— Линнет! — тихонько воскликнул он. — Объясни, что ты такое сказала.

Она села на лавку и принялась рассказывать историю о том, как вышло, что Корд и Девон оказались братьями. Когда Линнет закончила свой рассказ. Девон лежал с закрытыми глазами.

— Какой дурак! — тихо сказал он.

— Слейд? — спросила Фетна, явно готовая броситься на защиту доброго имени Слейда.

— Нет, Корд оказался дураком. — Девон открыл глаза. — Мой отец любил бы его и, конечно, взял бы к себе, если б знал, что Корд — его сын. Папа очень переживал потерю Кевина, моего брата-близнеца. Не было ни одного каравана или просто путешественника, направляющегося на Восток, который не прихватывал бы с собой письмо для Кевина и его мамы.

Линнет заметила, как он старался не упоминать, что это и его мать тоже.

— Папа бывало говорил, что в один прекрасный день они вернутся. Корд мог бы поддержать отца.

Наблюдая за ним, Линнет уловила, какая любовь к отцу звучала в его голосе. Корд интересовал Девона постольку, поскольку он мог как-то помочь отцу.

— У Корда все могло пойти по-другому, если бы он делился с моим отцом. Линнет улыбнулась.

— Раз уж мы заговорили об отцах, ты хоть понимаешь, что ты тоже отец?

Девон взглянул на Миранду, игравшую с черно-белым котенком.

— Пока еще не очень. Она такая малюсенькая и… Миранда, можно мне взглянуть на котенка?

Миранда подняла глазки, удивленная тем, что слышит свое имя из уст человека, который спал на постели ее матери и требовал к себе так много внимания. Она поднялась и уставилась на него — две пары голубых глаз изучали друг друга. Девон протянул ей руку. Взглянув на нее, Миранда отпрянула назад и спряталась за юбкой Фетны. Однако при этом она улыбнулась отцу.

— Она мне нравится, Линнет. Очень хорошенькая.

— Я рада, что она тебе нравится, — саркастически заметила Линнет. — Мне противно думать о том, что, по мнению некоторых, мне приличней было бы вернуть ее туда, откуда она появилась.

Фетна фыркнула, чуть не рассмеявшись, а Девон широко улыбнулся.

— Вам доводилось встречать женщин с таким острым язычком? Уверен, что нет. Фетна улыбнулась.

— Кажется, иногда ей не мешало бы его и прикусить. — И она многозначительно посмотрела на Миранду.

Линнет, смутившись, переменила тему разговора.

— Девон, когда же ты сделаешь для Миранды кукольную головку? По-моему, у тебя уже достаточно сил.

Девон так посмотрел на нее, что Линнет поторопилась перевести взгляд на свой фартук, полный бобовых стручков.

— Сделаю, как только ты дашь мне деревянную чурку.

— Только окажи, что именно тебе нужно, и я постараюсь подобрать.

— Ха! Притащишь мне какую-нибудь дубовую колоду или кусок сухого орехового дерева!..

Линнет не понимала, что, собственно, плохого в дубе или орехе, и не могла скрыть своего недоумения.

— Вот видите, — пожаловался Девон Фетне, потом снова обернулся к Линнет. — Мне осточертело сидеть взаперти, скоро я начну резать стены собственными зубами. Почему бы нам не выйти на свежий воздух?

— Прямо сейчас? Так ведь нельзя.

— Почему?

— А твои ноги? Они еще не зажили, и, кроме того, мне нужно готовить еду и…

— Идите, идите, — сказала Фетна, — а мы с Мирандой обо всем тут позаботимся.

Линнет открыла рот, чтобы возразить.

— Что такое, Линна, ты, похоже, боишься остаться наедине со мной? — с ухмылкой заметил Девон. — Чего это ты, ведь я такой беспомощный.

Нет, на этот раз ему не удастся заставить ее покраснеть.

— Конечно, мы можем и пойти. Я нисколечко тебя не боюсь. Девон Макалистер.

Они вместе направились к крыльцу, причем Девон передвигался с большим трудом. На крыльце он прихватил небольшую ручную пилу. Чуть задержавшись, он погладил висок Линнет.

— Я тоже тебя не боюсь, Линнет… Макалистер! Она прошла мимо него, однако, когда Девон остался позади, улыбнулась.

— Подожди, — сказал он. — Я не могу так быстро.

Обернувшись, она увидела гримасу боли на его лице — это он пытался наступать на полную ступню. Линнет взяла его под руку, и он был рад воспользоваться ее помощью.

— Девон, тебе не следовало бы выходить из дома, тебе пока еще рано пытаться ходить.

Он улыбнулся, глядя на нее о высоты своего роста. Улыбка получилась немного кривой, но все равно это была улыбка.

— Весенний день, проведенный на воздухе с хорошенькой женщиной, которую я люблю, поможет мне больше всякого снадобья. Ты ведь не откажешь мне в таком удовольствии, верно?

Линнет прислонилась затылком к его плечу.

— Нет, Девон, я ни в чем не могу тебе отказать.

— Не может быть! Тогда это действительно будет самый приятный день!

— Прекрати сейчас же, или я опрокину тебя на твою больную спину, — На мою спину? Мне вспоминается ночь, проведенная мною на спине, в то время как одна английская девочка…

— Девон!..

Он рассмеялся, но продолжать не стал. Когда они добрались, наконец, до заросшей клевером опушки, Девон с облегчением опустился на траву. Сняв с него мокасины, Линнет обнаружила, что его обожженные ступни в нескольких местах треснули и кровоточили. На ее глазах выступили слезы.

— Иди сюда, глупышка, и чтобы я не видел у тебя такого лица! Ступай лучше к тому тополю и присмотри для меня веточку.

Добыть кусочек дерева, который устроил бы Девона, оказалось делом непростым, и Линнет по-настоящему оценила дар Девона, увидев, как много времени требуется ему для создания всего лишь одной фигурки и скольких творческих мук это стоит.

— Предупреждаю, что фигурка получится довольно грубой, потому что у меня нет с собой специальных инструментов для резьбы по дереву.

Линнет подняла брови, но ничего не сказала, садясь с ним рядом. Так приятно было просто смотреть на него, видеть, как он двигается и как ему тут хорошо.

Взяв в руки деревяшку. Девон достал нож и стал вырезать, одновременно заведя разговор:

— У меня было много времени для раздумий, пока я лежал там, Линна, и я обмозговал все, что ты сказала мне в то утро, когда случился пожар.

— Девон, я…

— Не перебивай меня. Ты свое слово сказала — теперь мой черед. Я в жизни ни с кем так не обращался, как с тобой, прости меня, но тому были свои причины, особенно одна. Наверное, я всегда испытывал к тебе сильные чувства, иначе едва ли решился бы пойти против Крапчатого Волка. Я просто понял, что не могу позволить умереть тому, кто заботится о людях так, как это делала ты, хотя твоя жизнь висела на волоске. Нельзя сказать, что я влюбился в тебя, но что-то, конечно, было… Но потом, когда ты хорошенько отмылась, я поймал себя на странном чувстве, будто ты предала меня. Возможно, спасая невзрачное и жалкое создание, я упивался собственным благородством, но, увидев, что ты совсем не жалкое создание, я стал чувствовать себя так, словно надо мной посмеялись. Думаю, что лучше объяснить я не смогу.

— Даже ваш Томас Джефферсон не сумел бы так хорошо все объяснить.

Девон недоуменно моргнул, поскольку никогда не слышал о Томасе Джефферсоне.

— Наверное, ты хочешь сказать, что поняла меня. Я… действительно виноват перед тобой. Знаю, что теперь ничего не поправишь, — ведь ты сказала, что никогда больше не сможешь испытывать ко мне какие-то чувства, — но все равно я хочу, чтобы ты знала: я действительно раскаиваюсь и желаю тебе настоящего счастья с твоим Сквайром.

— Моим!.. — начала было Линнет, но запнулась, а потом заговорила снова грустным голосом:

— Уверена, что так и будет, потому что он боец.

— Боец! — Девон перестал вырезать. — Он не смог бы побороть даже четырехлетку! Все свою жизнь он прожил в неге.

— А ты? Разве ты в своей жизни не имел всего, чего желал?

— Иди ты к черту! И ты говоришь мне это сейчас, когда женщина, которую я желаю больше всего на свете, уходит к другому?

— Но ведь ты никогда не просил ее выйти за тебя замуж, не правда ли? Ты сказал, что женишься на ней, когда узнал, что она родила от тебя ребенка, а вот руки ее ты не просил, хотя она успела еще подумать и понять, что, похоже, никогда не сможет избавиться от любви к тебе.

Глаза Линнет сверкали, когда она смотрела на Девона. Он не верил собственным ушам, уставившись на нее с глупым видом, но, наконец, до него начал доходить смысл ее слов, и он облегченно улыбнулся.

— То есть, ты полагаешь, что если бы я попросил ее об этом сейчас, она, возможно, не отказала бы мне?

— Смею предположить, что она приняла бы твое предложение.

Улыбка Девона стала шире.

— Ну-ка, где мои мокасины? Линнет недоуменно нахмурилась.

— За твоей спиной, но они тебе сейчас ни к чему.

— Совсем наоборот, — заявил он, поворачиваясь и поднимая один ботинок. — Я собираюсь к Фетне, хочу попросить ее стать моей женой. Я и мечтать не мог, что она примет мое предложение, но теперь, когда ты открыла мне глаза, я…

— Фетна! — воскликнула Линнет. — Фетна! Она просто не могла поверить, но прежде чем успела сказать еще хоть одно слово. Девон яростно заключил ее в объятия, изо всех сил прижав к своей груди.

— Девон! — только и смогла охнуть она. Он немного ослабил объятия, но всего лишь чуть-чуть.

— Линна, согласишься ли ты выйти за меня замуж, жить в моем доме и каждую ночь проводить вместе со мной?

Она, откинувшись, заглянула в его счастливые сияющие глаза.

— Что это за предложение такое? Проводить с тобой каждую ночь? Ни один джентльмен при леди даже упоминать не стал бы о таких вещах, как… как то, чем занимаются ночью.

Девон был очень серьезен и слегка озадачен.

— Но я не джентльмен, и потом прошло столько времени…

Она рассмеялась, прижавшись лицом к его гладкой обнаженной груди.

— Что касается меня, то твоя честность мне куда милее, чем все эти вместе взятые сладко пахнущие, обшитые кружевами джентльмены! Надеюсь, что всегда буду тебе желанна. Девон.

Устав от разговоров, он запрокинул ее голову и прильнул к сладкому, зовущему рту. Им обоим было совершенно невдомек, что из леса за ними внимательно наблюдали двое мужчин.