Никола Корник - Шепот скандала

— Но ты не упоминал о наследнике раньше, — возразила Джоанна. Ее голос прозвучал натянуто, и его руки, ласкавшие ее в самых интимных местах, на секунду замерли.

— Разве? — Его удивление казалось искренним. — Но ведь ты хочешь ребенка?

— Я… — Джоанна открыла рот, чтобы сказать ему правду. Но затем подумала о Нине, единственном ребенке, на которого она может претендовать, и почувствовала, как отчаяние растет внутри ее, оно причиняло ей боль. Если она согласится на условия Алекса сейчас, она сознательно лишит его возможности иметь наследника, которого он так сильно желал. Она обманет его, проведет, будет лгать самым изощренным образом, чтобы добиться своей цели и благополучия для ребенка своего покойного мужа. Жажда материнства вспыхнула в ней с такой силой, что полностью затмила все другие чувства. — Конечно, — сказала Джоанна. — Мне всегда хотелось иметь детей. — Голос прозвучал фальшиво даже для ее собственного уха, в нем ей слышалось предательство, хотя она говорила истинную правду. — Но никто не может гарантировать появление наследника, — продолжила она. — Все в руках Божьих.

Алекс никогда не узнает…

— Конечно, — улыбнулся Алекс. — Но мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы зачать ребенка.

Он провел рукой по ее бедру, прижимая к кровати, и коснулся губами шеи.

— Так, значит, — прошептал он, — договорились. Еще есть время передумать…

Внутренние противоречия, шантаж Хогана, ее отчаянное желание иметь ребенка раздирали ее душу. Оставалось сказать только одно слово.

— Да. — Шепот слетел с ее губ и, казалось, повис в воздухе.

Тогда Алекс наклонился к ее груди, и она снова оказалась в водовороте эмоций. Алекс овладел ею еще раз. Предательство было полным.

Джоанна страдала морской болезнью. Это было отвратительно, гораздо хуже, чем она могла представить. Она чувствовала себя плохо уже целый месяц без перерыва, и все, чего ей сейчас хотелось, — так это умереть, но, к сожалению, смерть обходила ее стороной. Корабль снова накренился, и Джоанна застонала. Ее свадьба, состоявшаяся по специальному разрешению утром в день отплытия, прошла великолепно. Она призналась себе, что выглядит божественно в своем роскошном розовом платье с рукавами a-ля мамелюк и в огромной шляпе. Алекс был неотразим в форме морского офицера. Лотти выполняла роль замужней женщины, являющейся подружкой невесты, Меррин тоже была подружкой невесты, а Дев и Оуэн Перчес выступали в качестве шаферов. После свадьбы они взошли на борт «Морской ведьмы», и кошмар начался.

Джоанна была абсолютно уверена, хотя и не имела на то никаких оснований, что из нее получится хороший мореплаватель. Увы! Не успели они проплыть и трех часов, отправившись из Чатема, как погода ухудшилась, и в Северном море поднялся шторм, который бросал «Морскую ведьму», как щепку.

— Нас немного потрясет, — произнес с южным акцентом капитан Перчес, растягивая слова, при этом его голубые глаза сузились, и он сосредоточил внимание на линии горизонта, который внезапно стал серый, как олово, и на них обрушились потоки дождя. — Мне кажется, вам лучше спуститься вниз, мадам.

Джоанна спустилась вниз и больше не поднималась на палубу. Она понятия не имела, сколько дней прошло с тех пор и как далеко они продвинулись в своем путешествии. Она лежала в своей каюте, а весь мир вокруг нее взлетал и падал, и ее желудок взлетал и падал вместе с ним. Она не могла шевельнуться, каждый раз испытывая приступы тошноты и головокружения, которые буквально раздирали ее. Джоанна лежала в кровати и молилась о конце света. Но он не наступал. Вместо этого ее собственный мир сжался и превратился в мир звуков, издаваемых кораблем, — тресков и скрипов, — запахов — смолы и машинного масла — и ужасных страданий.

Джоанна повернулась и уставилась в стену. Она чувствовала себя несчастной и покинутой. Алекс уже несколько дней не навещал ее. Возможно, потому, что она запретила ему спускаться к ней, когда выглядит так ужасно. В ту первую ночь он был исключительно добр к ней, убирая у нее со лба потные волосы, передавал ей ведро, когда оно ей было нужно, и даже пытаясь заставить ее съесть что-нибудь, чтобы успокоить желудок. Но Джоанна чувствовала себя униженной и не хотела, чтобы он видел ее в таком виде — похожей на привидение, с бледным лицом и с волосами, превратившимися в крысиные хвостики. Ее сильно тошнило. Она чувствовала себя незащищенной и уязвимой.

Джоанна снова повернулась, тошнота волнами накатывала на нее. Похоже, лорд и леди Эйрес были правы. Действительно, невозможно сохранить стиль во время путешествия.

Она вспомнила груды багажа на набережной в день отплытия — Лотти взяла с собой на корабль сидячую ванну и коробки с ароматизированным мылом на травах, чайный сервиз китайского фарфора и огромный ящик чая, около десяти килограммов конфет, письменный стол и скамеечку для ног, семь чемоданов нарядов, лакея и служанку.

Джоанна постаралась быть более скромной и практичной и взяла ящик яблок и апельсинов, несколько вязанок дров, огромную, выложенную внутри мехом корзину для Макса, коробку игрушек для Нины и только пять чемоданов одежды. Она подумала, что никогда не сможет забыть взгляд Алекса, полный крайнего скептицизма, когда он увидел груды их багажа. Дев и Оуэн Перчес корчились от смеха. Когда Алекс перевел взгляд с багажа на Джоанну и Лотти, которые надели свои накидки из котика и эскимосские сапоги, он только покачал головой.

— Ты похожа на медведя, — сказал он Джоанне.

— Не самый удачный комплимент, который я когда-либо получала по поводу моей внешности, — заметила тогда Джоанна, — но это именно то, что я ожидала услышать от вас, милорд.

— Еда испортится через несколько дней, а если попадем в шторм, будет плавать в чаю, — добавил Алекс. — Письменный стол пригодится на дрова, между прочим.

В этот момент оркестр, который адмиралтейство прислало, чтобы пышно отметить отплытие, заиграл, толпа зашумела, и лорд Йорк начал свою напутственную речь. Алекс взял Джоанну под руку и повел ее на нижнюю палубу к каюте, малюсенькой тесной комнатке, которую Джоанна сначала приняла за буфет.

— Мы будем жить здесь вместе? — спросила она, не веря своим глазам. — Она меньше чем половина моего платяного шкафа. А кровать похожа на гроб.

Джоанна видела по лицу Алекса, что ничего другого он от нее и не ожидал. Алекс предвидел, что ей не очень понравится путешествие, и Джоанна поняла, что полностью оправдывает его ожидания еще до начала плавания.

— Скажи спасибо, что тебе не придется спать в гамаке, как большинству моряков, — холодно сказал Алекс и вышел, оставив ее там одну.

Джоанна скучала по Меррин, которая предпочла остаться в Лондоне со своей подружкой, синим чулком мисс Дрейтон. В качестве подарка при расставании Меррин подарила Джоанне мемуары доктора фон Буха, в которых он рассказывает о своих путешествиях, и записки о путешествии к Северному полюсу в 1774 году Константина Фиппса.

— Это потрясающе интересно, — совершенно искренне констатировала Меррин. — Я знаю, тебе они понравятся.

— Конечно, дорогая, — согласилась Джоанна, пряча книги на самое дно чемодана.

В самом начале путешествия к ней в каюту заглянула Лотти. Она выглядела великолепно — модно одетая и с хорошей прической. Лотти болтала не умолкая о том, какой чудесный капитан Перчес, какая внимательная и веселая команда, какая удобная и комфортабельная у нее каюта и что она великолепно проводит время на корабле. Джоанна даже задумалась, о каком корабле рассказывала ей Лотти, явно не о том, где находилась она сама.

— Ты не видела Шетландские острова, — заявила Лотти, — хотя, по правде говоря, ты ничего не потеряла. Они производят унылое впечатление, к тому же идет дождь. — Она слегка оживилась. — Подлинное удовольствие от путешествия заключается для меня в том, что я нахожусь в компании красивых и сильных молодых офицеров. — Лотти неодобрительно посмотрела на Джоанну. — Мне повезло, что я пользуюсь их вниманием, это отвлекает меня, а ты становишься самой настоящей букой, дорогая, все время лежишь здесь в темноте. Джо, дорогая, неужели ты не можешь сделать над собой усилие? Я уверена, что вся эта морская болезнь у тебя только в голове!

В этот момент Джоанна потянулась за ведром, и Лотти, вскрикнув, бросилась прочь. С тех пор она у нее даже не появлялась. Фактически только Макс находился с ней во время всего путешествия. Он лежал, свернувшись калачиком, на ее кровати, храпел и, казалось, не замечал ничего вокруг, демонстрируя хозяйке, что с собаками дело обстоит гораздо проще и что на них можно положиться в большей степени, чем на людей.

Джоанна открыла глаза и уставилась на масляную лампу, которая ритмично раскачивалась на цепочке, свисающей с деревянного потолка, ее огонек то слабел, то становился ярче в такт волнам. Яркий солнечный свет пятнами падал на обшитые панелями стены. Джоанна внезапно почувствовала, что хочет выбраться из каюты на свежий воздух. Она так сильно устала от болезни.

В дверь постучали. Джоанна повернулась и почувствовала уже привычные позывы рвоты. Ей очень не хотелось, чтобы это была Лотти с рассказом о том, как она в очередной раз переспала с кем-то из команды.

— Ты не разрешала мне приходить сюда, но я все равно здесь.

Алекс.

Сначала Джоанна смутилась, увидев его, как будто незнакомец вошел в ее спальню. Но смущение сменил ужас. Она не умывалась уже два дня — или, может быть, три? Ее ночная рубашка была в пятнах, волосы не расчесаны, и от нее, должно быть, плохо пахло.

— Я уже говорила тебе, чтобы ты не входил сюда. Я выгляжу ужасно, на меня просто нельзя смотреть.