— Кто сказал? — не поняла королева.

— Человек в плаще, — ответила тетка Тизон.

Королева с удивлением посмотрела на мадам Елизавету и на дочь.

— Иди, иди прочь! — сказал гвардеец. — Пропусти вдову Капет. У нее есть разрешение на прогулку в саду.

— Я это знаю, — ответила старуха, — потому я и дожидаюсь ее здесь: пустить наверх меня не захотели, а я должна у нее попросить прощения, вот и надо было ее дождаться.

— Почему же вас не пропустили наверх? — спросила королева.

Тетка Тизон захохотала.

— Потому что они утверждают, будто я сумасшедшая! — ответила она.

Королева посмотрела и действительно увидела в блуждающих глазах этой несчастной какой-то странный отблеск, тот смутный свет, который говорит об отсутствии мысли.

— О Боже мой! — произнесла королева. — Бедная женщина! Что же с вами случилось?

— Со мной случилось… Вы что же, не знаете? — сказала женщина. — Да нет же, знаете, потому что из-за вас ее приговорили…

— Кого?

— Элоизу.

— Вашу дочь?

— Да, ее… Мою бедную дочь!

— Приговорили… Но кто? Как? За что?

— Потому что она продала букет…

— Какой букет?

— Букет гвоздик… Да, но ведь она же вовсе не цветочница, — ответила тетка Тизон, как будто пытаясь что-то вспомнить. — Как же она могла продать этот букет?

Королева вздрогнула. Невидимая нить связала эту сцену с предыдущими событиями. Она поняла, что не следует терять времени на бесполезный диалог.

— Добрая женщина, — промолвила она, — прошу вас, дайте мне пройти, вы мне позже обо всем расскажете.

— Нет, сейчас. Нужно, чтобы вы меня простили. Нужно, чтобы я помогла вам убежать, тогда они спасут мою дочь.



Королева смертельно побледнела.