– Можно, я погуляю? – попросил он.

– Только не уходи далеко. Ты можешь потеряться, – предупредила я его.

– Я буду рядом, – пообещал он. Я устала, и у меня не было сил вступать с ним в спор.

– Только где-нибудь здесь, – показала я, – и чтобы я тебя видела.

– Хорошо.

Он спрыгнул со скамейки и пошел поглядеть на плакаты и непрерывно снующих людей. Я наблюдала, как он рассматривает людей, и улыбнулась про себя, когда женщина подошла к нему и заговорила. Она потрепала его по волосам и продолжила свой путь. Джефферсон оглянулся на меня и прошел немного дальше.

– Джефферсон! – позвала я его, но он меня не услышал. И я решила, что пока я его вижу – все в порядке.

Но мои глаза так устали, а веки были такими тяжелыми, что мне стоило усилий не закрыть их. Нервное потрясение прошлой ночи, поездка и разочарование от встречи с моим родным отцом – все это утомило меня. Ко мне подкралась усталость. Изнеможение все больше и больше охватывало меня, пока не накрыло с головой. Я закрыла глаза, говоря себе, что это только на минуту, но как только я это сделала, меня тут же сковал сон.

Через некоторое время я проснулась от внезапного толчка. На меня смотрел человек в рваной и грязной куртке, запачканных брюках и ботинках, обвязанных веревками так, чтобы подошва не отвалилась. Он держал руки в карманах, но через ткань было видно, что он шевелил пальцами. Казалось, у него в карманах – мыши. Я бодро села. Он улыбнулся, открыв беззубый рот. Он был небрит, на щеках и подбородке виднелась темная щетина. Его волосы спутались, и некоторые пряди торчали вокруг лба. Движение в его карманах стало интенсивней, а его язык, словно маленькое животное, пытающееся выбраться наружу и убежать, заметался возле его губ.

Я резко вздохнула и встала. Где Джефферсон? В зале было немного людей, но среди них его не было.

– Джефферсон! – позвала я.

Я оглянулась на человека, который сделал несколько шагов вперед. Я увидела, что молния на его брюках расстегнута. На мгновение паника пригвоздила меня к полу. Затем я повернулась и быстро пошла вдоль рядов в поисках Джефферсона.

Сначала я пошла к выходу, думая, что он там, наблюдает, как люди входят и выходят, но у дверей его не было. Я пошла через зал. Мое сердце бешено стучало, я задрожала от страха. Я повернула направо, осматривая каждый магазинчик и лавку, спрашивая продавцов о маленьком мальчике, который по приметам походил бы на Джефферсона. Но никто его не видел. Паника во мне росла. Сердце так быстро и сильно билось, что мне казалось, я в любой момент могу упасть в обморок. Наконец я заметила полицейского и бросилась к нему.

– Я потеряла моего брата, – закричала я. – Я потеряла его!

– Спокойно, – сказал он. Это был высокий человек со светло-каштановыми волосами и дружелюбными зелеными глазами. – Что вы имеете в виду?

– Мы сидели на скамейке, там, сзади, он пошел погулять. А я заснула. Когда я проснулась, его не было, – затараторила я.

– Спокойней, спокойней. Сколько ему лет?

– Девять, почти десять.

– Гм. А вам?

– Шестнадцать.

– Вы здесь были раньше?

– Нет, сэр.

– Значит, он не знает местности, – сказал полицейский больше себе, чем мне. – Так, покажите мне, где вы видели его в последний раз, – попросил он, и я повела его к скамейке. Этот жуткий человек уже ушел.

– Он стоял вон там, – показала я. – А потом… Неожиданно Джефферсон появился из-за угла.

– Джефферсон! – закричала я и бросилась к нему. – Где ты был? Почему ты ушел оттуда, где я тебя просила остаться?

– Я просто ходил в туалет, – ответил он, напуганный моим гневом. Он посмотрел на полицейского.

– А что вы здесь вдвоем делаете? – в свою очередь спросил полицейский.

– Мы тут ждем кое-кого, – ответила я.

– Гм. Хорошо, молодой человек, – сказал полицейский, грозя пальцем Джефферсону. – Впредь оставайтесь там, где ваша сестра может видеть с Закрытыми глазами, слышите?

Джефферсон кивнул, округлив глаза.

– Здесь есть кое-какие плохие люди, которые иногда похищают детей, – предупредил он.

Глаза Джефферсона стали еще больше.

– У нас теперь все будет в порядке, спасибо, – проговорила я, обнимая Джефферсона. Мне нужно было почувствовать, что он рядом. – Мы возвращаемся назад и… О, нет! – воскликнула я. – О, нет!

– Что еще? – спросил полицейский, выпрямляясь и уперев руки в бока.

– Наши чемоданы и мой бумажник!

– Вы оставили его здесь и ушли? – недоверчиво спросил полицейский.

– Я была напугана, когда не обнаружила брата на месте, и я…

– Откуда вы?

– Из Вирджинии, – сказала я, не в состоянии сдержать слез.

Полицейский сдвинул фуражку на затылок и, вытащив из заднего кармана блокнот, раскрыл его.

– Хорошо, давайте разберемся. Ваше имя и адрес, – сказал он. Я сообщила. – Кого вы ждете? – спросил он.

Я посмотрела на Джефферсона.

– Моего брата, – быстро ответила я.

– Хорошо. Дайте мне краткое описание украденных у вас вещей, – попросил он, и я описала ему все.

– Да, там еще был такой ужасный человек. Он наблюдал за мной до того, как я побежала искать Джефферсона, – сказала я.

– Гм. У нас тут бродит несколько таких, но вы все-таки опишите мне его. – Я все подробно описала. – Хорошо, я подам рапорт, – сказал полицейский. – И мой вам совет, молодая леди, никуда не уходите с того места, где вы должны встретиться с братом.

– Хорошо, – пообещала я и повела Джефферсона назад к скамейкам. Даже его фломастеры и раскраска были украдены.

– Кто забрал наши вещи? – спросил он.

– Я не знаю точно.

Я чувствовала себя оглушенной, на меня свалилось больше, чем я могла вынести.

– Я есть хочу, – пожаловался Джефферсон. – Когда мы будем ужинать?

– Ужинать? Джефферсон, у нас украли все деньги. Мой бумажник украли, понимаешь?

– Но я хочу есть, – простонал он.

– Я тоже, но нам никто ничего не даст без денег.

– А мы скажем, что заплатим завтра, – предложил он.

– Они не поверят, Джефферсон. Они нас не знают, это – Нью-Йорк. Мама была права, – пробормотала я. – Мама была очень права.

Я прижала Джефферсона к себе покрепче.

– Мы просто заснем и постараемся не думать о еде, пока Гейвин не приедет.

Сдерживаемые мной слезы прорвались наружу и хлынули по щекам.

– Не плачь, Кристи, – успокаивал меня Джефферсон. – Гейвин скоро приедет.

– Да, – я улыбнулась сквозь слезы. – Гейвин уже едет.

Я поцеловала Джефферсона и прижала к себе. И, обнявшись, мы заснули.

Тот, на кого можно положиться

– Вот вы где! Взволнованная этим криком, я открыла глаза и увидела Гейвина. Он улыбался, глядя на меня, уперев руки в бока и поставив чемодан рядом. На нем были темно-синие рабочие брюки, белая футболка и черная легкая куртка. Никогда я не была так счастлива, как сейчас, когда увидела его. Хотя со дня нашей последней встречи прошло не так уж много времени, он выглядел намного старше и выше. Джефферсон крепко спал, положив голову мне на колени. Изнуренная, я легла на скамейку и крепко заснула. Я понятия не имела о том, сколько времени прошло, но, казалось, что уже очень поздно. Даже в таком оживленном месте, как это, уже почти не было торопливо снующих людей. Я протерла глаза.

– Гейвин, я так рада, что ты здесь, – сказала я.

– А я искал и искал тебя. Я уже почти отчаялся найти. Я мимо этого места уже один раз проходил, но нас не было видно из-за спинки скамейки. Но, к счастью, я решил еще раз посмотреть.

Я кивнула, и затем все вновь на меня навалилось: то, что сделал дядя Филип, наше бегство, поездка в автобусе в Нью-Йорк, ужасное разочарование от встречи с моим отцом, исчезновение Джефферсона, кража наших вещей. Не успев предупредить Гейвина, я просто разревелась. Мои рыдания разбудили Джефферсона.

– О, Кристи, – воскликнул Гейвин. – Бедная Кристи! – Он обнял меня, и я уткнулась лицом ему в грудь. Мое тело сотрясалось от рыданий. – Все хорошо. Все будет хорошо.

– Что случилось? – спросил Джефферсон, сонно растирая ладонями лицо. – Гейвин! – закричала он от радости.

– Эй, племянничек, как поживаешь? – спросил Гейвин, шутливо потрепав Джефферсона по спутанным волосам.

– Я хочу есть, – немедленно заявил Джефферсон, а у нас нет денег.

Он нахмурился.

– Нет денег? А в чем дело? – Гейвин посмотрел на меня.

Я подняла голову и начала рассказывать о всех тех печальных событиях, случившихся с нами в Нью-Йорке. Гейвин сочувственно покачал головой и задумался.

– Ну, первое, что мы сделаем, это раздобудем поесть чего-нибудь горячего. Там есть небольшой ресторан, я проходил мимо, когда искал вас. Идемте, – скомандовал он, подталкивая меня, – горячая еда мигом поставит вас на ноги.

Тыльной стороной ладони он нежно вытер слезы с моей щеки и улыбнулся.

– Мои новые игрушки украли, – пожаловался Джефферсон. – Купишь мне другие?

– Посмотрим, Джефферсон, не все сразу, – мудро заметил Гейвин.

Каким он был сильным и уверенным, и как я была рада его видеть. Мое сердце радостно забилось, и страх, приковывавший меня к скамейке, исчез.

Я взяла Джефферсона за руку, а Гейвин – меня. Он взял чемоданы и повел нас в ресторан. Сделав заказ, Гейвин рассказал, как он сразу же, после моего отчаянного звонка, поехал к нам.

– Я оставил записку на холодильнике и уехал. Папа расстроится, но мама его успокоит. Я пообещал позвонить им, как только смогу. Я не сказал, что вы убежали, – быстро добавил он, – но Филип может позвонить им сам, или они ему. Ты не расскажешь мне подробнее о том, что произошло, – попросил он, – и почему вам пришлось убежать?

Я показала взглядом на Джефферсона и отрицательно покачала головой.

– Позже.

Гейвин понимающе кивнул. Теперь, когда Джефферсону принесли еду, он снова оживился. Он рассказывал о нашей поездке, подробно описывая людей в автобусе, то, что он видел, нашу поездку на такси по Нью-Йорку, и полицейского, который поругал его за то, что он ушел далеко от меня.