– Ложись, – приказал он, отводя ее руки.

Она хотела было возразить, но, должно быть, передумала и откинулась на сложенные в изголовье подушки, но на ее лице еще отражалось желание поспорить.

Думитру осторожно сдвинул вверх сорочку, пока не показался край чулка, и скользнул руками под изгиб икры. У Алси перехватило дыхание, и он, пряча улыбку, медленно спустил шелковый чулок.

– Мне это понравилось, – сказала она, порозовев от собственных слов.

– А я думал, мы не разговариваем, – заметил он, едва удерживаясь, чтобы не поцеловать ее.

– А кто разговаривает? – с улыбкой ответила Алсиона.

Думитру быстро сбросил рубашку. Его руки замерли на пряжке брючного ремня.

– Я слышал, что девушки, впервые увидев… возбужденного мужчину, приходят в беспокойство, – сказал он. – Если хочешь, я могу погасить лампу.

– М-м… – протянула Алсиона, быстро отведя глаза, – я видела иллюстрации в медицинских журналах и представляю, чего ждать. Хотя… гм… в цвете и во плоти, если так можно выразиться, это более волнует. – Ее взгляд метнулся к его паху. – Я уже заметила, что это немного не соответствует тому, что я видела на диаграммах. Правда, там не был указан масштаб.

– Понятно, – ответил Думитру, заставляя себя сдерживаться, хоть его тело напряглось и горело под ее откровенным взглядом.

Непривычно смутившись, он расстегнул пояс и быстро стащил брюки вместе с бельем.

– О! – заморгала Алсиона. – Почти… пурпурный. Никогда не думала, что он такого цвета.

– А каким же ему быть? – Думитру прочистил горло. – Цвет как цвет. Это совершенно нормальный и здоровый экземпляр.

Алси снова заморгала и взглянула на него.

– Прости. Я не собиралась рассматривать тебя как… гм… как экземпляр, но я любопытна и… – Спрятав в ладонях заалевшее лицо, Алси досадно вздохнула. – Кажется, я все испортила. Мне не следовало удивляться и показывать, что я не имею об этом понятия…

– Прекрати.

Думитру взобрался на кровать, встав на колени так, что возбужденное мужское достоинство оказалось между ног Алси. Она, чуть отпрянув, снова посмотрела на него. Думитру подвигался, чтобы у нее не осталось сомнений, о чем он говорит.

– Это свидетельство того, что ты все делаешь правильно. – Алси тихо хихикнула, еще гуще залившись краской. – Невеста иногда не снимает сорочку, если она слишком смущена или… гм… слишком утонченная натура.

Она оторвала взгляд от его взметнувшегося копья, и Думитру увидел в ее взгляде голодное желание.

– Признаюсь, я смущена, но рафинированной, как ты это назвал, никогда не была. – Глаза Алси мерцали.

Думитру улыбнулся, почувствовав ее реакцию. Между ними, казалось, с треском проскакивали искры.

– Тогда долой это.

Чтобы снять сорочку Алси пришлось покрутиться, и Думитру сверх меры насладился этим зрелищем. Наконец освободившись, Алсиона с победным криком бросила сорочку на пол. Потом поймала его взгляд и застыла.

– Не думала, что это тебя так удивит, – застенчиво сказала она, нервно откинувшись на подушку.

Думитру знал, что увидит очень женственное юное тело, но…

– В общих чертах – нет. А в частностях… скажем, я очень далек от разочарования, к которому был давно готов.

Ее нагое тело было столь же желанным, как и скрытое сорочкой. На молочно-белой коже остались розовые следы корсета, округлости лишены излишней пышности, роскошная грудь увенчана темно-розовыми сосками.

– Ты великолепна, – сказал он с горячностью, в которой не было ни капли притворства.

– И ты тоже, седой волк Северинора, – поддразнила Алсиона, но ее глаза были полны желания, вторившего его собственному.

– А я думал, что я дракон, – пошутил Думитру и уже мягче добавил: – Ты больше не боишься?

– Пожалуй, нет. – Ее губы чуть дрогнули. – Я верю, что ты будешь нежен со мной.

– Я думаю, что нам будет легче в темноте, – сказал он. – Но только в этот раз.

– Только в этот раз, – согласилась Алси.

– Тогда хватит разговоров.

– Хватит разговоров, – снова эхом повторила она.

Думитру поднялся и пошел к туалетному столику. Алси смотрела на его широкую спину. Его мускулистая фигура силуэтом вырисовывалась на фоне стены, пока не погас свет. Комната погрузилась в темноту. Алси услышала, как Думитру идет назад, кровать скрипнула под его весом. Алсиона замерла, когда он подвинулся к ней, ее тело вибрировало от ожидания. Она задохнулась, когда одна его рука обхватила ее лодыжку, а другая, скользнув по ее боку, обняла лицо. Потом рот Думитру нашел ее губы, и роскошный дурманящий жар разлился по ней, напряженные мышцы сразу же расслабились, сладкая волна желания с новой силой закружилась в ней.

Его губы двигались по ее рту, шее, спустились к груди, заставив задрожать от восторга, когда он взял в рот сосок…

…И ощущение вдруг отступило, когда Думитру перекатывал между зубами онемевший от напряжения бугорок. Алси замерла под ним, чувствуя странную отстраненность, несмотря на желание, кипевшее в ее крови.

– Что не так? – спустя мгновение поднял голову Думитру.

– Все в порядке… – начала она, извиваясь от смущения.

– И все-таки? – настаивал он.

– Думаю, это хороший способ, – преодолевая смущение, сумела сказать Алси. – Если тебе это доставляет удовольствие, тогда, пожалуйста, не останавливайся.

– А тебе нет? – сделал вывод он.

– Не совсем, – призналась она. – Я почти ничего не чувствую.

Алси скорее услышала, чем увидела в темноте, как Думитру покачал головой, густая прядь его волос скользнула по ее коже.

– Я могу получить удовольствие множеством способов. И если мой выбор не позволяет тебе разделить его, без колебаний говори мне об этом.

– Буду держать это в памяти, – сказала Алси, испытывая еще большее унижение. – Сейчас я готова согласиться почти на все, лишь бы прекратить этот разговор.

Думитру рассмеялся. Его сильное тело нависло над ней. У нее вырвался странный беззаботный звук, Алси даже и не думала, что способна на такое. Потом Думитру наклонился и, не сказав ни слова, легким поцелуем коснулся ее соска и переключился на ложбинку между грудями, медленно продвигаясь к тому местечку на ее ключице, от прикосновения к которому у нее сбивалось дыхание, а разум заволакивал волшебный туман, сквозь который, как ни странно, многое виделось четче.

Его рука движется по ее ноге, сообразила Алси сквозь вихрь ощущений. Она медленно продвигалась вверх к слиянию бедер… легла поверх… Когда его палец скользнул внутрь, у Алсионы от изумления перехватило дыхание. Он собирается сделать это так? Но губы Думитру все еще скользили по ее коже, палец осторожно двигался внутри, все мысли смыла волна удовольствия, а вслед за ним появилось ощущение болезненной пустоты, вдруг открывшейся в ней, словно прикосновение Думитру пробудило какой-то инстинктивный голод, который Алси не могла вообразить себе даже минуту назад.

– Пожалуйста, – всхлипнула она, уткнувшись в его шею. – Пожалуйста.

Алси даже не сознавала, о чем просит, но он, казалось, знал. Думитру убрал руку, и через мгновение она почувствовала, как горячий кончик его мужского естества коснулся ее, раздвигая влажные от желания складки. У Алси мелькнула шальная мысль о боли, но он двинулся и одним толчком оказался внутри ее.

Алсиона сообразила, что инстинктивно подняла ноги и обхватила его бедра. Она держала его, их хриплые дыхания сливались, ее быстрые вздохи и его медленные хрипловатые, словно он поднимал огромный груз. Хотя там, где Думитру касался ее тела, саднило, что-то толкало Алси вперед, заставляя извиваться, протестуя против его неподвижности.

– Алси, – застонав, пробормотал он, – скажи, если будет больно, – и начал двигаться.

Жар на мгновение обострился, и Алси всхлипнула, но не могла попросить Думитру остановиться. Ни за что на свете она не хотела, чтобы он останавливался. Вскоре боль сменилась волнами жаркого желания, омывавшими ее, ошеломляющие ощущения были слишком чудесными для боли и чересчур интенсивными для удовольствия. Руки, губы, тело Думитру возносили ее к вершинам мира, ее ум ослеп от смятения чувств, а потом, без всякого предупреждения, ее мир рухнул.

Ощущение, превосходящее все доселе испытанное ею, пронзило Алси. Это экстаз? Мысль, промелькнув, тут же исчезла в бессмысленности всего, что не относилось к данному мгновению, к этим чувствам, этому бытию. Мгновение, показавшееся вечностью, кончилось, и Алси вскрикнула, бессвязным возгласом приветствуя свое разрушение и объявляя о нем.

Смутно она почувствовала, как вздрогнул Думитру, и мир ее медленно возвратился. Теперь она не падала, а плыла на последних, слабых волнах мощного потока. Сообразив, что вцепилась в Думитру, Алси разжала руки, смутившись, когда последняя дрожь наслаждения пробежала по ее коже. Думитру замедлил ритм и наконец остановился.

Они долго лежали, тяжело дыша, потом Думитру откатился в сторону, повернулся к Алси и притянул к себе. Прижавшись ягодицами к его паху, она ощутила уменьшившуюся твердость его мужского достоинства, слегка влажного после их страсти. Мускулы ее ног горели, она испытывала одновременно и пустоту, и странную заполненность.

– Видишь? – самодовольно прошептал Думитру ей в затылок. – Удовольствия гораздо больше, чем боли.

– Да, – подтвердила она, глупо улыбаясь. – Гораздо больше.

Дело сделано. Безвозвратно и полноценно. Она замужняя женщина. Но не знает, что это значит. Что ей теперь полагается делать?

Глава 6

Солнце ярким желтком поднималось над кольцом горных вершин, когда Думитру наконец открыл глаза. Почти час до этого он провел в полудреме. Когда первые потоки призрачного серого света начали просачиваться в долины, прогоняя ночь, он против обыкновения не радовался утру. Зарывшись в стеганые одеяла и уткнувшись лицом в мягкие волосы жены, Думитру совершенно не задумывался о ежедневных делах.

Однако сознание и совесть нельзя заглушить навсегда, поэтому, когда солнечный свет начал струиться через многочисленные окна, Думитру окончательно проснулся и неохотно сел.