— Алекс, — Джоанна побледнела еще сильнее. Теперь ее глаза сверкали, как два ярких сапфира, — ты можешь утонуть, — сказала она, и это был не вопрос.

Она снова посмотрела на Перчеса и команду, которая ждала приказаний, на Дева, который стоял с пилами для льда в руках, на мужчин с веревками и лестницами. Алекс заметил, как она вздохнула, поняв всю серьезность ситуации и ощутив тревогу, висевшую в воздухе. Его сердце забилось сильнее, потому что он понимал: нельзя терять время, нужно начинать работу.

— Никак не ожидала, что могу стать вдовой так скоро, — произнесла Джоанна. — Мне бы этого не хотелось. — Она схватила Алекса за куртку и притянула к себе. Ее дыхание обожгло его губы. — Будь осторожен.

В ее глазах Алекс увидел нечто, что заставило его сердце биться еще сильнее. Она поцеловала его в щеку, затем отпустила и отошла обратно к перилам, при этом она дала понять, что намерена оставаться здесь хоть весь день.

Мужчины улыбнулись, а Перчес даже подмигнул ему.

— Похоже, вам есть ради чего возвращаться, Грант, — сказал он.

— Да, — согласился Алекс. Он перевел взгляд на Джоанну.

Кто-то принес ей одеяло и кружку какао, и теперь она сидела в углу палубы и смотрела на него. Что-то точно обожгло его изнутри.

Нечто такое, ради чего стоит жить…

Он так долго не мог поверить, что действительно существует что-то, ради чего стоит жить.

Дев спустил веревочную лестницу, и Алекс перелез через борт.

Никогда в жизни Джоанне не было так холодно. Ей казалось, что ее руки, несмотря на меховые перчатки, примерзли к перилам. Холод, казалось, пронизывал до самых костей, грозил заморозить кровь. Она не могла поверить, что прекрасная страна, в которую влюбилась всего лишь накануне, превратилась в эту полную опасностей серую пустынную местность с распростертым над ней низким небом, с которого падал колючий снег. Джоанна наблюдала за тем, что происходит вокруг, и ей было очень страшно видеть, как Алекс и Дев, балансируя на плавучих льдинах, вырезают узкую дорожку в глыбах, которые окружили их. Когда появилась открытая вода, Оуэн Перчес вел «Морскую ведьму» вперед, метр за метром, паруса ее были распущены, но Перчес следил, чтобы ветер не погнал корабль глубже в ледяную пустыню.

— Ты здесь уже целый день, — недовольно заметила Лотти, появившись на палубе. В руках она держала миску с горячим бульоном для Джоанны, которую та сразу же схватила. — Спускайся на нижнюю палубу, пока не простудилась, — позвала она.

— Не могу, — возразила Джоанна, клацая зубами, — я должна знать, что с Алексом все в порядке.

Лотти ушла, а Джоанна выпила бульон и попыталась согреть руки о миску, потом, несмотря на холод, она, видимо, задремала, поскольку не была уверена, сколько времени прошло. Она проснулась от скрежещущего, резкого звука, когда корабль тряхануло, и, подгоняемые ветром, они рванули вперед, в открытое море. С бака корабля послышались крики, матросы снова спустили веревочную лестницу, и Алекс с Девлином перевалились через борт на палубу. Все громко смеялись и похлопывали их по спине, а корабль, поймав ветер в паруса, взял курс на север.

Джоанна шагнула вперед, она нетвердо стояла на ногах, потому что замерзла, и долго не двигалась. Алекс увидел ее и на секунду замер. Затем подбежал к ней и обнял.

— Ты что, весь день пробыла тут? — выпалил он. Дотронувшись до Алекса, Джоанна почувствовала, что его куртка промокла насквозь и заледенела. У него на ресницах висели снежинки.

— Да, — кивнула Джоанна.

— Ты же могла замерзнуть! — воскликнул Алекс. На его скулах двигались желваки. — Ты лишилась рассудка?

— Так же как и ты, — парировала Джоанна.

Они стояли, уставившись друг на друга, в недоумении и не скрывая недовольства, а потом Алекс обнял ее и поцеловал так сильно, что у нее дух захватило, потом еще раз, нежнее… Когда Алекс, наконец, немного отстранился от нее, он взял ее руку и прижал к сердцу.

Джоанне было одновременно смертельно холодно и невыносимо жарко, она дрожала, все ее чувства перемешались. Она поняла, что влюбляется в Алекса. Ее разум был против этого, но сердце его не слушалось и билось неровно. Джоанна ощутила, как пальцы Алекса переплелись с ее пальцами, смотрела, как снежинки тают у него на щеках, и понимала, что ее чувство становится все сильнее.

«Он — еще один путешественник», — услышала она внутренний шепот и, даже зная, что Алекс совершенно не такой, как Дэвид, содрогнулась. Еще совсем недавно Джоанна хотела, чтобы Алекс ушел, чтобы она смогла забыть о своей отвратительной лжи. Теперь же ей до боли хотелось, чтобы он остался с ней, даже если она каждый день будет вспоминать, что их брак основан на обмане.

Два дня спустя они приплыли в Ис-фьорд.

— Мы выходим завтра утром в семь, — объявил Алекс, отводя Джоанну в сторону после ужина, на который, как всегда, подавали тушеную говядину и печенье. — Сейчас лед слишком толстый для нашей шхуны, и мы не сможем высадиться в Беллсундском проливе. Нам придется бросить якорь здесь, а дальше ехать по суше. — Он подумал, что Джоанне это сообщение совсем не понравилось, и она этого не скрывала.

— Семь утра? — сказала она, тяжело вздыхая. — Только подумать, в Лондоне я никогда не вставала раньше одиннадцати!

— Боюсь, что завтра у тебя будет гораздо больше причин, чем обычно, не опаздывать, — пояснил Алекс. — Ты и миссис Каммингс поедете в повозке с провизией. Это совершенно не то, к чему вы привыкли, но здесь нет карет, да и дорог тоже немного.

— Я поеду на лошади, — возразила Джоанна. — Я очень хорошо научилась ездить на лошадях в Лондоне и собираюсь этим воспользоваться. У меня есть бриджи, я смогу ехать верхом, а еще у меня есть жакет в военном стиле.

Алекс не стал вникать в подробности туалета, которые последовали, представив себе Джоанну в бриджах, верхом на лошади.

Готовясь к путешествию и размышляя о тех трудностях, с которыми ему придется столкнуться в пути, Алекс никак не предполагал, что возникнут проблемы, связанные с вопросами моды. Он посмотрел на Джоанну и постарался представить себе, какое впечатление произведет ее фигура в бриджах и узком жакете на членов команды Перчеса. Он также понимал, какой эффект одна только мысль об этом уже производит на него. В течение трех ночей он удовлетворял свою страсть в постели с женой, тем не менее желание обладать ею не становилось меньше. Фактически с того дня, как она с таким упрямством весь день просидела на палубе, когда они с Девом освобождали корабль ото льда, его потребность в Джоанне становилась более глубокой и сложной.

— Мне нужно будет попросить Перчеса послать с нами пару человек не очень молодых и не озабоченных вопросами пола, — сказал он. И, взглянув на нее, покачал головой и добавил: — Посмотрим, как долго ты выдержишь в седле. Это тебе не прогулка по Гайд-парку.

Джоанна удивленно изогнула брови и вызывающе посмотрела на него.

— Ты же сам говорил, что я девушка из деревни, — напомнила она. — Держу пари, что продержусь в седле столько же, сколько и ты.

— Пятьдесят гиней, что не сможешь, — поспорил Алекс.

Джоанна повернулась к нему и положила обе руки ему на грудь. — Я выиграю, — пообещала она, улыбаясь. — Снова. Вот увидишь.

Перчес просигналил подъем в шесть, но часом позже ни Джоанны, ни Лотти в обозримом пространстве не было.

— Мне кажется, — угрюмо заметил Алекс, обращаясь к Деву, — что у нас нет ни малейшего шанса увидеть миссис Каммингс готовой к путешествию в ближайший час.

— Ни одного, — согласился Дев, ухмыляясь. — Нужно послать подкрепление и отправить туда Фрейзера.

Лотти появилась через полтора часа. Прождав еще тридцать минут, Алекс бросился вниз по трапу и без стука ворвался в каюту Джоанны. И остановился как вкопанный.

Его жена, а ее волосы были заплетены в длинную толстую косу, сидела на кровати. На ней был самый соблазнительный костюм, который он когда-либо видел на ней. Уже одной ее позы было достаточно, чтобы вспомнить о тех жарких ночах, которые они провели вместе. Темно-желтые панталоны как влитые сидели на ее бедрах. Жакет ярко-синего цвета был заколот на талии и казался тесноват в груди. У Алекса во рту пересохло. Он совсем перестал соображать.

— Я опаздываю? — с волнением в голосе спросила Джоанна, неправильно истолковав выражение его лица. — Извини меня, пожалуйста. Я никак не могу надеть сапожки. — Она жестом указала на пару сияющих черных гусарских сапог с изящными кисточками.

— Это просто невозможно сделать, милорд, — кисло констатировал Фрейзер, сидя на полу.

Покачав головой, Алекс опустился на одно колено, и, толкая и натягивая, он и его дворецкий наконец запихнули ножки Джоанны в сапоги.

— Даже миссис Каммингс собралась раньше тебя, — упрекнул ее Алекс, помогая подняться. Он снова посмотрел на нее. Теперь, когда она стояла, костюм казался еще более вызывающим. Жакет был коротким, а панталоны обтягивали ягодицы.

Скосив глаза на Фрейзера и подавив в себе желание укрыть Джоанну одеялом, Алекс выпихнул ее из каюты. Пока Джоанна поднималась по ступенькам на палубу, а затем спускалась по веревочной лестнице в баркас, каждый матрос на «Морской ведьме» нашел повод прервать работу и понаблюдать за процессом высадки на берег. Им еще повезло, подумал Алекс, что море было спокойным и лестницу болтало не очень сильно. По крайней мере, процесс занял относительно немного времени, хотя у Алекса успело возникнуть желание съездить по физиономии некоторым из них за слишком откровенные взгляды, которые они бросали на его жену. Оуэн Перчес и Дев, едва сдерживая восхищение, направляли баркас, ловко орудуя веслами, вдоль берега. Лотти, которая не скрывала зависти к вниманию, которое оказывалось Джоанне, демонстративно игнорировала Дева и устроила целый переполох, когда нужно было выходить на берег, покрытый галькой. Она настояла, чтобы Перчес перенес ее на берег, где их ждали лошади.