы о нем думаете? — Она с гордостью указала на великолепное здание, перед которым блекли пышные соседские постройки.

Спайдер дошел до одного конца здания, повернулся и прошагал вдоль всего фасада, затем проделал то же самое в обратном направлении.

— Витрины плохие, — уверенно подвел он итог.

— Плохие?! Это здание закончено меньше года назад и уже завоевало три крупные архитектурные награды. Об этом знают все в мире искусства. А вы критикуете витрины! — Билли мгновенно пришла в ярость. — Ну и как бы вы их переделали?

— Я бы их не тронул. Только вандал покусился бы на них. Но в торговом мире таких полно. В конце концов, это магазин. И витрины — лишь часть проблемы, Билли, раз уж вы решили выяснить, что где не так. Я придумаю, как обойти эту загвоздку. Не волнуйтесь. Почему бы нам не пройти внутрь?

Спайдер легонько приобнял женщин за талии и подтолкнул их к двустворчатым дверям, приветливо кивнув незнакомому швейцару и улыбаясь про себя. В действительности витрины и впрямь были ужасны — хвала господу за его милости! Побольше бы он их расточал…

Билли едва могла дождаться, пока они получат полное впечатление от интерьера. Магазин был ее радостью и гордостью. Согласно ее пожеланиям он в точности, до мелочей, повторял внутреннее убранство дома моделей Диора в Париже и обошелся ей в огромную сумму.

Спайдер как вкопанный встал у дверей главного входа и, осматриваясь, потянул носом, как гончий пес.

— Мисс Диор, — уклончиво отозвался он об аромате, разлитом в воздухе благодаря освежителям с отдушкой.

— Это вас не касается, — огрызнулась Билли, все еще злясь на его замечание об окнах. — Это место идеально, такое, как есть. Мы пройдем на склад и посмотрим товар. Я хочу точно знать, что вы думаете и какие строите планы относительно новой закупочной политики и…

— Билли, извините, но я так не считаю, — перебил Спайдер. — В свое время мы займемся складом, я вам обещаю. Розничная торговля — это не только запасы на складе. Торговля — это романтика. Торговля — это тайна («Особенно для меня», — подумал он.) Полагаю, запасы на вашем складе обновляются из месяца в месяц, поэтому сначала взглянем на романтику. Милые дамы?.. — И он прошел в большой зал, нимало не заботясь, направились ли они за ним.

Спайдер изучил интерьер магазина сверху донизу, включая подземный гараж, и не издал ни звука, кроме невнятного хмыканья, которое ничего не выражало, но звучало весьма глубокомысленно, по крайней мере, по его мнению. Плохо скрытое замешательство Вэлентайн было так сильно, что напряжение повисло в воздухе, но Спайдер не обращал на это никакого внимания. Билли то и дело с раздражением поджимала губы, но была настолько уверена в несомненной фешенебельности своего магазина и недостижимом превосходстве над конкурентами в масштабах и роскоши обстановки, элегантности примерочных, что, не сожалея о времени, дала им возможность набраться впечатлений.

Окончив обход, Спайдер взглянул на часы и предложил всем пообедать и выслушать его мнение о «Магазине грез», а уж потом заняться складом. Билли согласилась только потому, что проголодалась.

— Где здесь можно поесть? — спросил он.

— Можно пойти в «Браун Дерби» на другой стороне Родео, но он мне разонравился с тех пор, как год назад перешел к новым хозяевам. Поблизости нет более приличного места, чем «Ла Белла Фонтана», что в вашем отеле. Пойдем туда.

Они пересекли улицу, перебегая через Родео в самом широком и опасном месте, заскочив на островок безопасности, уворачиваясь от машин, делавших дозволенный правый поворот на красный свет, а затем поспешили через бульвар Уилшир, торопясь добраться до безопасного места, пока на светофоре не сменился свет. Наконец они оказались в тихой, отгороженной шторками кабине «Ла Белла Фонтана», где стены были обиты красным бархатом, в центре зала журчал фонтан, повсюду благоухали цветы. Они окунулись в искусно созданную атмосферу старинных уголков Вены или Будапешта.

— Очаровательно, Билли, — сказала Вэлентайн, оглядываясь вокруг и радуясь уже тому, что наконец сидит.

— Да, тут не самое плохое место… — пробормотал Спайдер.

— Что вы хотите сказать? — недовольно поинтересовалась Билли. Ноги у нее гудели.

— Предположим, что вы — женщина, которой предстоит закупить ворох одежды для поездки в Нью-Йорк, или Лондон, или на свадьбу, или для зимних каникул в Палм-Спрингс, или для Каннского кинофестиваля, — словом, для такого важного мероприятия, что придется выбирать много часов кряду, не говоря уже о мелких переделках.

— Это не новость. Покупатели «Магазина грез» обычно так и делают, — сухо согласилась Билли.

— Предположим, такая покупательница пришла в ваш магазин в одиннадцать утра, потратила два часа на выбор и всевозможные примерки и еще не закончила свои дела.

— Ну и что?

— Разве она не проголодается? Разве у нее не заболят ноги? Билли, я вижу, вы сняли туфли.

— Какое отношение это имеет к розничной торговле, Спай-дер? — Еще минута, и она ему расскажет, как разыскивала его несуществующие рекомендации.

— Ваши туфли? Никакого. Туфли ваших покупательниц? Самое прямое. Их пустые животы? Еще большее. В этом все и дело.

— Высказывайтесь яснее. Мы не продаем обувь. Мы не держим ресторан. Мы управляем или пытаемся управлять магазином.

— Не раньше чем вы обзаведетесь рестораном. — Спайдер благожелательно улыбнулся ей. — Что случается, когда у вашей голодной покупательницы начинают болеть ноги? У нее понижается уровень сахара в крови. Если она продолжит примерять одежду, она начнет раздражаться, упрямиться, решит, что из того, что ей предложили, ее ничто не устраивает. Если она прекратит примерки и пойдет куда-нибудь пообедать, она, скорее всего, отчается подыскать нужное платье именно в вашем магазине и именно в этот день, а значит, после обеда уже не вернется к вам. Если она уйдет от вас перекусить, она попытает счастья в другом магазине. Поэтому прежде всего нам нужно отделить часть гаража — он гораздо больше, чем требуется, — и построить кухню. Затем мы наймем пару поваров, поначалу можно и одного, пригласим нескольких официантов и предложим клиентам обеды прямо в магазине. Ничего экзотического, Билли, просто салаты и бутерброды. Я заметил, что в каждой примерочной есть шезлонг. Покупательницы могут подзакусить, отдыхая в шезлонгах, а тем временем к их услугам будет массаж ног. Хороший массаж омолаживает все тело. — Он приподнял одну бровь и взглянул на Билли: — Вы, наверное, знаете лучших в городе массажисток? Я думаю, поначалу нам понадобится не больше трех. И тогда после обеда мы сумеем продать этим дамам весь чертов магазин. — Он знаком велел метрдотелю подать меню.

На минуту Билли застыла, будто зачарованная. Она увидела мысленным взором все, о чем говорил Спайдер. С трудом она вернулась к действительности:

— Отличная идея. Решает одну маленькую и несущественную проблему — как удержать покупательниц, чтобы они не ушли на обед. Но сейчас у меня не так много покупателей, удерживать, собственно, некого. Дело сбавляет обороты день ото дня. У меня нет нужных товаров, чтобы выставить их на продажу, и никакой трюк вроде новой кухни не спасет положения. Вы уверены, что никогда не занимались общественным питанием, Спайдер?

Спайдер развернулся к ней анфас с самой озорной из своих усмешек. Вид у него был какой-то ковбойский, и Вэлентайн, разозленная, подумала, что он вот-вот выкинет какой-нибудь фортель и ляпнет: «О, черт, мэм, ничего страшного!»