Чтобы добраться до города, снова нужно было воспользоваться услугами шатл-баса. Гифт-шоп оккупировал всю заднюю часть автобуса. Томка сидела с Кевоном, наслаждаясь убийственными взглядами от Вовочки, скрипящего зубами от злости через два сиденья. Наташку вовсю обхаживал новый работник казино, которого все прозвали собачкой, ибо от нее он просто не отходил. Ленка препиралась с Оливией, новенькая Флор о чем-то беседовала с Рамиру на испанском. Серж, перед которым, кстати, девушке пришлось-таки извиниться на собрании перед всем честным народом, в самом углу о чем-то громко ржал вместе с румыном. В общем и целом, коллектив производил впечатление людей вполне довольных жизнью. Остальная часть автобуса была забита дансерами, официантами, сомелье и разумеется пассажирами, которых впрочем, было не так много, ведь основная часть давно разъехалась по экскурсиям.

— А ты знаешь, кто основал порт, где мы сейчас стоим?

Алина быстренько перебрала в голове всех Шарлеманей, Медичи и Тюдоров, но ничего путного в голову так и не пришло:

— Не-а. только не говори, что греки! — девушка скорчила гримасу пока еще своему парню, державшему ладонь у нее на колене.

— А вот именно греки.

— Ты смеешься, да? Извини, конечно, но мы на территории Франции, и Марсель греческим отродясь не был. И войны у Франции с вашей солнечной Элладой тоже в учебниках не отмечено. Не надо ля-ля!

Йорго только улыбнулся:

— А я и не говорю, что был. Просто мы основали порт. При переселении с Афин. Точнее древние греки основали.

Алина отмахнулась от такой несусветицы, ее заинтересовало другое:

— А что древние греки и современные, это не тот же самый народ.

— К сожалению нет. У древних греков были свои Боги, другие принципы и политический строй. Увы, даже и тот не сохранился.

— Как это? Разве у вас не демократия? Или мне так казалось…

— Настоящая демократия возможна только в городе с населением не более десяти тысяч человек. Поэтому в древней Греции, когда в Афинах численность становилась больше дозволенного, люди просто переселялись и основывали новые города. Об этом еще писал Аристотель. Он вообще был гением.

— Ну, сейчас сложно представить себе столицу с населением меньше пары миллионов. Хорошо. А религия? Так все изменилось с приходом христианства?

Молодого человека аж подбросило на сиденье:

— Да половину Греции разрушили христиане. Византия так ничего создать и не сумела, скопировать скопировали и назвали по-другому. Афродита стала Венерой, Арес Марсом. Смешно же! Акрополь и тот несколько веков ломали, пока, наконец, не приехали англичане и не растащили остатки.

— Как целого здания? И куда они эти куски дели?

— В Британском музее стоят. Юнеско постановило вернуть, но мы все так же ожидаем. Все пытаются копировать древних греков, а сами знать о них ничего не знают! Македония совсем с ума сошла — назвали аэропорт в честь Александра Македонского, и заявляют, что он был македонянином. Ведь это же уму не постижимо. Естественно Греция никогда не согласится после такого принять их в Евросоюз. Пусть сначала признают, что он был греком, а такой страны на тот момент и в помине не было. И эта пресловутая Македония испокон веку была греческой, как Константинополь, к примеру.

Алина пыталась сдержать расползающиеся в улыбке губы, уж очень Йорго был сейчас похож на разозлившегося петуха. Надулся, нахохлился, не подходи — заклюет! Девушка не могла удержаться, чтобы не поддразнить его слегка.

— Велика важность, какой стране он принадлежит? У нас вон вся царская фамилия на три четверти немцы, так что ж с того? Теперь не считать их русскими царями?

— Ты не понимаешь! У них полстраны говорят так, что ты их должна понимать. Они славяне! Откуда там взяться великому полководцу, который писал, говорил по-гречески? Ты думаешь в Александрийской библиотеке тексты были на каком языке написаны?

— В основном греческие, но были и египетские и французские и много чего. Теперь мы уже этого никогда не узнаем. Сгорело же все. Но даже если они это и утверждают, все же знают, что это не так. Неужели, аэропорт может стать причиной для не допуска их в Европу.

— И еще какой. Это оскорбление. И больше скажу, воровство!

Алина уже не сдерживая улыбку, с трудом утихомирила разошедшегося молодого человека. Девушка, не убирая радостного выражения с лица, с горечью подумала, как сильно она будет по нему скучать. О ком еще на этом корабле она могла поговорить о Александрийской библиотеке или создании Марселя? Автобус выпустил пассажиров в старом порту с тысячей и одной маленьких яхт, качающихся на поверхности голубой воды. Водное пространство по периметру окружали желтые и белые здания с оранжевыми крышами, на небе было ни облачка, отовсюду слышалась французская речь. Алину на секунду бросило в холодный пот, она торопливо сглотнула и взяла себя в руки. Этот день она не могла позволить своему прошлому безнадежно испортить. И все же эта страна для девушки была равносильна костру для пострадавшего в пожаре.

Молодой человек торжественно подвел ее к мемориальной доске чуть возвышающейся над землей, а точнее бетонным покрытием. Девушка глазам своим не поверила.

— Так значит, это правда?! Греки по-настоящему основали Марсель! Я думала, ты шутишь!

Молодой грек с видом фокусника молча развел руками. На лице было написано: «Я же говорил». Алине оставалось только покачать головой. Она старалась не обращать внимания на вывески и кафетерии, на названия улиц и банков, на одежду людей и жаргонные словечки, все то, что не так давно было ее родным, до мелочей знакомым, настоящим, а теперь таким болезненным прошлым. Девушка повела своего молодого человека в обменник на правах гида, потому что во Франции по-английски почти никто не говорил, и найти обменник без языка было не так-то просто. Евро у них как всегда не было.

— Давай тебе что-нибудь купим? — неожиданно предложил Йорго, когда дело первоочередной важности было сделано.

Алина никогда не имела ничего против шоппинга, но не в такой ситуации. Он же уезжал через несколько дней, так зачем было тратить на нее деньги? Для Алины его отьезд означал конец отношений, но молодой человек вел себя, как ни в чем не бывало.

— Спасибо, конечно. Но зачем?

— Затем, что девушкам положено делать подарки. — и не слушая больше возражений, он подтолкнул подругу в сторону ближайшего магазина.

Изначальное нежелание предаваться разгулу в покупках вылилось в целый ворох пакетов, когда они, наконец, проголодались и стали искать, где бы перекусить.

— Тома! — закричала Алина, завидев подругу на другом конце проспекта. Расстояние ее ничуть не смутило. — Вы куда?

— Мы есть! — также при помощи крика ответила ее руммейт. Кевон бешено замахал рукой в знак того, что они не против пообедать вчетвером. На том и порешили.

Девчонки, устроившись на террасе маленького французского ресторанчика с видом на старый порт, тут же отобрали у мужчин меню, и стали совещаться.

— Тут же один си-фуд? — с сомнением в голосе произнес молодой островитянин.

— Это как раз и замечательно!

— Если ты думаешь, что я стану есть какую-то студенистую кракозябру…

Но его подруга, подмигнув Алине, успокаивающе потрепала его по жестким мелким кудряшкам. Так как официант по-английски ничего не понимал, то Алина разошлась по полной программе:

— Два подноса с морепродуктами. Креветки, устрицы, ракушки, Сан-Жак и эти, которые как эскарго, но морские. Знаете, наверное. Биск из лангуста на всех. Гмм… если взять еще лобстера, то мы, пожалуй, лопнем? Ладно. Бутылку белого сухого и пока все.

— Ну, все. — тоскливо протянул Кевон. — наша песенка спета…

У грека тоже на лице, когда принесли их заказ, не отразилось ни малейшего энтузиазма. Два огромных двухэтажных подноса еле поместились на столе. Супам в маленьких мисочках пришлось довольствоваться углами, а сервировкам к первому блюду просто не нашлось места, так тертый сыр с маленькими прожаренными крутонами и сливками, ребята сразу высыпали в темно-оранжевый суп и отдали посуду официанту.

— Блин, у меня подруга тут живет недалеко. Хотела ей дозвониться и встретиться, а она трубку не берет. Обидно. Сколько мы в Марсель ходить будем?

— Да, по-моему мы тут до Кариб, и будем по одному маршруту шляться. Надо проверить. У меня где-то интенери ваяется дома, то есть в каюте.

— О! Отлично, тогда успею еще. А то я думала сегодня и все. Слушай, что-то как-то наши мальчики си-фуд не оценили. — Алина критически оглядела нетронутый поднос молодых людей и пустые тарелки из-под супа.

— Давай-ка открой ротик. Устричку за ма-а-му… — Томка отскребла ножом содержимое большой заросшей водорослями серой ракушки и на вилке протягивала своему молодому человеку. Кевон отодвинулся насколько позволяло расстояние до соседнего стола и вытянул шею, как страус, только в обратную сторону.

— Не буду есть. Отстань от меня. — чернокожий парень отмахивался от подруги, словно от нечистой силы. — Не уговаривай. Она же шевелится, как живая!

Алина хотела было его обрадовать тем, что она действительно живая, и что мертвой устрицой можно было страшно отравиться, но решила оставить такую ценную информацию для себя. Ей было даже интересно, получиться ли у Тамары заставить его проглотить хоть кусочек.

— Даже под страхом смерти…

Йорго пока снисходительно похвалил суп:

— Биск вообще ничего, но рыбу готовить умеют только в Греции.

— Откуда у вас рыба? Разве что морская, так она не очень-то. — пожала плечами Алина, одним глазом косясь на манипуляции Кевона. Пока у подруги выходило не очень успешно.

— Ты что?! У меня дома самая вкусная рыба в мире. Ее жарят целиком, например, ципуру, и потом снимают кожицу, вынимают хребет, а дымящееся белое мясо поливают лимоном. Тебе обязательно надо попробовать! Но это возможно лишь при условии, что ее только совсем недавно, буквально этим утром вынули из воды.