— Я — не карета, которую нужно содержать, — надменно заявила Джоанна. — Да, и я… — она поправила складки желтой шелковой юбки, — я высоко ценю красивые вещи…

— В этом случае вы можете винить только себя, — спокойно произнес Алекс. — Это — вопрос экономии. Если у вас нет достаточной суммы, вы не можете позволить себе потратить ее.

— Благодарю вас за ценный совет, — парировала Джоанна. На ее щеках выступил легкий румянец, а в глазах сверкал гнев. — Вчера вечером вы без колебаний утверждали, что Дэвид ненавидел меня, лорд Грант. — Она слегка повела рукой. — Полагаю, вы будете очень довольны, если найдется подтверждение вашей уверенности.

— Милорд! — В голосе Чёрчвада звучал упрек. — С вашей стороны просто непростительно делать подобные предположения.

— Но это — правда, — тихо сказала Джоанна. — Дэвид ненавидел меня и вечно искал варианты, как наказать меня любыми возможными способами даже после своей смерти. Конечно, он всегда отличался изобретательностью и не скрывал этого. — Она вздохнула. — Как бы там ни было, мы должны это принять как должное и заняться текущими делами.

— Одну минутку. — Алекс поднял руку.

Он подумал о великолепном доме на Хаф-Мун-стрит и о тех очаровательных и дорогих вещах, которыми леди Джоанна окружила себя. Ему стало интересно, кто оплачивал все это, если ее вдовья доля была такой мизерной, какой она ее представила. Ближайшие родственники Дэви да Уэра давно уже отошли в мир иной, а, по имеющимся у Алекса сведениям, сама Джоанна была родом из относительно небогатой семьи помещика. Если Алекс действительно оставил ее без гроша в кармане, то тогда ее теперешнее богатство выглядело, по меньшей мере, странно и неправдоподобно.

— Если вы унаследовали такую небольшую часть состояния Уэра, а большая часть отошла Джону Хагану, — медленно произнес он, — на что же вы живете?

Он услышал, как мистер Чёрчвад шумно фыркнул, выражая негодование. Адвокат, как и сама леди Джоанна, понял всю двусмысленность его вопроса.

— Кто вас обеспечивает? Любовник?

Голубые глаза леди Джоанны уставились на него с насмешкой. Она немного приподняла брови, а ее губы презрительно изогнулись.

— Мне казалось, что в Морской академии учат хорошим манерам, лорд Грант, — твердо сказала она. — Вы, вероятно, прогуливали эти лекции?

— Мне проще задать прямой вопрос, когда я хочу получить ясный ответ, — ответил Алекс.

— Но вы ведь не командуете своими подчиненными в данном случае, — парировала Джоанна. Она приподняла одно плечо, показывая неодобрение его тона. — Но я тем не менее отвечу вам, — произнесла она очень сдержанно и холодно. — Дом на Хаф-Мун-стрит принадлежит мистеру Хагану. Что же касается всего остального — приготовьтесь, я скажу вам нечто очень неприятное. — Ее ярко-синие глаза с насмешкой смотрели на него. — Надеюсь, вы — достаточно сильный человек, чтобы достойно принять это, лорд Грант. — Она выдержала паузу. — Я зарабатываю на жизнь.

— Вы работаете? — Алекс был шокирован. — Но кем? — Он даже не стал скрывать недоверие.

Джоанна рассмеялась.

— Конечно уж, не куртизанкой. — В ее тоне отчетливо слышались саркастические нотки.

— Милорд, миледи! — вмешался мистер Чёрчвад. Кончики его ушей стали пунцовыми. — Я умоляю вас.

Джоанна опустила глаза:

— Люди платят мне за внутреннее оформление домов, лорд Грант. Считается, что у меня превосходный вкус. Они хорошо мне платят, а несколько лет назад я получила наследство от моей тетушки. — Джоанна повернулась в кресле, на котором сидела, и снова взглянула на мистера Чёрчвада, вид которого явно говорил о том, как неудобно он себя чувствует. — Но мы отклонились от темы. Как я понимаю, мистер Чёрчвад собирается сообщить мне нечто еще более неприятное. Давайте дадим ему эту возможность.

— Благодарю вас, миледи, — грустно произнес Чёрчвад. Он положил на крышку стола письмо, которое Алекс доставил за два дня до этого, и разгладил его, как будто думал, что, проведя по нему руками, он сможет как-то сгладить то, что было в нем написано. — Лорд Грант доставил мне это письмо по поручению вашего супруга, — сказал он, обращаясь к Джоанне. — Это — дополнительное распоряжение к его завещанию.

— Дэвид вручил мне его, когда умирал, — пояснил Алекс.

Джоанна задумчиво посмотрела на него. Но ее взгляд был ему непонятен. В синих глазах отражалась тревога.

— Еще один мелодраматический жест умирающего, — прокомментировала она. — Вы не упомянули об этом, когда приходили ко мне, лорд Грант.

— Да, — сказал Алекс, — не упомянул об этом, так как не знал, имеет ли содержание этого послания какое-либо отношение к вам.

Он видел, что Джоанна опустила ресницы, закрывая глаза и пряча еще глубже то, что в них отражалось. Она была встревожена, но это проявлялось только в том, что она постукивала пальцами по столу. Тем не менее он знал, о чем она думает. Он мог прочитать ее мысли так же четко, как если бы она произносила их вслух. Алекс понимал, что Джоанна считала его пешкой в игре Дэвида, что тот смог использовать его благодаря его преданности ему. Ему было неприятно, что она так судит о нем, как будто он не имеет собственных суждений. Он с горькой иронией признался самому себе, что тоже осуждает Джоанну Уэр. Но не потому, что знает ее, а просто потому, что так сказал Дэвид Уэр. Обстановка в комнате становилась напряженной, даже в воздухе чувствовалась неприязнь.

— Прошу вас, мистер Чёрчвад, продолжайте, — вежливо попросила Джоанна.

Чёрчвад откашлялся.

— «Написано моей собственной рукой, лордом Дэвидом Уэром 7 ноября года девятого. — Чёрчвад взглянул на них поверх очков. — Я пришел к выводу, что был несправедлив, — продолжал он читать, — оставив так мало в моем завещании своей жене леди Джоанне-Каролине Уэр. Я понимаю, что различные лица могут отнестись с неодобрением к тому, как я поступил по отношению к ней, и именно поэтому я стараюсь восстановить справедливость в данном дополнении к завещанию…»

Алекс посмотрел на Джоанну. Она не выглядела как женщина, предвкушающая неожиданный подарок, о котором до сих пор ничего не знала. Наоборот, лицо ее говорило о том, что она ожидает чего-то крайне неприятного.

— «Я поручаю леди Джоанне заботу, — мистер Чёрчвад сделал паузу и глотнул с таким трудом, что его кадык резко дернулся вверх и вниз, — о моей дочери Нине-Татьяне Уэр…»

Алекс не мог поверить своим ушам, он был просто шокирован. Он знал, что у Уэра была русская любовница во время их последней экспедиции в Арктику. Связь Уэра с девушкой не была ни для кого секретом, он даже хвастался, рассказывал, что она была из знатной семьи поморов, хотя и нашел он ее в борделе. Люди Уэра подшучивали насчет неразборчивости Уэра в связях, а также над тем, что даже во время путешествия, где практически не было женщин, он нашел время и возможности для распутства. Алекс думал, что девица уехала с острова Шпицберген на материк в Россию. Но Уэр никогда раньше не упоминал о ребенке. Алекс мог только предположить, что приближение смерти заставило его друга предпринять какие-то действия по отношению к своей незаконнорожденной дочери.

Слова, произносимые Чёрчвадом, снова привлекли его внимание.

— «Нине сейчас восемь месяцев, она — сирота и живет в монастыре в Беллсунде на Шпицбергене. — Голос адвоката дрожал. — Я знаю, что моя жена будет счастлива узнать об этом доказательстве моей способности иметь детей…» — Голос Чёрчвада перешел на шепот, и адвокат замолчал. Алекс снова посмотрел на Джоанну и увидел, что она стала белее мела, огромные синие глаза на мертвенно-бледном лице. — Мадам? — не получая поддержки, спросил Чёрчвад.

— Умоляю, продолжайте, — снова произнесла Джоанна, ее тон был твердым и уверенным.

— «В своем завещании я ставлю два обязательных условия, — продолжал читать Чёрчвад. — Во-первых, моя супруга должна лично отправиться в Беллсундский монастырь на Шпицбергене, где в настоящее время заботятся о моей дочери, и привезти ее в Лондон, где она будет жить у нее. — Чёрчвад говорил все быстрее и быстрее, как будто ему казалось, что, если он будет читать медленнее, важность произносимых им слов уменьшится. Адвокат быстро взглянул на Джоанну и Алекса, его взгляд был взглядом кролика, попавшего в поле зрения браконьера. — Я понимаю, — тем не менее продолжал Чёрчвад, письмо дрожало у него в руках, — что Джоанна будет очень недовольна теми условиями, которые я ставлю, но ее желание иметь ребенка настолько сильное, что у нее не останется выбора, как только отправиться в это крайне опасное и обременительное путешествие, чтобы спасти мою дочь».

Чёрчвад остановился, так как Джоанна шумно и резко вздохнула.

— Мадам, — снова произнес он.

Джоанна побледнела еще сильнее, ее лицо приобрело такой мертвенно-бледный оттенок, что Алекс подумал, что она может упасть в обморок.

— Он бросил младенца в монастыре, — прошептала Джоанна. — Как мог он так поступить?

Алекс резко поднялся и распахнул дверь в коридор, громко крикнув, чтобы принесли стакан воды. Какой-то клерк со всех ног бросился выполнять его просьбу.

— Нужен свежий воздух, — сказал Чёрчвад, распахивая окно и устраивая сквозняк, который разметал бумаги со стола по всей комнате, — жженые перья и нюхательная соль.

— Коньяк, — угрюмо возразил Алекс, — это то, что нужно.

— Я не держу спиртное на рабочем месте, — пояснил Чёрчвад.

— Думаю, вам пригодилось бы иногда прибегать к нему, — заметил Алекс, — на благо вас самого и ваших клиентов, мистер Чёрчвад.


— Я прекрасно себя чувствую, — вмешалась Джоанна. Она сидела прямо, все еще очень бледная. Алекс с силой вложил стакан воды в ее руку и придерживал его, положив свою руку поверх ее. Джоанна как будто задумалась и внимательно посмотрела на него, прежде чем поднести стакан ко рту и послушно выпить воды. Постепенно ее лицо вновь обрело краски. — Итак, — сказала она через несколько минут, — моему покойному мужу удается манипулировать мной из могилы. Это — большое достижение. — Она не отвела глаза, когда встретилась взглядом с Алексом. — Вы знали о том, что у Дэвида была незаконнорожденная дочь, лорд Грант? — Она аккуратно поставила стакан на стол.