– При всем желании вы не могли бы этого сделать, милорд! – Она буквально впилась в него глазами, и он наконец не выдержал и отвел взгляд. – Я не сделала ничего, что могло бы вызвать подобные обвинения. Как вы смеете даже намекать на что-то подобное?!

Она вдруг заметила, что все, находившиеся в салоне, буквально поедают ее глазами. Кэтрин осторожно положила руку на свой округлившийся живот, словно пытаясь защитить будущего ребенка от ужаса, о котором не было сказано вслух, но о котором все сейчас только и думали. У крайне возбужденной Вениции было странное выражение лица, на нем отразился страх. Луиза выглядела ужасно смущенной. Сэр Джон был зол, а Дэвиду Филдингу явно хотелось, чтобы в этот момент он оказался на противоположном краю Земли.

Именно он, наконец, нарушил молчание. После появления в салоне Луизы он остался стоять, и теперь, сцепив руки за спиной и будто обращаясь к собранию, произнес:

– Я думаю, дорогие мои, нам с женой пора вернуться на наше судно. Сегодня был ужасно тяжелый день, и я думаю, миссис Шелли хотела бы немножко отдохнуть. Давайте освободим ее от нашего присутствия. Кэтрин? – Он протянул руку жене. Та несколько секунд смотрела на него, и на ее лице было написано неприкрытое разочарование оттого, что ее лишают возможности присутствовать во время первоклассного скандала.

Вениция, также явно удрученная тем, что и ее лишают удовольствия, яростно обернулась к брату.

– Мы не можем уйти без Роджера! Ты разве забыл, что мы договорились провести вечер вместе?!

Дэвид поморщился.

– Уверен, что Роджер извинит нас. Мы сможем провести вместе завтрашний вечер.

Он всегда отличался мягкими манерами и вежливостью, но сейчас его тон был строгим и непреклонным. Через несколько секунд Кэтрин нехотя поднялась с кресла, а спустя мгновение Вениции ничего не оставалось, как сделать то же самое.

Луиза смотрела, как они прощаются, идут по палубе к борту парохода и подзывают своего лоцмана. Наконец она присела. После отъезда гостей ушли к себе и сэр Джон вместе с лордом Кастэрсом. Луиза осталась вдвоем с Августой.

– Ну и что это все означает? Что это за чушь? – оживленно спросила Луиза. – В чем он меня обвинял? Этот человек всегда приносит одни неприятности. Он последовал за мной на остров без приглашения, грубо вмешивался во все, мешал наслаждаться достопримечательностями и вообще фактически испортил весь день. И теперь, когда я возвращаюсь, я вижу, что он в чем-то меня обвиняет за моей спиной! Что же именно доставило ему наслаждение сплетничать обо мне?

Августа уселась в одно из кресел и сложила руки на коленях.

– Он рассказал нам о Хассане, моя дорогая, о его совершенно недопустимом поведении. Я не могу высказать словами, насколько мне жаль, что так произошло. Ему ведь давали самые положительные рекомендации. – Она качнула головой. – Но, увы, что поделать, ведь вы очень привлекательная женщина, – своим тоном она давала понять, что осуждает Луизу, – и вы провели с ним вместе слишком много времени. Он был не в силах сдержать себя. И вот еще что… – Она нахмурилась, не сводя глаз с лица Луизы. – Роджер сказал мне, разумеется, когда мы были наедине, что вы… – Впервые за все время разговора Августа заколебалась и чувствовала себя неуютно. – Что вы были одеты неподобающим образом! Что на самом деле на вас была какая-то одежда, какую носят местные жители, и эта одежда была провоцирующей, носить ее совершенно не пристало порядочной женщине. – Ее лицо стало пунцовым, она вытащила из рукава носовой платок и приложила его к верхней губе.

– А лорд Кастэрс не сказал, случайно, что он шпионил за мной, чтобы обвинить меня во всех грехах?! – спросила Луиза с вызовом. – Я что-то не припоминаю, чтобы я когда-нибудь его приглашала составить мне компанию. А что касается платья, о котором он говорил, то его я привезла из Англии, – продолжала она с яростью. На секунду возникшее у нее чувство вины тут же испарилось. – Совершенно точно, что это – английское платье, а не какая-то местная тряпка, как утверждает он. Оно сделано из легкой ткани, которую приятно носить в такую жару, и оно очень скромное, уверяю вас. – Вдруг ее охватила волна гнева. – Что касается Хассана, то он никогда не позволял по отношению ко мне никаких вольностей и всегда относился ко мне с исключительным уважением. Да как смеет лорд Кастэрс намекать на всякие гадости?! Он оскорбляет меня. Августа!

Августа в возбуждении вскочила с кресла и стала метаться по салону.

– Нет, дорогая моя. Он даже в мыслях не держал ничего подобного. Он был прав, что решил поговорить с Джоном и со мной, совершенно прав. Он просто очень беспокоился о безупречности вашей репутации. Он восхищен вами, Луиза, Он самого высокого мнения о ваших талантах и постоянно нам об этом говорит. – Она схватила первый попавшийся конверт из целой стопки лежащих перед ней на столике писем и стала, как веером, обмахивать им лицо. – Он хотел как лучше, моя дорогая, он действительно хочет вам добра.

– В таком случае, теперь, когда я вас посвятила во все подробности, вы должны быть спокойны. – Луиза почувствовала, что ее лицо пылает. – Простите меня, Августа. Я должна переодеться перед ужином. – У двери она остановилась. Августа стояла, не двигаясь, и смотрела в пол. Луизе вдруг стало очень жаль ее. – Я покажу вам мои рисунки позже, Августа, если вы захотите. Вы сможете сами убедиться в том, чем я весь день была занята, когда ездила на остров осматривать храмы. – До настоящего момента ее собеседница не проявляла ни малейшего интереса к ее рисункам. – А когда мы проплывем мимо водопадов, вы сами увидите, насколько красив этот остров, – мягко добавила она.

Августа слабо улыбнулась, так и не подняв глаз на Луизу.

После ужина Августа отправилась к себе в каюту, а сэр Джон и Луиза расположились в салоне и при свете единственной затемненной лампы наслаждались чаем с ароматными приправами. И тут Луиза узнала новость, которая произвела на нее эффект разорвавшейся бомбы.

– Я отправил записку консулу и попросил его порекомендовать драгомана для вас на оставшееся время путешествия.

Луиза поставила чашку на столик.

– Мне не нужен другой драгоман. Хассан полностью меня устраивает.

Он покачал годовой.

– Я отослал Хассана. – Он внимательно изучал свою сигару, вращая ее между пальцами.

– Что вы сделали? – Луиза сидела не двигаясь. Она не могла поднять глаз. Ей казалось, что ее окутала тьма.

– Я его уволил. Он был неплохим парнем, но не вполне соответствовал необходимым стандартам, вам не кажется? – Сэр Джон засунул сигару в рот. – Не волнуйтесь. Мы подберем для вас кого-нибудь стоящего, моя дорогая. Это совершенно не скажется на ваших поездках на эскизы. – Он замолчал в нерешительности. – Вы ведь не захотите покинуть нас, когда мы поедем осматривать водопады? Мне все говорят, что это захватывающее зрелище. Вам там будет что рисовать…


Анна была зла.

– Бедная Луиза. Как она смогла все это вынести? Постоянно находиться под опекой сэра Джона! Ну а каким же все-таки ублюдком был этот Кастэрс!

Энди сидел рядом с ней, внимательно рассматривая альбом, лежавший у нее на коленях. Она вдруг осознала, что он сидит очень близко, его рука касалась ее руки, бедро прижато к ее ноге. И это было отнюдь не неприятное ощущение. Почти неосознанно она прикоснулась пальцем к своим губам, будто бы вновь ощутила на них его вчерашний короткий поцелуй. Смутившись, она закрыла дневник.

– Энди, скоро подадут обед. Слышите, народ уже вернулся с экскурсии. Похоже, что они только что приехали с базара. Давайте отложим чтение до следующего раза.

Он согласно кивнул.

– Ладно. Знаете, мне понравилось. – Он встал и направился к двери. – Мне не терпится узнать, что произошло дальше. – Он повернулся к ней и подмигнул. – Оставляю вас, чтобы вы могли переодеться к обеду. Увидимся!

Она уставилась на закрытую дверь. Комната как будто бы стала больше, она будто бы опустела, и Анна почувствовала себя одиноко. Встряхнув головой, она поднялась с дивана, подошла к туалетному столику, открыла ящик и спрятала туда дневник.

Когда Анна подошла к столовой, все уже были на своих местах. Она заметила, что для нее оставили свободный стул рядом с Энди. Усаживаясь, она посмотрела в сторону столика Тоби. Он сидел к ней спиной и не видел, как она вошла. Какое-то мгновение она внимательно на него смотрела. Чарли сидела слева от Энди, рядом с ней расположились Бен и Серина. Анна улыбнулась и наклонилась к Серине.

– Мне так жаль, что я пропустила утреннюю экскурсию! Мне тоже хотелось посмотреть базар. Вы что-нибудь там купили?

Серина кивнула.

– Я потом покажу.

– Я думаю, вы тоже неплохо провели утро. – Чарли поставила локти на столик и уставилась на Энди. – Уж скучно вам точно не было. Особенно, если Энди составил вам компанию.

Появился Али, держа в руках целую гору горячих тарелок, и стал расставлять их на столах. Следом за ним Ибрагим принес большую супницу с дымящимся чечевичным супом.

Анна, довольная тем, что Чарли отвлеклась на какое-то время, отвернулась. Но не тут-то было: от Чарли было совсем непросто избавиться.

– Очень странно, что вы вдруг оба проспали, не правда ли? – Она откинула волосы назад, и они в беспорядке легли на ее плечи. Чарли словно не замечала Ибрагима, который пытался ее обслужить.

– Чарли, дорогая, а ты купила что-нибудь интересное на базаре? – мягко спросил Бен.

Чарли его просто проигнорировала.

– Думаю, что такое место, как базар, слишком примитивно для Анны. Она же у нас потомок знаменитой художницы! Она хочет, чтобы перед ней все бегали на цыпочках и выполняли любую ее прихоть. Поражаюсь, как это у нее до сих пор нет собственной яхты. Хотя в этом случае нам было бы не видать более или менее приличных мужиков. – Она уселась с видом победительницы. – Али! Где мое вино?